Флэйк тут же забрался на широкую кровать, стоявшую в центре комнаты, и смачно зевнул. Кэтти улыбнулась. Огромный белый кот идеально вписывался в интерьер спальни, которая называлась «Фруктовый пудинг со сливочным кремом», или просто «Пудинг». Это название комната получила за то, что все в ней — от пушистого ковра на полу до гардин на окнах и мебельных чехлов — было выдержано в светлых, пастельных тонах — нежно-розовый, кофейный, лимонный мягко перетекали друг в друга, образуя сложную, многоголосую симфонию цвета, которая для каждого звучала по-своему, но всех без исключения сражала своей неземной, чарующей красотой.

— Пора спать, детка. Я за тебя отвечаю, не забывай, — пробормотал энергет, сворачиваясь в клубочек.

— Ты ложись, — шепотом ответила Кэтти, — А я пойду работать. На небе всегда должна быть луна, тем более в тяжелые времена. Сейчас свет нужен как никогда.

— Может, не стоит? — попытался отговорить ее Флэйк. Уверен, Ротсен поймет.

— Нет, — покачала головой Кэтти, — Отлынивать не в моих принципах. К тому же, я хочу что-нибудь разузнать. Не беспокойся, — улыбнулась маленькая фея, поймав встревоженный взгляд кота, — Пока я на небе, со мной ничего не случится — ни Эриус, никто не сможет причинить мне вреда.

— Ладно, — проурчал Флэйк, — Удачи. А я все-таки вздремну немножко, если не возражаешь.

Кэтти повернула ручку двери, но вдруг обернулась и посмотрела на Флэйка. Ее глаза блеснули, словно в лицо девочке направили луч прожектора. Энергет невольно содрогнулся, подумав, что никогда не видел у детей такого серьезного взгляда.

— Флэйк, что будет? Что будет со всеми нами? Как ты думаешь, будет ли когда-нибудь все, как прежде?

— Как бы я хотел сказать тебе «Да», — тихо отозвался Флэйк после долгого молчания. — Но я не хочу врать, и не стану вселять в тебя беспочвенную надежду. Но мы все равно не должны терять ее, как бы тяжело не было. Пока есть надежда, у нас есть будущее.

* * *

Проснувшись наутро, Флэйк первым делом подбежал к окну и, вцепившись зубами в шнур портьеры, изо всех сил дернул. Шторы разъе-хались в стороны, но энергета ждало разочарование: вместо предвкушаемого солнечного света он увидел, что небо затянуто унылой пепельно-серой пеленой облаков, из которой аккуратно моросит дождь, мелкий, как водяная пыль из опрыскивателя для садовых растений. Цвета поблекли, словно в старом довоенном кино. И только тучи все плыли и плыли; ветер с гор гнал их на юг, но они все прибывали откуда-то, и, казалось, они никогда не кончатся. Некоторые нависали так низко, что то и дело цеплялись за шпили и флагштоки башен замка, повисая на них клочьями тумана, словно мрачные знамена отчаяния и скорби.

Суеверный Флэйк вздрогнул от внезапно обуявшего его наваждения.

«Скверная примета! Словно флаги капитуляции. Но ведь никакой войны пока что нет? Может быть, это знамение, знак свыше, который говорит о том, что все бессмысленно, и мы обречены? Нет, я не должен думать об этом. Это измена. Надо взять себя в лапы. Да, нервы в послед-нее время никуда не годятся… Еще и солнца нет! А если я есть хочу?!»

Энегрет, мгновенно сникший от нарастающего дефицита материнской энергии, повернул голову и только сейчас заметил Кэтти, дремавшую в кресле.

— Кэт! — позвал он.

Девочка открыла глаза.

— Я не сплю, — быстро сказала она, — Я жду, когда ты проснешься.

— Я проснулся. Солнца нет.

— Знаю. Пошли.

— Куда?

— Мы должны отыскать кого-нибудь из Высших.

Последнюю фразу Кэтти произнесла уже на бегу. Флэйк рысцой следовал за ней.

— Что ты видела? — спросил энергет.

— К сожалению, ничего. Хотя небо было ясное, облака натянуло только к рассвету, но я не видела ничего, заслуживающего внимания. Ничего странного и ничего подозрительного.

— А Ротсен?

Девочка резко остановилась и топнула ногой.

— Ротсен не должен был никуда уезжать! — со слезами в голосе крикнула она, — Он нужен нам! Он не справиться с Эриусом в одиночку. Но если он погибнет, у нас вообще не останется шансов!

