... Регина вела машину в нервно-паралитическом ритме. Колом в землю тормозила на поворотах, собакой с цепи срывалась на зеленый, самоубийственно проходила повороты.
- Кобель! - со злой слезой бросала на заднее сиденье в Федора Ивановича. - Кобель!
- Я ее как парильщицу нанял! - отмывался Федор Иванович.
- А почему она голая? - резонно спросила Регина.
- По-твоему в парной в фуфайке работают? - не менее резонно парировал Федор Иванович.
- Кобель! - гнула свое жена.
- Хватит! - вдруг понесло Федора Ивановича в сторону собственного достоинства. - Хватит! Я участвовал в 115 пусках ракет! Ядовитого гептилу наглотался больше, чем ты кислорода. Сколько наших мужиков уже гикнулось! Может мне жить осталось с гулькин хвост, а ты не вылазишь из заграницы. Меня от тоски уже стенки загрызли! Да пропади пропадом такая жизнь!
Дома, пугая Регину, схватил чемодан. И напугал. Упала на колени. Заголосила на свою судьбу распроклятую, как все шло наперекосяк в Китае, откуда влетела в парную, как пила кровь красноярская таможня, как сожгли на взлетке товар в знак протеста...
- Брось ты из-за денег убиваться, - успокаивал Федор Иванович. - Дело наживное.
- Конечно, - ревела Регина. - Только не уходи! Не уходи!
Как можно бросить женщину в таком растрепанном состоянии? Федор Иванович остался, твердо поклявшись париться только с Региной.
ПРЕДВЫБОРНЫЕ ХЛОПОТЫ
С ножом в руках Еловка готовилась к выборам президента.
Колоть свинью Дерюгин пригласил дружка, Саню Петракова. "Запростака!" сказал Саня. И нецензурно присвистнул, когда увидел с кем предстоит сразиться.
- Ну и вырастил ты слона! - сказал Саня.
- Дак давай для храбрости, - щелкнул по горлу Дерюгин.
Они выпили по полстакана и пошли в атаку. Решительно завалили на бок свиноматку. Петраков держал за задние ноги. Дерюгин замахнулся и ударил ножом под сердце. Да руке "для храбрости" не хватило. Дрогнула рука. Свинья завизжала, задергалась. Петраков попытался своим весом пригвоздить животину к земле, чтоб не рыпалась. Веса не хватило. Саня получил удар копытом по скуле. После чего свиноматка вскочила на ноги и ринулась в огород.
- Скотина! - обиженно крикнул ей вослед ушибленный Петраков.
Дерюгин запрыгнул в дом и вылетел оттуда с ружьем. Хавронья, не разбирая дороги, свинячим галопом шла по грядкам. Перепахивала их, как взбесившийся трактор.
- Стоять! - приказал Дерюгин и выстрелил. Метко, но дробь такой слонихе была до лампочки. Обсыпанная брусничинами крови, свинья ни на йоту не снизила скорость пахоты огорода.
Дерюгин попытался снова поймать ее на мушку.
- Огонь! - кричал ему под руку Саня. По причине ранения копытом в скулу он залил травму вовнутрь остатками водки, что принимали "для храбрости", и взял на себя роль наводчика двуствольного орудия...
Еловка готовилась к выборам президента.
Размазывая крупные слезы по щекам, бабка Марьиха пришла к соседу Свистунову.
- Петя, - упала ему в ноги, - зареж мою Майку. Я тебя мясом отблагодарю.
- Мне своего девать некуда! Всю живность подчистую порешил! - сказал Петя и пошел за кувалдой.
С коровами Петя расправлялся ударом в лоб.
- Ой, Господи! - скрылась Марьиха в дому, дабы не присутствовать при кончине любимой Майки. Майка непонимающе смотрела на Свистунова, готовящегося к роковому удару. Он размахнулся и вдруг кувалда за спиной враз отяжелела.
На ней повисла бабка Марьиха:
- Не бей! - кричала она.
- Как скажешь, - пожал плечами Петя. - Но с тебя стакан неустойки.
Приняв в себя неустойку, Петя с кувалдой на плече побрел восвояси.
Через два дома от него Леха Веселов, в генах которого бурлила казацкая удаль предков, сверкая шашкою на солнце, лихо рубал головы гусей.
- Га-га-гад! - заполошно бегали по двору обреченные птицы.
- Я вам дам "гад"! - бегал за ними Леха.
- Идиот! - ловила обезглавленных птиц Лехина жена.
Леха не обращал на женщину внимания. Дедовская шашка, которая когда-то лихо рубала белополяков, не затупилась в многолетнем бездействии. Белые головы с красными клювами летели направо и налево.
Непросыхающий от пьянки раздолбай Кирюхин ходил по деревне, подзуживая мужиков:
- Баб режьте! Баб! Их обязательно в гарем будут гуртовать!
Еловка готовилась к выборам президента.
То и дело в деревню наезжали агитаторы.
- Если будете голосовать за коммунистов, - говорили агитаторы, - они после победы у вас все отберут и в колхоз силком загонят.
- А че у нас отбирать-то? - веселился Веселов.
- Коров, свиней, гусей! - поясняли агитаторы.
- Оно ведь точно, - соглашался в прошлом скотник Петраков. - От молочного стада одни доярки остались.
- И в свинарнике окромя дерьма только сквозняки.
- А в пруду пиявки с пустыми бутылками.
- Лично я за Зюганова буду голосовать! - не слушался агитаторов Кирюхин. - Давно пора баб обобществить под одно одеяло! А то закозырялись, на косой козе не подъедешь с любовью! А в колхозном гареме не покрутишь динамо задом!
Еловка помараковала и начала решительную подготовку к выборам.
В дерюгинском огороде стоял визг недорезанной свиньи, бухало ружье.
- В глаз бей! В глаз! - кричал Саня-наводчик, падая в картошку от выстрелов.
У ворот бабки Марьихи ходил Петя Свистунов с кувалдой. Он уже три раза получал по стакану неустойки и хотелось еще.
- Бабка Марьиха! - кричал он. - В конце концов будем кончать твою Майку или как?
Бабка Марьиха, обняв кормилицу-поилицу, ревела навзрыд.
Леха Веселов с шашкой наголо несся вдоль деревни за гусем-вожаком, который, перелетев через забор, бежал к колхозному пруду.
- Я тебе покажу колхоз! - кричал Леха. - Изрублю в лоскутья!
Еловка готовилась к выборам президента...
ОТДЕЛЕНИЕ КРЫМА
- Летит самолет, хохол достает из торбы шмат сала и режет ломтями. А сало!.. Он кабанчика по спецтехнологии откармливал, сало по-дедовскому рецепту солил, в землю для доводки закапывал. Получилось такое, что не зевай - язык откусишь. А духовитое! Весь салон слюновыделением захлебывается!.. Зверский аромат сквозь обшивку в кабину пилотов проник. Подлетает к хохлу стюардесса: "Угостите, - говорит, - командира салом". "Вин его исты нэ будэ", - отвечает хохол. И дальше наворачивает за обе щеки. Через десять минут стюардесса снова бежит:"Командир очень просит, хотя бы кусочек". - "Я же тоби казав - вин его исты нэ будэ!" - "Почему?" - "Бо я ему его нэ дам".
