Беда подкралась не из кармана, залегла глубже.
Грянула, когда "в июль катило лето", наматывая на колеса жаркий июнь. События, предшествующие беде, тоже были связаны с колесами. Троллейбусными.
Дима ехал домой, сидя на сиденье. Рядом стояла молодая очень даже привлекательная женщина. Но в тот момент Дима не был расположен к джентльменству. Не уступил даме место. И зря. С утомленно прикрытыми глазами, откинувшись на спинку сиденья, ехал себе и ехал.
Женщина была в оранжевой сильно синтетической блузке, которая не обеспечивала достаточной вентиляции, норовя прилипнуть к разгоряченному духотой телу. Ввиду отсутствия кармана носовой платок находился в рукаве. Изнывая от жары, женщина то и дело доставала его наманикюренной ручкой, промокала обильный пот с надушенной шеи и напудренного лба, обмахивалась, как веером, и возвращала на место. В очередной раз извлекая платок для облегчения страданий, женщина уронила его Диме на брюки.
Белоснежный батистовый, он спланировал прямо на интересное место. Упади на колени, женщина, извинившись, сразу бы подняла. А тут приземлился Диме на ширинку. Хозяйка платка не относилась к разбитным. Постеснялась немедленно сказать о случившемся. Понадеялась, мужчина сам заметит и отдаст.
Дима обратил внимание не сразу. Как говорилось выше, он изображал дремлющий вид. Вдруг краем глаза видит - у ширинки что-то белеет. Зрение у Димы не очень чтобы очень, вдобавок тот край глаза, которым засек ЧП, косил на брюки не через очки. Зафиксировав нештатную ситуацию в районе брючной калитки, Дима напряженно замер. Одет он был в белую безрукавку, на ее счет и отнес непорядок в гардеробе. "Е-мое!" - мысленно покачал головой, вспомнив, что последний раз пользовался ширинкой перед уходом с работы. Живо представил, как пятнадцать минут назад стоял на остановке с умным видом и нежданчиком, торчащим из штанов. Картинка - зашибись...
Надо сказать, в роковой ошибке ширинка сыграла главную дезориентирующую роль. Потому что была допотопной механики. Не на "молнии" - на пуговицах. У модельера этой модификации джинсов везде зудилось на оригинальность. Штаны черные, а ширинку на запоре держали пуговицы обратного тона кричаще-блестящие, из серебристого металла.
Диме это возвращение к забытому прошлому не нравилось. Конечно, в свое время износил не одну пару брюк на пуговицах, но когда это было, привык уже без возни ниже пояса: надо - вжик вверх, надо - вжик вниз. Однако джинсы с ширинкой вчерашнего покроя покупались без его ведома. Оксана не спрашивала: нравится - не нравится. Купила - и носи.
Между пуговицами, по разумению Димы, край рубахи и торчал. Несмотря на то, что наш герой имел в тылу ревнивую супругу и всю дорогу ехал с закрытыми глазами, он прекрасно разглядел: рядом стоит симпатичная молодка. А у него в интересном месте сущее непотребство. Как у деда, выжившего из памяти. Который сходил по нужде и забыл привести хозяйство в надлежащий вид. Продолжая сидеть с непроницаемым лицом и полузакрытыми глазами, Дима правой ладонью накрыл ширинку вместе с непорядком, подождал немного, добавил к правой левую. И осторожно, дабы не привлекать внимание попутчиков, начал платок, принимаемый за рубашку, заталкивать указательным пальцем в джинсы.
Что уж совсем озадачило Диму - толкающим перстом определил - материал влажный. "Нет, руки в туалете я о рубаху не вытирал, - вспоминал Дима. Неужели намочил?.." И ускорил работу указательного.
Женщина видела возню у ширинки и чувствовала себя неловко. Поэтому старалась не выказывать жгучего интереса к происходящему. Голова ее была индифферентно обращена к окну, будто мысли, возникающие у корней золотистых кудряшек, витали в далеком романтическом далеке. И аллергенная действительность: тополиный пух за окном, нервные выкрики кондуктора, толчки соседей по электротранспорту в бока и спину, - все это словно бы отскакивало от нее, как от стенки. Выдавали женщину карие очи, они косили на ширинку так, что зрению грозила нешуточная опасность.
"Ничего себе, - думала она, выворачивая глаза на скрывающийся в глубине джинсов платок, - вроде приличный мужчина..."
Женщину разбирало страшное любопытно: зачем попутчик на такую ерунду позарился? Извращенец что ли? И одновременно было жалко платка. Почти новый. А впереди целый вечер - рукавом что ли вытираться? Женщина ехала к подруге на день рождения. Но ведь не возмутишься на весь троллейбус: зачем чужую собственность в свои штаны засовываете? Люди вокруг. Черте что подумают.
Дима продолжал манипулировать пальцем в ширинке. Платок - по большому счету это был платочек - в заталкиваемое место пролазил с трудом. Просвет между пуговицами разработчик штанов оставил маленький. Кроме этого, джинсы были узковаты в бедрах, результат беспримерочной покупки, что создавало дополнительные трудности. Но Дима упорно пропихивал платок в щель.
Когда лишь уголок белоснежной материи остался торчать из нее, женщина, разозлившись на себя за нерешительность, коснулась плеча похитителя:
- Зачем так поступаете?
- Как? - испуганно округлил глаза Дима, при этом успел поставить последнюю точку в задачке с ширинкой.
- Зачем вы это сделали?
- Ничего я не делал! - Дима поспешно поднялся с места и запротискивался к выходу.
- С виду приличный мужчина, - обиженно сказала обворованная.
- Все они только с виду мужчины, - поддержала ее кондуктор, - а как билеты брать, сразу импотенты.
- У меня проездной, - огрызнулся Дима и выскочил из троллейбуса на две остановки раньше срока.
"Дуры, - думал, ожидая на солнцепеке следующий троллейбус, - будто у самих сорочки никогда из-под платья не торчат, или из декольте ничего не вылазит".
У двери своей квартиры Дима, перед тем как нажать кнопку звонка, проверил карманы - нет ли чего-нибудь лишнего, только потом поднял руку к кнопке. Хотелось поскорее сорвать с себя мокрые от пота рубашку, джинсы и встать под душ...
Джинсы начал снимать с порога. На глазах у Оксаны.
Та застыла столбом, когда из расстегиваемой ширинки выпал платок. Батистовый, с кокетливыми кружавчиками. От него за версту несло духами.
