Книги для всех. Глубоко общественный характер забот и трудов руководителя мышкинских земцев ярко проявлялся и в книжном деле, в создании сети народных библиотек нашего уезда. Опочининский кружок, объединяющий здешних поклонников книги, одной из своих главных задач изначально имел учреждение народных библиотек. Его участники подошли к выполнению задуманного очень деловито и много сделали для воплощения своего замысла. Каждый из них помог и личными стараниями, и пожертвованиями своих собственных книг. А наибольшим было участие семьи Федора Константиновича и его супруги Натальи Федоровны (урожденной Нарышкиной). Их дарение включало книги, журналы, мебель…

Как видим, Федор Константинович и в этом деле шел много дальше прежнего дворянского библиофильства, когда богатые собрания хороших книг создавались лишь для своей семьи и узкого круга друзей. Он и здесь был деятельным общественником.

До всего было дело. Воистину так. Кажется, в нашем крае Федор Константинович стал первым земским руководителем, относившимся ко всему уезду как к большому, но сердечно родному хозяйству. Его увлеченная заинтересованность касалась всего, от школ до больниц, и он одинаково радел как о центральной уездной библиотеке, так и о сельской школе грамоты.

Это горячая искренняя забота так сильно действовала на людей, что они словно пробуждались от долгого безразличия и шли к новой, очень деятельной жизни. Во всех волостях уезда у него находились помощники и последователи. Не боясь красивых слов, можно говорить, что он горел сам и зажигал других.

Мне он издали порой напоминает некрасовского Гришу Добросклонова, но только «Гришу» в этом случае имеющего реальные возможности для некоторого улучшения народной жизни на одном конкретном участке России, в масштабах одного уезда. И он смело и активно пользовался этими возможностями. А во главу угла своих забот и трудов, как и все лучшие шестидесятники, ставил задачу «Сеять разумное, доброе, вечное…» (Кстати, этот некрасовский поэтический призыв он избрал девизом своих земных трудов и запечатлел его текстом на стене своего рабочего кабинета в Шишкине).

Стоит обратить внимание на его письма из Петербурга, в которых он, уже будучи сильно больным, пишет в Мышкин о своих хлопотах по ряду здешних конкретных дел. А истинный хозяин не прекращает старательных хлопот по своему большому хозяйству, даже чувствуя близость своего земного предела. Таким и был вождь мышкинских земцев Федор Константинович Опочинин.

Быть русским человеком. Для Опочинина это являлось необходимым условием подлинных гражданских чувств и подлинной любви к своему Отечеству. А такое, увы, было свойственно далеко не всему русскому дворянству, не говоря уж о его аристократии. Ведь известно, что в Европе не находилось людей более космополитичных, чем русские аристократы. Русская народная национальная жизнь, народный быт, народная культура для них были столь же чужды и далеки, как реальность папуасов с Новой Гвинеи или туземцев с острова Пасхи. Многим из них был слабо известен сам русский язык. (Достаточно напомнить, что многие государственные документы ещё в начале XIX века для народного понимания приходилось переводить с французского на русский…)

Истинная жизнь, истинный смысл земного существования многим русским аристократам виделся лишь в Европе, но никак не в России. И у Запада они пытались учиться этой истинной жизни. Но научались лишь красивым манерам, красивой трате средств, а не созданию материальных и культурных основ достойной национальной действительности. Они не стали создателями новой России и смогли достичь ничего, кроме печальной известной «благородной скуки».

Федор Константинович Опочинин стал одним из тех русских аристократов, кто всей душой и всем разумом до боли сердечной остро осознали, что российское дворянство, строя Российское государство, совсем не строило русскую нацию. Осознал, что гибельное отчуждение между господами и народом всё углубляется, и возложил искренние надежды на то, что, просвещая народ, можно будет устранить это ужасное отчуждение.

Мысли о парламентаризме? Конечно, Федор Константинович – это представитель русского дворянства, более того, его высшего аристократического слоя. Стоит напомнить о высоких придворных постах его ближайших родственников. Стоит напомнить о детской дружбе с самим Цесаревичем; наконец, стоит сказать и о том, что его сестре Дарье (Долли), бывшей замужем за Евгением Романовским, герцогом Лейхтенбергским, был пожалован графский титул. Да, она стала графиней Богарнэ, носившей славный титул, пришедший от родственников Наполеона I.

Федор Константинович, конечно, был плоть от плоти дворянского сословия. И первую народную школу нашего уезда, открытую в Шишкине, он посвятил памяти сестры Долли, графини Богарнэ. И мы полагаем, что Опочинин, в определенной мере размышлял и о некоторой демократизации государственного управления Россией. Что склоняет нас к таким предположениям?

После Федора Константиновича, скончавшегося 14 июня 1881 года всего на тридцать пятом году жизни, осталась незавершенная рукопись «История Государственного Совета» и громадное количество сведений и материалов по этой теме, говорящих о внимании его к некоторой коллегиальности действий Совета.

Сразу определим возможные возражения читателей, ведь нам могут сказать, что и в целом архив Федора Константиновича очень велик и богат! Да, в нём чего только и не было: там и бумаги Константина Федоровича, в том числе дневники, в которых немало сведений о предках; там и рукописи, оставшиеся от его бабушки, Голенищевой-Кутузовой, а в их числе дневники заграничного путешествия 1815 года; там и множество бумаг и писем разных известных русских людей. Наконец, в этом архиве были и дневники юношеских лет самого Федора Константиновича и его собственноручные записи о заграничном путешествии.

Но нас интересует другое. Это многочисленные наброски газетных и журнальных статей и, в первую очередь, по уже названной теме – «История Государственного Совета». Мы полагаем, что хорошо зная содержание работы этого учреждения, Опочинин желал видеть в нём обращение к некоторой коллегиальности в обсуждении и решении важнейших государственных вопросов.

Что могло склонять Опочинина к таким мечтам? Да сама жизненная реальность, хорошо прочувствованная им при работе в русской Провинции. Он лично сам на деле осуществлял большой демократизм в мышкинской земской деятельности, вовлекая в неё всех мыслящих людей. И мы думаем, что большой и интересный опыт практической земской работы мог отразиться в завершении об истории Государственного Совета.

Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. И он дал Федору Константиновичу яркий, но недолгий земной век, окончившийся 14 июня 1881 года и завершившийся торжественно-печальным многолюдным прощанием и погребением 21 июня на погосте Каменка, возле любимой им усадьбы Шишкино.

Уважаемый читатель! Мы посильно перечислили те главные качества, которыми по нашему разумению Федор Константинович Опочинин отличался и от своих дворянских предков и от большинства своих дворянских современников. Это важные качественные отличия. Ими новые дворяне (просветители и созидатели) были решительно несхожи с прежними дворянами, слишком мало промышлявшими о простом народе России и жившими в лучшем случае узкосословными, а в худшем – только сугубо личными интересами.

Приход в российскую жизнь таких людей, как Федор Константинович Опочинин, являл некоторую надежду на смягчение и примирение её глубоких социальных и культурных противоречий. И он давал шанс на мирное развитие русского общества. К великому сожалению, число таких тружеников и старателей оказалось совершенно недостаточным для удержания общества и страны от сползания к катастрофе революционных событий.

Вот одним из тех немногих мирных созидателей и был Федор Константинович Опочинин, товарищ ранних детских лет будущего императора Александра III.