{435}
Как ни значителен и ни всесторонен был экономический подъем России в начале XX века, всё же его не должно переоценивать: производительность труда, относительная величина народного дохода и уровень благосостояния народной массы всё еще были в России значительно ниже, чем в передовых европейских странах и в США.
Но темпы экономического развития России накануне войны были выше, чем в других странах.
("Темп промышленного развития России за 1909-1913 гг. был весьма высокий: так, добыча каменного угля возросла с 1588 млн. пуд. до 2200 млн., или почти на 40% против 24% в США, 28% в Германии, 7% в Великобритании и 9% во Франции; выплавка чугуна возросла в России на 61%, в США на 20%, в Германии на 33%, в Великобритании на 8%, во Франции на 46%" (Хромов, с. 343).).
Экономическая отсталость России от передовых стран не была изжита, но она изживалась; уровень благосостояния народных масс не был высок, но он повышался. Это сказывалось и в росте народного потребления, и в росте народных сбережений. За последние 20 лет перед войной население России возросло на 40%, тогда как количество потребляемых внутренним рынком товаров более чем удвоилось. "Удвоилось количество мануфактуры, приходящейся на голову населения" (Ольденбург, II, 111-112). Потребление сахара с 1894 по 1913 года возросло с 25 милл. пудов в год до 80 милл. пудов, а на душу населения с 8 фунтов в 1894 году до 18 фунтов в 1913 году. - Вклады в государственные сберегательные кассы {436} составляли в 1894 году около 300 милл. руб., к концу 1899 года - 680 милл. руб., к концу 1913 года - 1.704 милл. рублей.
Государственные финансы Российской Империи удерживались до мировой войны на том высоком уровне, на который их поднял Витте в конце XIX века. Управлял русскими финансами В. Н. Коковцов, бывший министром финансов в 1904-5 и в 1906-14 гг. Японская война и революция, конечно, причинили министерству финансов много забот, но всё же они не разрушили бюджетного равновесия.
Японская война стоила государству около 21/2 миллиардов рублей, но заключенный в начале 1906 года крупный заем во Франции (на сумму около миллиарда рублей) вывел государственное казначейство из затруднительного положения. Финансовое ведомство так удачно справлялось со своими заданиями, что не было надобности прибегать к новым крупным займам и сумма государственного долга в предвоенные годы совсем не возрастала; государственный долг составлял к концу 1904 г. 7.082 милл. руб., к концу 1906 года 8.626 милл. руб., к концу 1909 года 9.055 милл. руб., к концу 1913 года 8.824 милл. рублей.
Общую картину "обыкновенных" государственных расходов (т. е. без расходов на войну и на железнодорожное строительство) представляет следующая таблица:
{437}
Из приведенной таблицы усматривается, что возрастание обыкновенного расходного бюджета с 1900 до 1906 год было невелико (ибо оно было замедлено японской войной и революционными событиями), тогда как с 1906 до 1913 года обыкновенные расходы возросли, в общем, в полтора раза. При этом наибольший рост обнаружили расходы по министерству народного просвещения (с 44 до 143 милл. руб., увеличение более чем в три раза), и по ведомству землеустройства и земледелия, с 36 до 136 миллионов (значительное увеличение расходов по морскому министерству было вызвано спешной постройкой новых военных судов).
Обыкновенные государственные доходы поступали из следующих источников (в милл. руб.):
В доходном бюджете, как видим, около половины поступлений дают косвенные налоги в соединении с доходом от казенной винной операции, которая в 1913 году дала колоссальную сумму в 900 миллионов рублей. Чрезвычайно большую сумму давал доход от казенных железных дорог (в 1913 году он был максимальным); он, конечно, в значительной степени "уравновешивался" расходами по эксплоатации и платежами по железнодорожным займам, но всё же несомненно, что к концу периода на русских железных дорогах воцарился технический порядок, и они стали давать казне довольно значительный доход, тогда как перед тем они находились долгое время в состоянии хронического дефицита.
{439}
8. 1907-1914 годы. 3-я и 4-я Государственная Дума.
