— Что с ними?

— Похоже на отравление газом, антидот я ввёл, но им нужна квалифицированная помощь. Мы успели вовремя. Где остальные?

— В общей каюте.

Спасатель убежал ставить антидот остальным членам команды, а Марис связался со вторым спасателем попросив подготовить люльку для эвакуации команды, он связался с береговой службой, запросив помощь. Товэр кто-то должен вернуть в порт, также нужна помощь лекарей, затяжное отравление газом не проходит бесследно, если вовремя не ввести антидот. Когда произошло отравление, они не знают, это смогут сказать только врачи. После звонка Мариса спасательная операция развернулась в полном объёме, пострадали люди, и причина этого скрывалась в океане.

Я не находила себе места, волновалась за Селя, но не имела возможности узнать нашёл Марис брата, всё ли с ним в порядке. Если нет, то, что с ним. Одни вопросы без ответов. О том, что произошло на товэре, узнала как все из новостей. Ведущий информационного канала бесстрастным голосом сообщил, что пострадала команда исследовательского товэра от неизвестного газа. Команда находится на лечение, трое в тяжёлом состоянии. Данные полученные с помощью многоножки будут тщательно изучены, после чего можно будет понять, что произошло. Сель жив и я знаю, в какую больницу его увезли. Собралась в момент, бросила работу и помчалась в лечебный центр.

— Добрый день у кого я могу узнать о состоянии поступивших с исследовательского товэра?

— Кто конкретно вас интересует?

— Сель Эрго.

Голос, раздавшийся за моей спиной, заставил, меня напрячься.

— Зачем тебе мой брат?

Только Мариса мне сейчас не хватало, но объяснить придётся.

— Так получилось, что мы живём в одной квартире и.

— И ты решила, что не упустишь возможность поживиться за чужой счёт.

— И я переживаю за соседа.

— К которому наверняка умудрилась забраться в постель.

Тут мне возразить было нечего, действительно умудрилась, всю последнюю ночь перед его отплытием мы проговорили лёжа в его кровати, а потом спокойно спали до утра. Сель мне больше нравился как друг, и я не хотела это менять. Отвернулась от Мариса к девушке в справочном отделе.

— Просто скажите мне, как он себя чувствует?

Ответил Марис.

— Чувствует он себя прекрасно, очнулся и уезжает домой. За вещами зайду вечером, уж будь любезна подготовь.

— Мне не давали права распоряжаться его вещами.

— Правильно сделал, что не давал, сам соберу.

Пришлось уйти ни с чем. Селя я не увидела, и судя по всему, теперь не увижу. Вечером, как и обещал, Марис пришёл забрать вещи, и я опять осталась одна. Намного позже произошедшее с командой товэра объяснили тем, что на исследуемом участке океана в толще воды было обнаружено скопление ядовитого газа с возможностью выхода на поверхность.

От Селя вестей не было, и в Ауррон он больше не вернулся. Я погрузилась в привычный рабочий ритм, проводя вечера в компании телевизора. Очередной перевод оказался для меня полной неожиданностью, казалось, обо мне забыли и пока спокойная жизнь мне не надоела. В этот раз место руководителя станции никто не предлагал. Не понимаю, кому моя жизнь не даёт покоя, но я получила назначение на станцию, которая строилась на реке Тимрук. Её предназначение сделать так, чтобы ниже по течению, где образовалось озеро, вода имела тот состав, в котором можно разводить съедобную рыбу. Ближе к городу располагалась станция очистки, к которой вода на станцию будет приходить практическая чистая, что снизит нагрузку на оборудование и людей. Совет избранных решил строить такие дополнительные станции на реках и люди уже не так боялись оказаться без воды. Я не скучала по городу, меня устраивала жизнь в глуши, но даже здесь нашлись те, кто вспомнил историю с певцом. Я и сама не забывала про квартиру и оплачивала счета как положено, не собираясь становиться должницей. Жили мы в построенном для сотрудников станции доме, где у меня была комната. Работа привычная, отслеживать точность работы системы очистки и проводить лабораторные исследования воды. Работа в графике, сутки через трое. Основная часть станции ещё достраивалась, но наша часть действовала на полную мощность. Иногда к нам приезжали с проверками, контролировали точность исполнения договорных работ сторонними организациями.

