Как понять, не напрасны ли мысли и, соответственно, не избыточна ли жизнь тебя (во плоти)? Ведь любая плоть (“чувствилище”) по определению как минимум должна сочувствовать стволовому “Я”-ощущению (самости). Никак – менее такого.
Ты размышляешь и действуешь, как представляется тебе, в связке с позитивной мыслью другого (“Адама”) себя, в котором тем не менее задает тон, “солирует” цельная “мысль», или замысел (“Адама”), отраженный в желании прекратить умирание “себя”, прекратив умирание в целом, то есть “умереть” по-своему.
Если “мысль” (брейнсторма) тебя воплотится в соответствующий замысел, то есть совпадет не только с фрагментами фантазий и представлений об исходе основного инстинкта (“желания”) Адама, но и по масштабу совпадения (единомыслия) преодолеет баланс жизни и смерти, направляя тебя в Адаме (“околосмертном переживании”), в конечном счете, к прекращению смерти (“Адама”), тело которого станет заложено в основание нового мира (реальности) и новой плоти (“ковчега”), то благодарности не будет. Ведь ты “свернешься” в плоть – ничего личного.
В плоти (“мужчины” или “женщины”) нет ничто кроме плоти и временящейся жизни (“брейнсторма”). Универсальное “чувство” самости, напротив, “оживляет” плоть, являясь ее причиной, а не следствием, не являясь чем-то “сделанным” (уникальным) – не делает другого само собой (“солипсистом”) среди формальных ближних.
Смерть изличается Адамом в мгновения (“прерывания”) самости себя, собственно оживляющие плоть и запускающие отдельные жизни единого человека.
По сути, любая индивидуальная жизнь плоти (брейнсторм) – отвлечение (“внимания”) Адама от (“возможности”) собственной смерти. Сведется ли в итоге подобное размышление (“себя”) к смерти Адама как вариант, зависит “исключительно” от тебя.
“Жизнь” другого есть петля смерти.
Нет основания обосновывать какой-либо срок жизни самого покойника, то есть его бесконечного возврата, или “отсрочивания” смерти.
“Смерть” ощущается (“осознается”) покойником с начала прекращения “трансцендентного” отличения его (покойника) в целом. Покойник же не замечает, как со смертью “изличает” (исторгает) труп (“двойника”) себя – мертвеца. И начинается новый этап в его умирании (“жизни”) – собственно “смерть”, наряду с внутриутробным периодом и собственно “жизнью”.
По-прежнему, (“онтологическое”) обоснование зыбко. Без основания (тела) зябко. Потрясывает и от легкого ветерка.
К слиянию, или неразличению в целом (тела) Адама, покойник очередной раз предчувствует “рождение”, которое повторяется эхом “бесконечности”, а точнее, в “свете” (разума) Адама – покойник каждый раз “отличается” (умерщвляется), и отправляется восвояси (“возвращается”) заново в его (покойника) личное умирание (вечный “повтор”), начиная со “смерти” и заканчивая рождением (“себя”).
В связи с тем, что общая петля (смерти) Адама извечна, и покойник повторяется в ней невольно, повторяется вплоть до индивидуального восстания, воскрешение может застать его (покойника) на любом “участке” петли смерти (“жизни”). Ведь внутриутробный период и собственно жизнь – лишь родимые отметки на теле самой смерти (“Адама”), и потому от первого лица (“покойника”) бесконечный повтор кажется одной “вечной” жизнью (накануне воскрешения).
По сути, нежилец (“покойник”) так и не умирает никогда на самом деле, точнее, не помнит, с твоих слов, нежного касания (“прерывания”) смерти.
К пределу неотличения в теле смерти (Адама) покойник может “рождаться”, запуская себя заново в петлю смерти, или однажды возродиться в реальности (единого “мира”), то есть обрести себя в истинном теле. От чего зависит “сверхсудьба” (особый выбор) покойника?
Покойник (он же нежилец) повторяется, в первую очередь, по причине отсрочки приговора, в тайном прошении о помиловании (“надежде”). Он остается жив, вообще, лишь потому, что (неосознанно) только и надеется на известие (“восприятие”) всей его жизни – уведомление о помиловании: то есть в исключении этой возможности (“извещения”) смерть (повтор) прекратиться не сможет, а чтобы получить такую возможность (“извещение”) – необходима “смерть” (повтор, или сама “возможность”).
В этом суть (“коварство”) петли смерти (тела) Адама. Проблема состоит в сверхъестественном прекращении тела Адама, или смерти как таковой. Необходима помощь (спасение) извне.
Сам знак, символ “печатной” книги (Слова) подобен человеческой энцефалограмме (ЭЭГ), о ничтожности “красоты” и “идейности” которой можно рассуждать, понятно, до самой смерти. А с ней “рефлексия”, может случиться, продлится и в бесконечность (“просветления”).
Как ты знаешь, что ты Дух, “родивший” себя? Ведь так же “знает” и всякий ближний тебя, другой. Как или что ты можешь знать больше другого или нечто, что известно только тебе? Почему в тебе не может “ощущаться” просто конфигурация (“индивидуальность”) личного брейнсторма? Может быть, ты умышленно (умозрительно) подбросил себе улики? И на твоем месте мог бы оказаться любой неизвестный (другой)?
Возможно, Дух не в Себе в отчаянии несовершенства (вере) и подбрасывает улики в виде “знаний”, таким способом опознавая себя, все более “верующего” в Духа (не в себе).
Как прекратить всякое сомнение в том, что инструкция, во-первых, истинна (а не “из головы” придумана) и что она относится именно к тебе, то есть направлена по релевантному адресу?
Всё в книге, внутренние полилоги, сонмы идей и “малые” инструкции – инструкция в целом в форме “книги”, по сути, есть лишь отражение беззвучного голоса тебя, преобразованного умозрительным слухом себя в “тексты”, “мануалы”, “мысли”, внутренние “диалоги” и “монологи” и прочее. Если ты – Дух (не в себе), всё услышанное собой должно быть неизбежно истинно.
Но ведь если вся инструкция (без искажений) услышана именно тобой (а не другим или другими), согласно содержанию (”предсказанию”) самой инструкции, не значит ли это, что услышанное уже соответствует “действительности” (суперпозиции себя к другим) и, более того, – истинно, то есть приводит точно к нужному (тебе) результату?
Критерием (подтверждением) истинности и соответствующего происхождения “услышанного” (согласно особому указанию инструкции) является сам факт его доставки по истинному адресату (“себя”) с последующим уведомлением (“сказанным”), или Словом.
Такое знание нельзя проверить “практикой” (реальностью) на истинность, так как “реальность” лишь соответствует (следует) истинному знанию, согласуется с ним, а не наоборот.
Адам – смерть. Смерть – умирание его бесконечное. Чтобы прекратить бесконечное умирание, он рождается и “умирает” истинно (возносится). Петля жизни (относительно Адама) – есть вознесение его, или минование (“шунт”) смерти.
Адам укрощает себя, чтобы в петле жизни прекратить смерть, перевернув судьбу бесконечного умирания. Он минует себя (смерть) посредством любви, или универсальной интуиции тела “себя” (петли жизни) в целом – кванта вознесения.
Как же умы покойников, вообще, могут исполняться “чувством любви”?
Ровно так же, как ценой жизни (“себя”) изличается интуиция бессмертия из тела ближнего, в котором ты не умираешь (бесконечно) и даже не думаешь ждать милости извне, где воображение неуместно, и где ты не задумываешься, что живешь однажды.