Указ о роспуске 2-й Думы назначал срок созыва новой Думы на
1-е ноября 1907 года. Выборы, состоявшиеся осенью 1907 года на основании избирательного закона 3-го июня 1907 года, дали, как и следовало ожидать, большинство в новой Думе правым и умеренным партиям. По данным думской канцелярии, партийный состав новоизбранной Думы был таков: правых 51 (11,5%), умеренно-правых - 70 (15,8%), националистов - 26 (5,9%); всего таким образом правое крыло имело 147 депутатов (33,2%); октябристов было 154 (34,8%); польское коло - 11 (2,5%), "польско-литовско-белорусская группа" - 7 (1,6%), мусульмане - 8 (1,8%); прогрессисты - 28 (6,3%), к.-д. - 54 (12,2%), трудовики - 14 (3,2%), с.-д. - 19 (4,3 %).
(К концу существования 3-й Думы (1912 г.) в партийном составе депутатов произошли некоторые перегруппировки: умеренно-правые соединились с националистами; от октябристов часть отошла вправо, несколько человек - к прогрессистам, так что во фракции октябристов в 1912 г. числилось 121 чел. (27,4%); 23 депутата объявили себя беспартийными. С.р. третью Думу бойкотировали.).
Председателем новой Думы был избран октябрист Н. А. Хомяков (В марте 1910 г. Хомяков отказался от звания председателя Думы и на его место был избран А. И. Гучков, который в 1911 г. также отказался, и вместо него был избран M. В. Родзянко.).
В новой Думе Столыпин мог, наконец, найти себе союзников и сотрудников в лице октябристов и националистов, и ответом на оглашенную им 16 ноября правительственную декларацию были уже не крики и свистки, но громкие аплодисменты значительной части Думы. Октябристы в 3-й Думе играли преимущественно роль правительственной партии, но они далеко не {440} составляли большинства; к.д. и левые были, конечно, в непримиримой оппозиции к министерству Столыпина и потому ему приходилось искать опоры и в правых партиях. Правые ветры дули, конечно, и сверху, и потому политический курс правительства принимает националистическую окраску. Снова начинается ненужный и совсем негосударственный нажим на финляндскую автономию, якобы в интересах общегосударственных. Правительством предлагается и Государственной Думой и Государственным Советом принимается закон "о порядке издания касающихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения". Закон 17 июня 1910 года относит к названной категории всё, что угодно, включая правила о собраниях, обществах и союзах, законодательство о печати, программы школьного образования и т. д. В утешение финляндскому сейму предоставляется избрать в Государственный Совет двух членов и в Государственную Думу четырех членов, знающих русский язык...
Другое дело подобного рода затеяло правительство в Польше. В 1909 году оно внесло в Думу законопроект о выделении из Люблинской и Седлецкой губерний новой губернии - Холмской, в которой, по утверждению правительства, живет русское население, а потому ее надлежит отделить в административном отношении от Польши. Проект "четвертого раздела Польши" (как его иронически называли современники) вызвал резкую оппозицию, долго и горячо дебатировался сначала в думской комиссии, потом в общем собрании Думы, и только в 1912 году (уже после смерти Столыпина) был принят Думою и Государственным Советом и утвержден государем.
В марте 1911 года министерство Столыпина пережило серьезный конституционный кризис в связи с проектом о введении земских учреждений в шести западных губерниях (Киевской, Волынской, Подольской, Минской, Могилевской и Витебской). Закон был составлен в господствовавшем в то время националистическом духе, с разделением землевладельцев-избирателей на две курии по национальностям - русской и польской - и с преобладанием русского элемента в составе земских управ. {441} Законопроект был слишком националистичен для оппозиции и недостаточно "национален" для крайних правых. Государственная Дума приняла столыпинский проект (с некоторыми изменениями) и он был внесен в Государственный Совет, но там он был отклонен (большинством 92 против 68) "коалицией" прогрессистов и крайних правых; оппозиция последних была направлена не столько против закона, сколько против Столыпина лично, и премьер принял вызов: он подал прошение об отставке и заявил государю, что останется на посту лишь в том случае, если отвергнутый Советом закон будет проведен в жизнь в порядке 87-й статьи Основных Законов (говорящей о чрезвычайных мерах во время перерыва занятий законодательных учреждений).
