Я медленно кивнула головой и тихонько закрыла за собой дверь, не прощаясь. И пока мы готовились ко сну, я размышляла о том, что все-таки права раяна: мое самочувствие в пути возникло после темного воздействия месячного подчинения. Состояние на границах сознания необходимо для поиска моих утерянных воспоминаний, например. Судя по предсказанию, скоро я избавлюсь от последствий сломленной воли. И мне удастся узнать, для чего же меня заставляли делать бесполезные, на первый взгляд, проводники в этом мире.

То, что привычная жизнь и уклад здешних обитателей через время изменится, и без смотрительницы судеб было ясно. Темный и светлый дары вымирали, одаренных становилось с каждым годом все меньше и меньше. Сам мир противостоял затянувшийся войне. Давно можно было бы догадаться, что самому мирозданию чужда эта вражда, но ярость и ненависть с обеих сторон застлали глаза разума.

Придется обстоятельно доказывать необходимость перемен. Хорошо, что Лияр и Харн этому поспособствуют. Выступать одной против целого ордена служителей я бы не рискнула. Раяна подтвердила, что от этих двоих удара в спину можно не ждать. Чего нельзя сказать о беловолосой женщине, пугающей в своем отвращении к темным. На этих мыслях я опомнилась, ведь сегодня еще не обновляла защиту, и, предупредив дочь, вылетела из комнаты и уже во всю тарабанила в дверь напротив.

Колотить кулаками пришлось долго, а когда дверь резко распахнулась, передо мной стоял Лияр с таким потешным видом, что все мои слова застряли в горле, а улыбка растянулась от уха до уха. Его белые волосы были сплошным колтуном. Доспехи отсутствовали, одето лишь черное исподнее. На щеке алел след от подушки, а желтый горящий взгляд выражал такое детское недоумение и немного обиду – столь сладкий сон был прерван так отвратительно скоро и неудачно.

Командиру боевой четверки понадобилось время, чтобы осознать, что все в порядке и никто не умирал. Когда он оценил ситуацию, то нахмурился; детское выражение на его лице сменилось подобием маски маньяка.

– И что ты здесь забыла, Алика? – проговорил он, сокращая расстояние между нами. Моя улыбка начала медленно увядать, и снова появился противный страх перед этим жутким не человеком. Волосы заволновались и зазмеились, отражая недовольство темного дара.

– Харн за порог, а ты уже у моей двери? – продолжал нести чепуху командир, наступая на меня.

Не знаю, что на меня в этот момент нашло, но мой рассудок потерял трезвость от переполняющей злости. Мои волосы всколыхнулись и зашипели, будто, и правда, имели змеиные головы, а я замахнулась и влепила пощечину. По моим волосам забегали золотые искры, словно разряды маленьких молний, а в груди яростно вырывался темный дар. Если бы проводник находился в моих руках, боюсь, обуздать жажду расправы было бы весьма сложно.

– Не смей, – прошипела я в бешенстве, – в вашем черном мирке осталось хоть что-то чистое, хотя бы в мыслях?

Чуть ли вульгарно не сплюнула. Естественно, теперь Лияр не позволит мне воспользоваться моим проводником. Поэтому я развернулась, не боясь показывать спину, и покинула коридор. Краем глаза я заметила Мелину, она все это время наблюдала за представлением. Какие она сделала выводы после увиденной сцены?

Я не боялась, что не выспавшийся и поэтому резко поглупевший, командир меня остановит. Если он и будет мстить за поступок, то потом, после того, как тщательно все обдумает и выберет самый наихудший для меня вариант отсроченного наказания.

Я закрыла дверь на щеколду и пододвинула тумбу, так… на всякий случай. Она от бешенной Мелины и всей «поехавшей» четверки не спасет, но лишняя преграда, дающая время, не помешает.

Соня уже лежала на белой простыне кровати в одном полотенце. У меня даже не было возможности достать сменную одежду из наших рюкзаков, вот уж точно проклятущие светлые. Пришлось перестирать всю одежду руками в надежде, что за ночь она высохнет до такой степени, что будет возможность ее надеть. А пока я мучила свои руки в холодной воде и мыле, Соня благополучно заснула и видела сны под теплым одеялом и на настоящей кроватке, куда после присоединилась и я, все еще досадуя на ненормальных служителей ордена.

