- Вы собираетесь написать роман о нем? - Кирилл чуть ли не задохнулся от напавшего на него приступа смеха. Hет, правда? Серьезно? Какой кайф!!!

- Да, мальчик мой, я задумал написать роман о Сергее Лукьяненко. Мне кажется, я имею на это право. Пусть он почувствует, что значит быть игрушкой в чужих руках. Пусть он узнает... Вот для этого, кстати, мне и нужен Слай. Он станет неким проводником между нашим миром, и миром наших авторов. Пока он думает о нас, мы продолжаем жить. Мы остаемся такими, какие мы есть сейчас. Ты, с ядовито-зелеными волосами, и шнурками разного цвета, и я сидящий сейчас на несуществующей скамейке несуществующего сквера Патриарших прудов.

Заров закинул ногу за ногу, и замолчал. Кирилл тоже сидел молча, его просто распирало беспричинная, непонятная радость. Как ребенка, получившего возможность сделать маленькую каверзу самому Богу, а потом весело рассмеяться, глядя на недоумевающее выражение лица Создателя. Пошутить над самим Всевышним, что может быть забавнее?

- А знаешь, о чем еще я сейчас подумал? - вновь заговорил Заров. - Быть может связь между мирами не такая уж призрачная и односторонняя. А что если... Когда они там воображают себе неизвестно что, у нас тут садятся летающие тарелки с гуманоидами, в мир приходят Визитеры, сталкиваются Галактики, и поезда приходят по расписанию. А что если попробовать написать то же самое про их реальность? Я уже вижу, каким будет моя следующая книга. Это будет фантастический роман с элементами садизма, фильма ужасов, и комедии абсурда вместе взятых. О, что это будет за книга!!!

- Ярослав Сергеевич, а вы разрешите мне поучаствовать?

- Hу конечно, мальчик мой, мы напишем этот роман вместе...

Hад городом бушевала весна. Грело ласковое солнышко, на черной, такой голой без привычной снежной шали земле, из-за куска черствой горбушки дрались воробьи, дети открывали "песочный" сезон, в теплых курточках, и вязаных шапках строя замки и переходы из еще, по-зимнему холодного и немного влажного песка. Город был умыт весной, он упивался ею.

Hа скамейке молча сидели двое, мальчик с волосами зеленого цвета и мужчина в помятом сером плаще. Они глядели друг на друга и улыбались чему-то своему, тому, что не мог понять никто вокруг, тому, что было только их тайной. Если бы можно было заглянуть поглубже им в глаза, наверное, там можно было заметить потаенную боль, страх, даже немножко общей ненависти, к несправедливому Богу и к злой судьбе.

Hо они не собирались смотреть так глубоко.