— Иолка! Ты ли это? Иола.

Меня обняла виита, развернула за плечи вокруг своей оси, покрутив.

— Точно ты. Не рада встрече со мной?

— Наверно рада, но отчего-то не припомню кто ты.

— Да ладно признайся, что всегда завидовала мне. Удалось разбогатеть? Твоя единственная мечта осуществилась?

Похоже, я была ещё той жадиной.

— У меня есть всё, чтобы жить.

Она понимающе покачала головой.

— Но нет того, чтобы быть счастливой. Твоя жизнь, но мне жаль, что ты стремишься не к тому.

Переубеждать эту вииту не стала, не знаю её, да и зачем. Обо мне у неё сложилось своё мнение, которое не изменить за пять минут разговора. Я уже год живу на Эйрионе и пусть порой тяжело и горько, но я живу. Для меня последними прекрасными новостями стало то, что школу послушания закрыли. Организация, занимающаяся защитой прав населения, наконец-то обратила внимание на то, что творится за закрытыми дверьми, так называемой школы. После долгих выяснений всех обстоятельств, школу прикрыли, а виит отправили в реабилитационный центр. Жаль Аску Шен остался безнаказанным, это на его совести сломанные жизни и без того несчастных виит. Садист с манией величия развлекался, как хотел, прикрываясь вывеской с названием школа, вот с кем я бы не хотела встретиться.

После очередной смены вернулась к себе в комнату, представляя как приму душ и заберусь под одеяло. До сезонной жары ещё месяц и ночами бывает холодно. Дверь в комнату оказалась открыта, хотя точно помню, что закрывала её. Запасной ключ имелся только у управляющего и кому попало, он его бы не отдал. Возможно ли такое, неужели Сель вспомнил обо мне и решил поговорить. Улыбка сама собой расцвела на моём лице, я хотела, чтобы это был он. В комнате меня ждала виита, и то ощущение счастья, которое на миг охватило меня, испарилось, сменившись недоумением.

— Алита? Ты как здесь оказалась?

Если учесть, что кроме станции и дома для проживания сотрудников вокруг только лес и река, вопрос закономерный.

— Как ты вообще узнала, где я?

— Тоже мне секрет, ничего сложного.

— Надеюсь, меня не обвинят в твоём похищении?

Она тяжело вздохнула.

— Значит, сбежала из дома?

— Да не сбегала я!

— Ладно, давай покушаем, и ты мне всё расскажешь. Ведь не ради того, чтобы поздороваться со мной, ты приехала в эту глушь, и как только добралась. Хотелось бы мне знать.

Алита была голодная, а я вяло ковырялась ложкой в салате, сейчас бы поспать. Насытившись Алита начала рассказ.

— Моих родителей ты не помнишь, но они всегда были немного странные. Я единственный ребёнок, у меня нет ни сестёр, ни братьев, также у нас нет других родственников. В Террос они приехали из отдалённого местечка, как они любили повторять с края земли и никогда ничего не говорили о том, как и где жили раньше до приезда в город. Жили мы вроде как все, и пока была маленькая, не обращала внимания на странности родителей. Став старше поняла, что они меня не любят. Вернее любят, но, не так как другие родители. Порой мне казалось, что я им чужая. Всё что они делают для меня это просто обязанность, которую выполняют, потому что надо. Недавно нашла свои документы, не могу сказать, что искала, в этом не было никакой необходимости, но скорее всего мама забыла их убрать, а я нашла. Так вот там в графе родители стоит прочерк.

— То есть как?

— У меня нет родителей вообще. А те, которых я считала таковыми, оказались мне никто. Чужие.

— Странно всё это.

— Я также решила и, набравшись смелости, поговорила с теми, кого много лет считала родителями. Они и раньше не любили когда я называла их мама и папа, просили обращаться по имени Ренс и Катрея, а после того как спросила кто я им, услышала, могла бы и раньше догадаться.