— Да, это похоже на правду. Конечно, его родители хотели как лучше, но вариант получился так себе. Они впутали в эту историю тебя, заставив жить с тем, кто никогда тебя не полюбит… — подтвердил мои мысли Костя, а у меня сердце сжалось в груди. И не потому, что мне было так уж обидно от новости, что Андрей никогда не испытывал ко мне чувств. А может, и даже испытывал, но отвращение из-за того, что родители поймали его в такие сети. А потому что мне изначально была отведена в этих отношениях роль мебели. Я наивно полагала, будто мы любим друг друга, а на самом деле меня водили за нос. Ни во что не ставили. Сделали инкубатором… Да. Ведь Андрею нужны были от меня лишь дети. Если бы не это условие, он бы может и не спал со мной вовсе.
Мороз пробрал по коже от этих мыслей. Стало и в самом деле холодно, словно я оказалась одна в этом мире. Никому не нужная. Сама не поняла, как всхлипнула, заставив Костю на другом конце провода забеспокоиться.
— Маш, Маш, не плачь, пожалуйста. Всё будет хорошо. Я выдерну тебя из этого дерьма.
— Я никому не нужна, — всхлипнув, выдохнула я свои мысли.
— Маш, ты мне нужна. Я никогда тебя не брошу…
Наверно, Константин рассчитывал, что его слова утешат меня, или вдохновят, но вышло ровно наоборот.
— Не говори так, — выдохнула я, покачав головой. — Не надо давать обещаний, которые не сможешь сдержать.
— Маш…
— Нет, хватит. Достаточно. Сейчас не время для всего этого, но спасибо за поддержку, — я прикусила губу, стараясь сдержать новый поток рыданий. — Прости, я знаю, что ты очень сильно помогаешь мне. Но я думаю, ты просто не до конца осознал всю ситуацию…
— Маш, о чём ты? — голос Константина звучал растерянно.
— У меня ребёнок, Костя. Даже два, в перспективе. Ты не можешь говорить, что всегда будешь рядом. Думаешь, твоей новой жене понравится тот факт, что ты присматриваешь за матерью-одиночкой? — выпалила я.
Разговор у нас явно зашёл не в ту степь, и теперь я изо всех сил сдерживала трусливое желание повесить трубку.
Боже, зачем я вообще начала это выяснять? Почему жду ответа Кости, затаив дыхание, если ещё вчера решила, что мне не нужен новый мужчина?
Но сейчас казалось, будто в телефонной трубке сосредоточенно нечто очень важное. И что если Костя скажет не то, что мне хочется услышать, то внутри меня что-то разобьётся навсегда.
Дурацкие чувства. Мы ведь знакомы совсем недолго, а я твёрдо решила следовать разуму. Да и Константин совсем не походил на романтика. Скорее, наоборот, как и все люди из бизнеса, он казался весьма прагматичным. Так какое ему есть дело до глупой неудачницы, вроде меня? Той, что за годы брака не смогла распознать фальшь мужа и его кобелиную натуру? Что подписала контракт, лишив саму себя детей?
Но отношение Кости, его настойчивое желание помочь мне… всё это сделало своё дело.
Да, он был мне симпатичен, что бы я там ни говорила. Но нужно было расставить все точки сразу.
Чужие дети — это не шутки, а для него Стас чужой.
Возможно, я действительно понравилась Косте. Возможно, он разглядел во мне что-то особенное, но он должен сразу понять, что всё не так просто. Лучше сейчас разорвать начавшуюся было образовываться привязанность, чем позволить ей прорасти глубже и окрепнуть.
А дети… редко какой мужчина готов по-настоящему принять чужих детей. Скорее даже единицы. Но они часть меня, и теперь я ни за что от них не откажусь.
Никогда. Лучше уж навсегда остаться одинокой.
— Маша, — голос Кости прервал мысли, что мелькали в голове с неимоверной скоростью. — Я не хочу…
Ну вот, до него, наконец, дошло.
Понятное дело, он не хочет брать на себя такую ответственность. Кто бы захотел? Отцы и со своими детьми зачастую возиться не желают…
— И не надо, — прервала его я. — Всё хорошо, Костя. Я очень благодарна тебе за помощь и поддержку, правда. Ты как глоток свежего воздуха. Надежда в этом непроглядном мраке. Но не бросай обещания, потому что я сейчас слишком уязвима. Я… я не переживу второго предательства. И я боюсь. Ты ведь и сам знаешь, что предать может только близкий человек. Родной. Я боюсь выдумать себе то, чего нет. Боюсь принять тебя ближе, а потом снова разочароваться. Я… я не готова.
