— Я не боюсь.

— Хорошо, — пожал плечами Зак, когда самолет внезапно тронулся с места.

«Цессна» сделала крутой поворот, внезапно набрала скорость, пассажиров вжало в их места. Зак не хотел спорить. Впереди был долгий перелет, и что-то подсказывало ему, что у Малкольма будет много возможностей испугаться в ближайшие дни.

15:30

Крейсерская высота 8500 футов. Небо было безоблачным, и полет шел гладко. Зак ощущал сильное возбуждение от того, что оказался здесь, в воздухе, так далеко от нормальной жизни, которую он оставил позади. Иногда ему этого не хватало, но сейчас он чувствовал себя более свободным, чем когда-либо.

Он ощупал свои карманы и вытащил пару очков-авиаторов, чтобы защитить глаза от солнца. У Малкольма их не было, и Зак видел, как он прикрыл глаза рукой и смотрел на свои колени.

Вид на континент внизу был потрясающим. Земля была выжжена, но несколько оттенков коричневого и золотого придавали ей странный цвет. На северо-западе река со всеми ее притоками блестела темно-синим цветом. Зак слышал, как люди звали Африку темным континентом, но с воздуха он не выглядел темным. Возможно, это было далеко от всего, к чему он привык. Отличалось от всего, что он знал. Но не было темным.

— Где мы? — спросил Зак через час.

— Мы только что пересекли границу с Ботсваной, милый, — сказала Габс. Ее раздражительность, казалось, исчезла, но Зак решил, что не стоило принимать это как должное. Он уже собирался спросить, где они будут садиться для дозаправки, когда в самолете заработала радиосвязь.

Зак ожидал услышать шквал болтовни авиадиспетчеров. Но этого не было. Вместо этого он услышал голос их куратора Майкла.

И он не звучал довольным.

— С кем я разговариваю? — спросил Майкл.

— Нас только трое, Майкл, — спокойно сказала Габс. Она повернулась к Заку и прижала палец к губам.

— Я думал, по крайней мере, у тебя будет больше здравого смысла, Габриэлла, — сказал Майкл. — А что касается тебя, Рафаэль, я был бы признателен, если бы в следующий раз, когда ты захочешь поиграть, ты не переступал через мою голову.

Раф ничего не сказал. Он просто держал кулаки на штурвале, удерживая самолет в стабильном полете.

— У меня сообщение с аэродрома в Йоханнесбурге, что четверо сели в самолет. Кто четвертый человек?

Еще одна пауза, Раф и Габс переглянулись. Малкольм поднял взгляд, внезапно встревожившись. Зак предостерегающе покачал головой своему спутнику и губами произнес:

— Тихо.

— Твои данные неверны, Майкл, — сказала Габс. — Есть только я, Раф и Зак.

— Это не то, что мне сказали.

— Значит, вам сказали неправильно.

Еще одна пауза.

— Не думайте, что это конец, вы трое. Но пока вы идете по следу Круза Мартинеза, вы должны знать, что мы отслеживаем его самолет. Он только что приземлился в Габоне, предположительно, для дозаправки. Я буду держать вас в курсе его успехов.

— Что ж, спасибо, Майкл, — сказала Габс своим лучшим девчачьим голоском. Однако Зак заметил, что ее лицо оставалось напряженным и серьезным.

— Не делай так, Габриэлла, — рявкнул Майкл. — Что-то во всем этом не так. Мы месяцами не видим Круза, а потом вдруг гонимся за ним в африканском небе. Будьте очень осторожны на земле. Ясно, Агент 17? А вам, Агенты 16 и 21?

— Понятно, — заявила Габс.

— Зак, ты здесь?

— Да, Майкл.

Пауза.

— Что ты знаешь о пилотах «Спитфайров» во время Второй мировой войны?

Зак внутренне застонал. У Майкла всегда был какой-то урок истории, который он хотел преподать. Он увидел, как Раф пошевелил пальцем в воздухе, как бы говоря: «Не зли его».

— Эм, на самом деле не так уж и много, — сказал он.

— Если пилот «Спитфайра» был сбит вражеским самолетом — «Мессершмиттом» или чем-то подобным — его лучшим выбором всегда было лететь прямо на приближающийся самолет. Таким образом, вражеский самолет был слишком занят попытками избежать столкновения, чтобы тратить время на точное прицеливание в «Спитфайр».

Еще одна пауза.