…Лияр…

…Щека пылала после пощечины, а внутри у него разливалось чувство удовлетворения. Снова он оказался не прав и это потрясающее ощущение. Какие удивительные дела творились после появления неправильной колдуньи. Она сулит освобождение с самой высокой вероятностью.

По словам смотрительницы судеб, не совсем так, как он рассчитывал. Пускай. Лишь бы сдвинуться с мертвой точки. Хотя... уже сдвинулось. Все пришло в движение. Вокруг все менялось.

Хлопок двери откуда-то сбоку, оторвал от созерцания запертой комнаты, в которой скрылась негодующая Алика. Значит, были свидетели этого восхитительного недоразумения. Ослушаться его приказа не посмеют, вряд ли маленькая оплеуха что-либо изменит.

Вернувшись на свою кровать в одних штанах и обуви, он заложил руки за голову и думал о том, что его другу Харну изрядно повезло отдать свое сердце такой чистой и честной девочке.

А что имела в виду раяна, когда высказалась о подрастающей любви? Его сердце настолько черство, что он чуть ли не приговорил к смерти мать и ребенка. Он утратил данную способность уже давно. Любить? – смешно. От любви остались лишь воспоминания, которые грели.

Повернувшись набок, он смежил веки, уже не позволяя себе погрузиться в глубокий сон. Заодно он приступил к расчетам возможных вероятностей – его любимое занятие – искать возможные ошибки в своих предположениях, благополучно позабыв о том, что обещал выдать темный проводник.

…Мелина…

…Раздавшийся хлопок двери послужил началом отсчета мести в ее мозгу. Чертова темная девка скоро приберет к рукам всю четверку, и тогда Мелина останется совсем одна. Только не будет уже утешения в ордене. Что же ей делать? Наложить на себя руки? – Ни за что! Лучший способ приложить их на шейку темной стервы и избавиться от помехи в ее лице. Лияр ее поймет и оправдает, и Харн одумается. И все вернется на круги своя. Но сегодня ей не удастся выполнить задуманное… Завтра...Она сделает это уже завтра.

Белокосая женщина растянула губы в ужасающей улыбке и облизнулась. Помешанное выражение лица скрывалось под золотой маской. Только глаза неистово сверкали, и Гиур расценил это как предвкушение телесного наслаждения, которое он мог ей доставить и несомненно доставит. Мелина плавно и сладострастно приблизилась к одному из своих мужчин за порцией личного успокоительного экстаза…

…Харн…

…Если бы он не знал, что и где искать, то никогда бы не обнаружил башню темных в степи самостоятельно. Рядом с утесом, который служил маяком в его поисках, не было видно ровным счетом ничего лишнего. Никакого строения или возвышения, темные эманации совсем не ощущались. Пустота. Ровная травяная гладь да периодически летающие небесные гиганты – омо.

Хорошо, что он точно знал, что ему нужно искать. Отправил светлую искорку – поисковика на выявление скрытого. И тогда его невероятно крошечная, почти невидная глазу песчинка света уткнулась в отражающую степь стену, за которой и скрывалась экранированная высоченная башня. Харну пришлось поломать голову над тем, как бы ему обрести способность полностью увидеть то, что скрывало зеркальное колдовство. Если бы он, как и Алика, уже побывал внутри, то на него бы зеркальный экран уже не действовал. А так он знал о наличии темной крепости на степной равнине только из подслушанных рассказов.

Когда он все же выполнил немыслимое – преобразовал свое восприятие экранирующих чар – перед его взором выросла каменная башня намного выше орденской. При строительстве высокой постройки использовали черный обугленный камень, он придавал еще большую мрачность строению. На башне темных были огромные окна – балконы с растекающимися по ним нитями смолоподобного темного колдовства. Установлены и зеркала – отражатели.

Ему пришлось удержаться, чтобы лихо не присвистнуть, а то привлечет к себе лишнее внимание. Не хотелось бы так глупо рассекретить удобный разведочный пункт в густой и высокой траве.