— Вы позволите, сир?

　　 Тот напрягся было ещё сильнее, но затем вдруг кивнул и приспустил с плеч шубу. Сильвенио начал осторожно массировать его шею и плечи. Мышцы у варвара были тугие, жёсткие, почти каменные от не отпускающего его ни на минуту со дня потери зрения напряжения, и довольно быстро у Сильвенио стали уставать пальцы. Он уже хотел было взять небольшой перерыв — но тут, видимо, надавил на чувствительную точку, и Аргза вдруг тихо и блаженно застонал своим низким грудным голосом. От удивления Сильвенио забыл, что хотел отдохнуть, и продолжил массировать: Аргза ни разу не стонал даже ночью, достигнув пика удовольствия, и слышать от него подобные звуки было, мягко говоря, непривычно.

　　 — У тебя отличные руки, — заявил тот, едва ли не мурлыча. — Я никогда в этом не сомневался.

　　 В этот момент поступил входящий сигнал по видеосвязи, и Сильвенио убрал руки, давая Аргзе возможность одеться и ответить на звонок. Пират, однако, как всегда оказался гораздо менее тактичным:

　　 — Кто разрешал тебе прекращать, мне интересно? Продолжай.

　　 Очередное публичное унижение. Сколько их было всего за их совместную жизнь, интересно? Сильвенио решил, что точный подсчёт этого несметного количества только огорчит его ещё больше, и послушно возобновил прерванное занятие.

　　 На экране возникло упитанное загорелое лицо Слаовиша Добальски — работорговца, частенько связывавшегося с Аргзой. Немалая доля прежней команды — из тех, что были живы до прибытия на злосчастный Данар — была составлена именно благодаря ему, и у Аргзы с ним давно было налажено что-то вроде приятельского сотрудничества. Сильвенио Слаовиш не нравился категорически: он не любил этого прожжённого хитреца, у которого, казалось, напрочь отсутствовали любые понятия о морали.

　　 — Кого я вижу! Паук, душа моя, почему не здороваешься с давним другом?

　　 — Потому что ты мне не друг, старый пройдоха, — отозвался тот невозмутимо, ничем не выдав, что узнал его только по голосу. — Что тебе опять понадобилось? Мне пока не нужны новые люди.

　　 Слаовиш, не прекращая сыпать любезностями и слащавыми метафорами, начал вдохновенно рассказывать о каких-то ошейниках удалённого контроля, лишняя партия которых была им закуплена так удачно. Аргза слушал его не слишком внимательно, и Сильвенио позволил себе не вслушиваться в неприятный разговор больше: вряд ли по этой теме кому-то из них потребуется его мнение.

　　 Поэтому он пропустил момент, когда работорговец замолчал и с интересом уставился на него, продолжавшего разминать мышцы пирата. Взгляд его Сильвенио не понравился.

　　 — Продай мне его, Паук, — произнёс Слаовиш неожиданно. — Твоего мальчишку, умеющего и взламывать сайты Федерации, и согревать постель, и так мило заботиться. Я отдам тебе за него моих умнейших техников, даже одного телепата, если захочешь. Нет, двух телепатов! И ещё заплачу, как за целый корабль. Ты меня знаешь, Паук, у меня хватит денег.

　　 Аргза неопределённо хмыкнул, будто бы размышляя, и Сильвенио внутренне похолодел. Поощрённый такой реакцией, торговец написал на листке сумму и поднёс листок к экрану. Аргза сделал вид, что внимательно разглядывает записку.

　　 "Что там за цифра, Лиам? Он ведь предлагает мне деньги, я его знаю."

　　 Сильвенио издал судорожный вздох и замер, пальцы его, лежавшие на плечах пирата, дрогнули.

　　 "Сир… Не надо… Я буду слушаться… я же и так слушаюсь…"

　　 Аргза снова хмыкнул.

　　 "Успокойся, мне просто любопытно, во сколько он тебя оценивает. Я не собираюсь тебя продавать, глупый."

　　 Сильвенио не особенно ему поверил, но цифру всё-таки назвал — всё так же мысленно. Аргза удивлённо дёрнул бровью и стукнул ногтем по экрану, показывая, что бумажку можно убрать.

　　 — Так что, Паук? По рукам, душа моя?

　　 — Нет.

　　 — Тебе нужно больше? Я заплачу больше! Сколько?

　　 Аргза улыбнулся.

　　 — Он не продаётся.

　　 Слаовиш напрягся.

　　 — Паук, я могу…

　　 — Нет. Я сказал, он не продаётся. Какое из моих слов тебе не ясно?

