Чуть поодаль мирно паслись коровы.

– А чьи это там коровы? – спросил Уле-Александр.

– Так наши они, – ответил Монс очень гордо. – У нас четыре коровы и бык. Он двухлетка, а на вид меньше пяти не дашь, ещё хряк и овцы и мерин.

– Мерин?

– Лошадь, короче.

– У тебя лошадь есть?

Уле-Александр не поверил своим ушам – ничего себе, у Монса своя живая лошадь! «К коровам я могу хоть совсем не подходить, – подумал Уле-Александр, но конь – совсем другое дело. На него каждый день смотреть, и то не надоест».

– Я по вечерам привожу коров домой, ты тоже можешь со мной сходить. А по утрам мы их выпускаем и гоним на пастбище, – между тем рассказывал Монс.

Вот оно что. Всё как Уле-Александр и боялся. Прощай, радость, теперь остаётся только со страхом ждать вечера. Потому что вечером придётся идти к коровам. И так каждый вечер.

– Они очень сильно мычат? – спросил Уле-Александр. – Я в прошлом году видел коров, они мычали всё время.

– Когда домой хотят, шумят, конечно, – объяснил Монс.

– У-у, – пробормотал Уле-Александр. И дальше он шёл молча. А Монс пинал шишку перед собой, догонял и снова пинал.

Когда они наконец дошли до дома, мама Монса встретила их в дверях.

– Добро пожаловать, Уле-Александр, – сказала она приветливо. – Какой ты молодец – сам приехал, один. Умничка. Надеюсь, тебе у нас будет хорошо. Для нас здесь настоящий дом. Мы ведь раньше тут жили, а в городе ещё не совсем привыкли.

– Ага, тут прямо и жили, – добавил Монс.

– А ты небось рад-радёшенек, – сказала ему мама. – Знаешь, Уле-Александр, как мы письмо отправили, он только о тебе и говорил. Ты вовремя приехал, ещё б немного, Монс нам дырку в голове бы сделал.

– Монс так много обо мне говорил? – удивился Уле-Александр. Наконец-то ему стало понятно, почему Монс не болтал с ним дорогой. Оказывается, он просто выговорился заранее.

Мама Монса взяла чемодан Уле-Александра и сказала:

– Папа с дядей уже пообедали, но мы с Монсом ждали тебя. Давайте садиться за стол.

– Вы так рано обедаете? – спросил Уле-Александр.

– Да. Мы ведь очень рано встаём и обедаем тоже рано, обычно в полдень.

Мама положила ему жаркое с мясом, и хоть Уле-Александр переживал из-за коров, но умял огромную порцию. А потом мама сказала:

– А теперь делайте что хотите, пока вам не пора будет идти за коровами.

Монс с Уле-Александром вышли во двор…

– А конь где? – спросил Уле-Александр.

– В конюшне, – ответил Монс, – отдыхает после обеда, это он у папы с дядей научился. Пошли посмотрим на него.

Уле-Александр сжался, напрягся и шагнул в конюшню. Там кто-то шумно дышал, фыркал и бил копытом. Конь! Он стоял в загоне и, казалось, о чём-то думал.

Вблизи он был большой. И совершенно чёрный. Монс подошёл к коню и похлопал его по морде и по холке и потрепал за гриву. Какой храбрец этот Монс, оказывается! Сам Уле-Александр стоял едва дыша и боялся слово сказать.

– Теперь пойдём хряка посмотрим, – позвал Монс.

В свинарнике воняло чем-то странным, Уле-Александр поморщился и фыркнул.

– Привыкнешь, – спокойно сказал Монс и опять полез за ограду, внутрь загона.

– Ты поосторожнее, – шепнул Уле-Александр. Ему показалось, что свинья смотрит на вторгшегося к ней Монса сурово и кровожадно.

– Эта хрюшка добрая, домашняя, – весело ответил Монс.

Уле-Александр смотрел на друга и как будто не узнавал. В городе заводилой всегда был Уле-Александр, он всё затевал и придумывал, а Монса считали немножко тюфяком. Но тут в деревне стало наоборот: Монс всё знал и умел, а Уле-Александр всего побаивался. Тут Уле-Александр снова вспомнил коров и погрустнел. Неужели нельзя не ходить с Монсом, а просто посмотреть в окно, как тот будет гнать стадо? Но мама Монса твёрдо велела Уле-Александру тоже гнать коров. Она так и сказала: «А теперь делайте что хотите, пока вам не пора будет идти за коровами». Получается, это работа, а её нельзя не делать, тем более Уле-Александр должен отрабатывать свою еду.