Они прочесали сад, и несколько раз обошли вокруг замка, но так и не встретили ни одного живого существа, кроме часовых-грифонов, исправно стоящих на страже у Главных ворот. Увидев друзей, грифоны приветственно захлопали крыльями.

— Привет Айн, привет, Твин, — поздоровалась Кэтти, — Вы случайно не видели сегодня кого-нибудь?

— Видели, — улыбнулся Айн, сверкнув зубами, — Вот его, в частности, — грифон кивнул на Твина, — Я его и сейчас вижу.

— Да нет же! — всплеснула руками Кэтти, — кого-нибудь из Высших!

— А-а! — протянул Айн, — Не, не видели.

— Сдается мне, — предположил Флэйк, — Они прибегли к помощи четвертого измерения для опытов с Тенью. Так безопаснее — что бы ни произошло там, наше измерение это не затронет.

— Чего? Что ты знаешь про четвертое измерение, детка? — фыркнул Твин, с неприязнью покосившись на Флэйка.

Энергет негромко зарычал.

— Да уж побольше тебя, длиннохвостая летающая киска.

Твин вскочил, яростно размахивая оскорбленным хвостом.

— А ну, тихо! — Кэтти сурово прикрикнула на драчунов, — Немедленно прекратите! Мне сейчас только вашего выяснения отношений не хватало!

Флэйк хотел возразить, но внезапно завопил, показывая на что-то за ее спиной. Кэтти обернулась увидела фигуру высокого мужчины в широкополой шляпе, надвинутой на глаза.

— Там, у фонтана! Это Эрсимер! Э-эй! Постойте, подождите! Мы хотим поговорить с вами!

Маг был очень далеко, и, конечно, не слышал их, но, видимо, понял, что его заметили, потому что в тревоге огляделся и торопливо принялся чертить в воздухе какие-то знаки. Кэтти бросилась к фонтану, Флэйк почти сразу обогнал ее, и, взрывая песок, покрыл расстояние, отделявшее его от центральной площади парка, одним великолепным прыжком. Но Эрсимера здесь уже не было: он словно растворился в воздухе.

— Телепортировался? — высказала догадку Кэтти.

— Нет. Не похоже, — Флэйк тщательно обнюхал землю, — Он проскользнул в четвертое измерение. Так я и знал. Здесь есть скрытый лаз.

— Ты можешь открыть его?

— Нет, увы. Для этого надо знать код. Как номер ультронного аппарата: набираешь его — и тебе отвечают. Но без кода мы не сможем попасть внутрь.

Кэтти вздохнула.

— Ладно, пойдем отсюда.

До позднего вечера и весь следующий день они бродили по Белому дворцу, заглядывая во все самые потаенные уголки. В своих поисках они прочесали весь замок вдоль и поперек, но безуспешно.

Усталое солнце лениво катилось к краю земли. Кэтти сидела на траве, отрешенно наматывая на палец травинку, а Флэйк забавлялся тем, что зажимал лапой струю воды в фонтане, а потом отпускал, стараясь, чтобы тугая струя долетела до ограды — там, у Ворот сидели грифоны, чьи фигуры в золотистом свете послеполуденного солнца казались вырезанными из блестящей фольги.

Внезапно энергет вздрогнул и напрягся.

— Что? Ты что-то почуял? — спросила Кэтти.

— Тихо! Кажется…

Но его голос дрогнул и растаял в воздухе, потому что в следующий миг огромная, как облако, тень пронеслась в небе над их головами, заслонив собой солнце, а следом за ней раздался громкий пронзительный звук, похожий на гудение автомобильной сигнализации, и немного — на выступление одного известного оперного певца.

— Беги в замок! Быстро! — приказал Флэйк. Его мех встал дыбом, но храбрый энергет изо всех сил старался сохранять самообладание, — Без паники! Там ты будешь в безопасности. Сиди внутри, и ни в коем случае не выходи на улицу, пока я не вернусь.

— Знаешь, я тут подумала… — начала Кэтти, но Флэйк перебил ее:

— Нет! Но что бы это ни было, вряд ли оно явилось сюда с миром. Иначе бы система охраны не сработала.

— А ты…

— Некогда! Беги!

Проследив, чтобы Кэтти благополучно добралась до входа, Флэйк развернулся и белоснежной стрелой бросился к Воротам.

Услышав голоса, солнечный кот замедлил бег и навострил уши. Последние несколько метров он прополз на животе, а затем спрятался в кустах и затаился, готовый в любую минуту атаковать врага. Когда же он увидел его, то понял, что подтвердились его худшие опасения.