Я говорила, а слёзы невольно снова текли по щекам.
Константин молчал. Наверно, он сейчас просто недоумевал из-за моих откровений. Потому что я сама себе навыдумывала, сама разочаровалась. Глупая… какая же я глупая…
— Маша, я хотел сказать не то, — выдохнул Константин, когда я закончила.
— В каком смысле?
— Я не хочу просто присматривать за тобой. Я хочу чего-то большего. Если, конечно, ты тоже этого хочешь.
— Я… мне пора. Прости, что разбудила, — выпалила я.
Потными пальцами кое-как нажала кнопку отбоя, спрятала телефон и приложила к груди трясущиеся руки.
Рано. Слишком рано… мне надо опомниться. Сейчас уж точно не время думать о Константине.
Прикусив губу, я отправилась кормить Стаса завтраком, хотя сердце моё при этом продолжало биться быстро-быстро, а с губ не сходила глупая улыбка.
Чего-то большего…
Когда сын ушёл на дневной сон, я села за стол, принявшись рассуждать.
Теперь мне было уже многое известно об Андрее, как и о том, что его родители загнали в ловушку нас обоих. Нет, я, конечно, понимала их мотивы и сама бы ради Стаса сделала, что угодно… но зачем было калечить и мою жизнь тоже?
Хотя, они наверняка надеялись, что Андрей исправится.
Ошиблись.
И что теперь делать?
В принципе, у меня есть козырь в рукаве — беременность Инги. Когда тест на отцовство станет возможным, а все разумные сроки аборта выйдут, я легко смогу доказать измену Андрея. А Костя поможет мне, если муж попытается подкупить судью, или добиться своего властью и деньгами.
Значит, скоро всё закончится? Остаётся только подождать? Перетерпеть, делая вид, будто ничего не случилось?
С этим я справлюсь… хорошо бы ещё Андрей побольше ездил в командировки — видеть его рожу было мерзко до тошноты.
Но ничего. Главное, не наделать глупостей.
В следующие дни я действительно вела себя, как пай-девочка.
Никуда не лезла, почти не выходила из дома. Теперь время работало на меня, и убедившись, что Андрею не избежать возмездия, я подуспокоилась. К удивлению, спокойствия добавляла и правда. Выяснив всё до конца, я больше не мучилась вопросами, на которые не было ответов, и просто занималась своими делами, теша себя мыслью, что скоро Андрей получит по заслугам.
Большую часть времени я либо играла со Стасом, либо смотрела сериалы. Несколько раз мне звонила Юлька, пытаясь разузнать новую информацию.
Подруга буквально горела от нетерпения поквитаться с изменщиком и не понимала моего спокойствия.
— Маш, но она ведь сейчас с ним! — тараторила она в трубку. — Нам надо нанять кого-то, чтобы их сфотографировали. И что там со Снежаной? Ты узнала про неё что-нибудь новое?
— Юля, успокойся, — отвечала я ей. — Нельзя действовать сгоряча. Инга никуда не денется, а с доказательствами мне уже помогает Костя. Просто отдыхай. Ты уже сделала своё дело.
Рассказывать подруге что-то большее, например, про слова Кости, или то, что узнала о Снежане, мне не хотелось. Возможно, потом, но не сейчас. Со своей импульсивностью Юлька могла наломать немало дров, а я только успела успокоиться и не желала новых встрясок.
В конце концов, мне ведь нельзя нервничать, это может плохо отразиться на малыше.
Костя тоже звонил, но говорил больше о деле. Видимо, поняв, что не стоит спешить, он не настаивал и не давил на меня, просто оказывая посильную помощь.
Так, например, он рассказывал о том, как Андрей проводит осмотр объектов, даже не подозревая, что их увели у него из-под носа. Или что человек из службы безопасности Кости уже сделал несколько фотографий Андрея со Снежаной, а также готовит необходимые доказательства его измены для суда.
Такие новости успокоили меня окончательно, и теперь я лишь сожалела о том, что не обратилась к Косте раньше, наломав столько дров и вытрепав столько нервов.
