- Извините, если вмешиваюсь не в свое дело, - начал священник, - мне показалось, что вам нужна помощь...

- Допустим.

- Мне кажется, вас что-то гнетет. Не знаю, что именно, то ли с кем-то из ваших близких беда, то ли совесть у вас нечиста, честно говоря, это даже неважно, потому что я хотел бы попытаться вам помочь в любом случае. Это часть моей работы - помогать тем, кому тяжело.

- А кому сейчас легко? - усмехнулся я уголком рта.

Священник не улыбнулся в ответ, он оставался серьезным.

- Бог любит страждущих, - продолжал он, - бог любит всех, и каждый имеет шанс на прощение, что бы он ни совершил. Не забывайте, что даже Мария Магдалина попала в рай.

- И Сергий Радонежский, - добавил я, вспомнив подвиг означенного святого на альтернативном Куликовом поле.

- И Сергий Радонежский, - согласился священник, недоуменно похлопав глазами. - Давайте попьем чаю, я попробую помочь вашему горю.

- Вряд ли это в ваших силах.

- Не сомневаюсь, - улыбнулся священник, - но кто говорит о моих силах? Я просто инструмент в руке господней, а вы ведь не будете отрицать, что он способен решить вашу проблему? Конечно, не будете, иначе не пришли бы в храм.

Мы вышли в неприметную дверь в дальней стене, немного поплутали в узких коридорчиках, густо захламленных всякой дрянью, и изрядно провонявших ладаном и еще чем-то подобным, и, наконец, оказались в маленькой комнатке, напомнившей мне армейскую каптерку. Обстановка этой комнатки включала в себя покосившийся кухонный стол, три рассохшиеся табуретки и множество разнообразных шкафчиков и комодов, напичканных разнообразным хламом. В центре стола стоял электросамовар, который священник немедленно включил и уселся на одну из табуреток, жестом указав мне на табуретку напротив. Я сел.

- Меня зовут отец Спиридон, - представился священник, - но вы можете опускать титул. Какой я вам отец, в самом деле?

- Сергей, - представился я и протянул руку. Спиридон пожал ее, ладонь священника оказалась неожиданно крепкой и мозолистой, она никак не сочеталась с худосочным телосложением и высоким, чуть-чуть женственным голосом.

- В чем ваша проблема, Сергей? - спросил Спиридон. - Постарайтесь охарактеризовать ее максимально коротко, не вдаваясь в ненужные подробности. Меня совершенно не интересует, как конкретно вы согрешили.

- Вы думаете, дело в том, что я согрешил?

- Мне так кажется. Я неправ?

- Вы правы. Скажем так, я нарушил одну из христовых заповедей.

- Вы раскаиваетесь?

- Не знаю. Честное слово, не знаю. Если бы я смог прожить этот момент еще раз, даже не знаю, как бы я поступил. Боюсь, что так же.

- Интересно. А с чем у вас ассоциируется эта проблема?

- Не понял.

- Какой-нибудь образ, желательно зрительный. Ну, там, камень на сердце, стадо лягушек на болоте...

- Хм... пожалуй, вампир.

- Вампир? Оригинально. Чем вам мешает этот вампир? Он сосет вашу кровь?

- Нет, он не сосет. Скорее, это я сосу.

- То есть, вы ассоциируете вампира не с внешней угрозой, а с самим собой?

- Вроде того.

- Это как бы ваша альтернативная сущность, которая вас пугает?

- Точно.

- Попробуйте с ней поговорить.

- С кем? С вампиром?

- Да.

- Эээ... святой отец, вы наркотики не употребляете?

- Не употребляю. Я согласен, мои слова могут показаться глупыми, но попробуйте преодолеть эту глупость, она только кажущаяся. Когда вы стоите на коленях перед распятием и молитесь, с точки зрения атеиста это выглядит не менее глупо. Я уж не говорю о ваших пожертвованиях. Кстати, почему вы ничего не жертвуете на приют для бездомных?

- Ненавижу бомжей.

- Почему?

- А за что их любить?

- Бог любит всех.

- Я не бог.

- Его часть незримо присутствует в каждом творении. Не забывайте, бог создал человека по своему образу и подобию.

- Тем не менее. По-моему, глупо давать деньги тому, кто их немедленно пропьет. Подкармливать бомжа - это как делать припарки мертвому или колоть морфий умирающему от рака. Никогда не понимал, почему усыпить животное гуманно, а продлевать страдания человека тоже гуманно.

- Вы читали евангелие?

- Читал.

- Помните, что говорил Христос о милосердии?

- Помню.

- Боюсь, вы не поняли самого главного. Но это не имеет отношения к нашему сегодняшнему разговору. Вам чай с сахаром?

- Лучше без. А какой чай, кстати?

- Тот самый.

- Какой тот самый? Со слоном, что ли?

- Ага.

- Тогда лучше с сахаром, и еще с лимоном, если можно.

- С лимоном не получится, уж извините.

- Ничего страшного. Так о чем мы?

- Все-таки попробуйте мысленно поговорить с вашим вампиром.

- О чем?

- Спросите его, зачем он вам мешает?

- А он мне мешает?

- А что, нет?

- Не знаю.

- Погодите! Вы только что сказали, что ваша проблема ассоциируется у вас с вампиром. Правильно?

- Ну... пожалуй, с вампиром ассоциируется только часть проблемы, притом не главная.

- Замечательно. А с чем ассоциируется главная часть?

- Даже не знаю. Я чувствую, что могу стать больше, чем есть, и в то же время не могу...

- Проблема связана с личностным ростом?

- Вроде того.

- И это гнетет вас?

- Не то чтобы гнетет... ну да, гнетет.

- Попробуйте представить себе визуально то, что мешает вам расти. Какой-нибудь потолок над головой или наручники...

- Это больше похоже на внутреннюю слабость.

- Какой-нибудь червь внутри?

- Вроде того.

- Спросите этого червя, что ему надо.

- Но... но это же идиотизм какой-то!

- Не говорите так! Да, это иррационально, но вера тоже иррациональна. Почувствовав душевное терзание, вы пришли не к психоаналитику, а в храм божий, знаете, что это означает?

- Что?

- Это означает, что вы склонны к иррациональным решениям. В этом нет ничего плохого, просто не позволяйте себе усомниться в самом себе, не бойтесь показаться глупым, постарайтесь поверить в себя. Что нужно червю?

Чувствуя себя полнейшим и неизлечимым идиотом, я представил себе червя, сидящего где-то в основании позвоночника, и спросил его:

Что тебе надо?

Естественно, червь не ответил.

- Он не отвечает, - сказал я.

- Почему?

- Откуда я знаю?

- Подумайте. Может, вы неправильно спрашиваете?

- Откуда я знаю, как спрашивать правильно, а как неправильно? И вообще, по-моему, этот червь не умеет разговаривать.