– Давай-ка найдём тебе кнут коров погонять. Смотри, у меня какой! – сказал Монс и щёлкнул кнутом.

– Вы бьёте коров? – спросил Уле-Александр испуганно.

– Нет, но надо же растолковать им, куда идти, особенно если бык заупрямится.

Да, там же ещё бык имеется, вспомнил Уле-Александр. О нём он совсем забыл, а бык пострашнее всех коров, вместе взятых.

Тут на двор вышли двое мужчин в рабочих комбинезонах. Зевая и сонно щурясь, они стали набивать трубки табаком.

– Идите за стол! – позвала их мама.

– Мы опять есть будем? – удивлённо спросил Уле-Александр.

– Мы нет, – объяснил Монс, – но папе с дядей со сна полагается кофе.

Уле-Александр вежливо поздоровался и с дядей Монса, и с папой. Вид у него тут, в деревне, был куда более довольный и счастливый, чем обычно в городе. А дядя оказался из той милой породы людей, которые не лезут с расспросами, улыбаются и всем довольны.

Но вот что удивительно – Уле-Александр опять проголодался. Непонятно, как ему это удалось. Он тоже сел за стол, ел и ел, и всё было очень вкусным, особенно мягкий сыр с тмином.

Но раз он ест за десятерых, то и работать придётся так же. Теперь уж не скажешь, мне, мол, не хочется идти загонять коров.

По счастью, до похода за коровами ещё было время. Папа и дядя Монса, выпив кофе, пошли запрягать Воронка, потому что часть сена уже высохла и лучше было сразу привезти его и убрать под крышу.

Пока его запрягали, Воронок стоял смирно. Потом к нему пристегнули сзади телегу для сена и разрешили Монсу с Уле-Александром прокатиться на ней до луга.

Всю дорогу их то трясло, то подбрасывало, но они только смеялись, потому что папа Монса вёл коня под уздцы спокойно и уверенно, и даже Уле-Александр ни капли не боялся.

Мальчики помогали накидывать сено на телегу – получился огромный воз, они с хохотом и воплями взгромоздились на него сверху, но Воронок и ухом и не повёл, стронул воз с места и повёз, хотя у него за спиной царило буйное веселье.

И тут на горе разом замычали коровы. Они не растягивали своё «му» нежно и сладко, нет, они голосили и ругались, вот что они делали.

– Пора бежать за коровами, – озабоченно затараторил Монс, едва их с Уле-Александром сняли с воза у двери сарая.

– Ну да, – прошелестел в ответ Уле-Александр. Он побледнел как полотно и едва выговаривал слова. Что же делать? Одно ясно – идти к коровам он не может. Не сказать ли об этом Монсу?

А тот знай торопится:

– Уле-Александр, подожди меня здесь. Я сбегаю принесу наши кнуты.

Уле-Александр послушно застыл на месте. Потом подумал-подумал и поплёлся в дом. На кухне мама Монса резала хлеб.

– Уже завтрак готовите? – с удивлением спросил Уле-Александр.

– Нет, это ужин, – ласково объяснила мама Монса. – Мы целый день работаем на свежем воздухе, всё время есть хочется.

– Понятно, – ответил Уле-Александр. – Мама велела мне не бездельничать, отрабатывать свою еду, помогать вам. Но я лучше не буду ничего есть, потому что я не гожусь пасти коров, хотя я хорошо вытираю тарелки.

– Да ты что-то совсем расстроился, – сказала мама Монса. – Видно, слишком много всего на тебя сегодня навалилось. Ты устал просто.

– Дело не в этом, а в коровах. Их надо идти загонять, а они мычат очень страшно.

– Ох, – всплеснула руками мама. – Как же я сама не подумала, что ты коров вблизи раньше не видел. И вон чего напридумывал себе. Но хорошо, что ты мне сказал. Давай-ка я схожу с вами, мы с тобой всё время будем рядом идти.

Она взяла Уле-Александра за руку, и они вместе вышли на двор, где уже ждал Монс с кнутами.

– Я схожу сегодня с вами, – сказала мама Монсу. – Понимаешь, Уле-Александр ещё не успел познакомиться с нашими коровами. А кого не знаешь, тот кажется странным.