— Вы трое — «Спитфайры», — продолжил Майкл. — Круз — это «Мессершмитт». Но есть разница, Зак. Я думаю, что Круз рискнет столкнуться, чтобы хорошенько выстрелить в тебя. Тебе нужно быть очень осторожным.

— Есть еще одно отличие, — сказал Зак. — Мы не летим прямо на него. Мы подкрадываемся сзади.

Тишина.

— Никакого героизма, Зак. Круз Мартинез хочет твоей смерти. Убедись, что он не получит то, что хочет. В связи с этим я хочу, чтобы ты оставил все подвиги Рафаэлю и Габриэлле.

— Понял, — пробормотал Зак, но он не знал, дошли ли его слова до Майкла. Радио отключилось. Был только гул самолета и холодное молчание четырех его пассажиров.

15:45

Малкольм позеленел. Он явно не шутил о том, что ему не нравилось летать, поэтому Зак пытался болтать с ним, чтобы отвлечься. И хотел прояснить кое-что.

— Не скажешь, чья это фотография? — спросил он. Он знал, что это звучало резко, но не было смысла ходить на цыпочках вокруг Малкольма.

— Нет.

— Знаешь, — сказал Зак, — а ты умеешь завершить разговор, — он пожал плечами и посмотрел в окно.

Пауза.

— Моя кузина, — сказал Малкольм. Зак повернулся и увидел, что его спутник выглядел немного застенчиво. Он напомнил себе, что Малкольм не хотел быть грубым. Просто так работал его мозг. И было что-то еще. Зак был самым близким другом этого ребенка. Он должен быть терпеливым.

— Она выглядела старше тебя.

Малкольм кивнул.

— На двадцать четыре года, шесть месяцев и три дня старше, — сказал он. Его лоб сморщился. — Ее зовут Матильда. Я скучаю по ней. Она ухаживала за мной раньше… — он энергично замахал рукой в ​​воздухе. — До всего этого.

— Где, по ее мнению, ты сейчас? — спросил Зак.

Малкольм пожал плечами.

— Полагаю, мертв.

Зак почувствовал укол. У него также была родственница, с которой он был близок до «всего этого». Ее звали Элли, и она тоже думала, что Зак был мертв. Его поразило, что они с Малкольмом были больше похожи, чем он думал раньше.

— Мне жаль, — сказал он, и оба мальчика замолчали.

21:00

Африканский континент ускользал под ними. Зак немного поспал. Он нуждался в этом. Когда он проснулся, быстрая проверка показала, что он находился в воздухе уже пять часов. Они пролетели над Анголой, где он уже однажды встречался с Крузом, и он пропустил это. Глаза Малкольма все еще были закрытыми. На западе простиралось бескрайнее мерцающее море, и заходящее солнце окрашивало небо в полосатый лососево-розовый цвет. И они теряли высоту.

— Где мы сейчас? — спросил Зак.

— Камерун, — ответил Раф.

— Разве мы не должны скоро дозаправиться?

На губах Рафа мелькнула легкая улыбка.

— Забавно, что ты упомянул об этом, — сказал он. Пока он говорил, Зак почувствовал, как у него свело желудок, самолет терял высоту. Было ясно, что Раф планировал посадить самолет.

Зак вглядывался в местность впереди, щурясь сквозь очки.

— Я не вижу взлетно-посадочной полосы, — сказал он.

— Кто говорил о взлетно-посадочной полосе? — спросил Раф.

— Я думал…

— Есть все шансы, — сказала Габс, — что официальные взлетно-посадочные полосы будут охраняться полицией. На сегодняшний день мы нарушили воздушное пространство около пяти стран, и у нас нет документов. Взятка, наверное, выручила бы нас из любой щекотливой ситуации, но не будем рисковать стычкой с камерунскими властями. В конце концов, мы пролетаем мимо, верно?

— Я все еще не понимаю. Если мы не собираемся покупать бензин на аэродроме, то где мы его возьмем?

— Там же, где и всегда, — сказал Раф. — Заправочная станция. Нам просто нужно найти ее.

Теперь они летели не выше тысячи футов. Местность внизу представляла собой сухую пустошь с кустами. Примерно в 500 метрах к северу была дорога, ведущая с востока на запад, но Зак не видел машин. Раф внезапно сделал крутой вираж, и «Цессна» повернула на восток.

Они продолжали терять высоту, пока не оказались не более чем в 100 футах от земли.