　　 Добальски это, кажется, не на шутку расстроило. Он сердито попрощался и отключил связь, а Сильвенио некоторое время всё ещё неверяще смотрел на потемневший экран, пытаясь осознать в полной мере, чего только что избежал. Голос варвара вывел его из раздумий:

　　 — Не всё ли тебе равно, кому служить?

　　 Он вздрогнул.

　　 — Нет… не всё равно. Я, по крайней мере, знаю, чего от вас ожидать. По большей части знаю… Мне с вами привычнее. Не продавайте меня, ладно? Я… мне… Мне страшно даже представить, что ко мне будет… прикасаться ещё кто-то. С вашими… прикосновениями… я смирился, во всяком случае.

　　 Аргзе, похоже, его ответ весьма понравился. Вид у него был откровенно довольный. Сильвенио молчал.

　　 — Я не продам тебя, — заговорил пират медленно, взвешивая каждое слово. — Я никому тебя никогда не отдам, Лиам, неужели не очевидно? Ты — мой. Он может сколько угодно предлагать мне телепатов, техников, блудниц и блудников, горы золота — но всё это неважно. Знаешь, почему? Потому что золоту и чужим телепатам я не доверяю. А тебе — доверяю. Ты понимаешь? — он вдруг взял его руки в свои и поочерёдно поцеловал каждую ладонь, припал губами к запястьям. — Моё доверие — бесценно. И тебе лучше никогда его не подрывать. Помни об этом ради своего же блага.

　　 Сильвенио поражённо уставился на его затылок.

　　 — Я участвовал в бунте против вас, — напомнил он тихим срывающимся шёпотом. — А потом ещё пытался сбежать. И вы… всё ещё доверяете мне?

　　 Аргза запрокинул голову, не отпуская его ладоней, и как-то очень расслабленно ему улыбнулся. Сильвенио сомневался, что эту его улыбку когда-нибудь доводилось видеть даже Хенне.

　　 — Всего лишь детские шалости. Я и так тебя наказал за них, и уверен, что больше ты так глупо шалить не будешь. Так ведь?

　　 Сильвенио закрыл глаза.

　　 — Да, милорд. Больше никогда…

　　 — Вот и славно.

　　 Как будто они действительно обо всём договорились.

　　 Только теперь, когда Аргза озвучил это, Сильвенио неожиданно понял, что до этого и не задумывался о том, насколько сильно nbsp; — Принесли, — ответил наконец один из типов в плащах, голос у него был какой-то скрипучий и приглушённый. — А ты, Паук? Плату вперёд! У тебя гораздо больше шансов просто уйти с нашим товаром, не заплатив, чем у нас — уйти с твоими деньгами, не отдав товар! варвар ему доверяет. А ведь и правда, стоило бы заметить это раньше: то, как безоговорочно он вручал ему свою жизнь, безопасность своего корабля и своих людей, даже свою тайну, которую не открывал больше никому, кроме него и доктора — всё это приводило в некоторое недоумение. Да, Сильвенио не умел врать, не умел сопротивляться, да, он ненавидел сражаться; но ведь варвару это было известно только с его собственных слов и с некоторых слухов, и, если посмотреть на это с его стороны, вряд ли у него были какие-либо разумные причины так сильно на него полагаться. Когда Сильвенио начал всерьёз размышлять об этом, ещё одна внезапная догадка осенила его и никак не хотела отпускать: Аргза устал. Просто и банально — устал. За всю свою долгую жизнь, начиная с детства и юности на планете, где совершенно нормально не доверять даже близким и членам семьи, и заканчивая нынешним его положением, на пути к которому он сам убил и предал наверняка очень многих и заслужил соответствующее к себе отношение — за всё это время у него вряд ли был когда-нибудь человек, от которого можно было не ожидать подвоха в самый ответственный момент. И вот у него появился он, Сильвенио.

　　 По всему выходило, что варвар, возможно, сам того не зная и не подозревая, возложил на него, помимо прочего, дополнительную ответственность. Потому что если он в самом деле никому до него так не верил и никого до него не лю… (нет, сказал себе Сильвенио, думая, об этом, это абсолютно тут ни при чём, не путай понятия)…не подпускал к себе так близко — то тот, кого он для этого выбрал, просто по определению должен был быть к нему снисходителен. Теперь, со всеми этими данными, Сильвенио становилось почти стыдно, когда он вспоминал, как сам вызвался принять участие в том бунте. Потому что, может быть, он действительно был первым и последним шансом Аргзы Грэна хотя бы немного приоткрыть окутавшую его плотную завесу темноты…