Кажется, это не очень их успокоило. Нет, правда. Что вы так напряглись-то?

...сказать по правде, подслушал я не весь их разговор, а только несколько последних фраз. Выйдя из своих «покоев», я минут двадцать-тридцать кружил по дворцу, а затем вышел в окрестный парк (благо, карандаш позволял создавать двери там, где потребуется, и избегать неуместных встреч). Никакой ценной информации я не пока не добыл, но, во всяком случае, парк был действительно красив.

А затем я вышел сюда — к небольшой крытой беседке, откуда и доносились голоса. И, конечно, зацепился, услышав, как внутри упомянули первого из рода Распутиных, которого якобы не брала способность Глории подчинять себе волю всех окружающих (кстати, вполне логичная способность для королевы). О чём они тут говорили до этого, я не слышал.

Может, это как-то связано с их странными выражениями лиц?.. Весь этот ужас, эта растерянность, даже какая-то обречённость...

Выстрел.

Вот это неожиданный поворот событий; нужно отдать Уоддлоку должное — вынул пистолет и выстрелил он поистине молниеносно, я даже не ожидал. Нет, я успел дёрнуться в сторону, но на то, чтобы уйти с пути пули совсем, не хватило какой-то доли секунды, и она вошла в моё плечо, мерзко царапнув по кости.

Бл*ть. Для меня это не слишком опасно, но всё-таки неприятно, а главное — пуля застряла внутри. Пока не вытащу её, регенерация не сработает.

— Уоддлок, какого чёрта?! — взвыл принц.

— Принц Фицджеральд, я... — Уоддлок странным образом сочетал крупную дрожь в теле — и полное её отсутствие в руках; к счастью, сейчас он был лишён эффекта неожиданности, а потому от второй пули я играючи ушёл, а третью просто отбил ладонью, послав её в стену беседки.

— Ты идиот?! — надрывался принц Фицджеральд.

— Вот и я так думаю, — согласился я. — Странная, очень странная реакция на просьбу пересказать старую семейную байку. Если у вас в Англии за подобное стреляют в упор, то страшно подумать, что у вас здесь делают за вопрос, как пройти в библиотеку.

— ...ты идиот!! — повторил принц Фицджеральд уже без вопросительных интонаций, бросаясь в мою сторону. — Выстрелы! Они привлекут внимание!

Ну вот. А я-то уже было решил, что этот адекватный, в отличие от своего коллеги — а он просто чуть более сдержан в реакциях. Кинувшись на меня, принц Фицджеральд попытался нанести мне удар наотмашь в лицо, но я перехватил его руку и зарядил в ответ.

— Да... точно, вы правы, принц... Я просто не подумал... — Уоддлок, не решавшийся стрелять, чтобы не попасть в Фицджеральда, казалось, был близок к нервному обмороку. — Но, принц... у меня же жена и дети... мы не можем его отпустить!

— С-сам знаю, — мрачно констатировал тот, сплёвывая кровь и пытаясь ударить меня вновь. — Придётся как-то разбираться с трупом, но это лучше, чем... ай!!

А потому что нехрен болтать во время боя. Пользуясь тем, что принц потерял инициативу, я нанёс ещё несколько сильных ударов.

Впрочем, надо было признать, он оказался неожиданно хорошим бойцом — примерно одного уровня с тем же Мори, или с Рюдзин, или с Михаилом Распутиным... Вот и сейчас он скривился от боли, но устоял на ногах — там, где кого-нибудь послабее, да тех же королевских гвардейцев, эти удары отправил бы в нокаут — и в ответ заломил меня, поймав в клинч. Теперь мы дубасили друг друга, не нанося особого урона, но и не выпутываясь из взаимного захвата.

Хорошо, что у меня есть дополнительные конечности на такой интересный случай.

Щупальца взметнулись во все стороны; принц вскрикнул от неожиданности, получив пару ощутимых ударов в затылок — и вцепился в меня ещё крепче, не давая щупальцам разорвать свой захват... а затем словно засветился.

Не у меня одного здесь есть сюрпризы.

Пара секунд — и фигура принца Фицджеральда уже сверкала, переливаясь радужками по граням. Чёрт, похоже на бриллиант; и действительно, заметно потяжелевший Фицджеральд выглядел совершенно непробиваемым. К тому же, у него из спины тут же поползли сверкающие кристаллические отростки, не дающие теневым щупальцам обхватить тело.

Я хмыкнул; как я ни старался, в голову всё равно лезла мысль о том, сколько же можно выручить за принца Фицджеральда, если сдать его в ломбард.

А вот ножи и вилочки выпускать смысла нет — они только поцарапаются о бриллиант. Да и щупальца его, кажется, не пробьют... нет, нужно придумать что-нибудь другое.

Мы продолжали бороться, и ситуация действительно напоминала патовую — я сильнее, принц Фицджеральд крепче, и мы оба достаточно хороши. Я не мог ему навредить (бриллиант всё-таки не из тех материалов, которые легко разбить в рукопашной схватке), но и он мне особо ничего не мог сделать, не ослабив хватки.

— Уоддлок!! — после превращения в бриллиант голос принца звучал чуть странно, будто скрежетал по стеклу; я аж поморщился. — Уоддлок, быстро, стреляй! Целься в голову!

— Но... но... ваше высочество, вы же сказали... — залепетал побледневший, как полотно, Уоддлок.

— Поздно, идиот! — взъярился принц, и я был готов его понять. — Все, кто мог услышать выстрелы — и так уже услышали их! Стреляй быстрее, пока никто не явился! Он силён, но не неуязвим, первая пуля ранила его!

Не дожидаясь, пока до придурка Уоддлока дойдёт очевидное, я выстрелил в его сторону очередным щупальцем; мужчина взвыл, хватаясь за руку, пистолет брякнулся на пол. Чертыхнувшись, принц попытался всё же ударить меня в лицо, и это стало его ошибкой; поймав удар ладонью, я с силой пнул его в ответ, выбираясь из крепкого захвата (наконец-то можно вздохнуть полной грудью) — и подсечкой отправил Фицджеральда на пол. Тот попытался встать, но щупальца, одно за другим, вбивали его в пол (впрочем, без особого ущерба для алмазной брони).

Может, выдрать откуда-нибудь из стен пару арматурин, да и связать ими драгоценного мальчика, чтобы не дёргался?..

— Кхм, — раздалось у меня за спиной сухое покашливание; подняв глаза, я увидел, что Уоддлок уже заметил новые действующие лица и теперь глядит на них, раскрыв от ужаса рот.

Затем краска отлила от его лица — и он всё-таки грохнулся в обморок, прямо на пол беседки.

— Что ж, господин Распутин, — заметил Уортингтон, всё такой же сухопарый и благопристойный, — достаточно, пожалуй.

Он отошёл чуть в бок и слегка поклонился, пропуская внутрь Глорию (за дверью маячили, не входя внутрь беседки, всё те же автоматоны-гвардейцы).

— Да, — согласилась она, с каким-то ироническим интересом оглядывая странную сцену. — Пожалуй, что действительно достаточно.

Глава 6

…Глория медленно и с явным любопытством обозревала «поле боя». Да уж, картинка что надо. Трясущийся Уоддлок, баюкающий окровавленную руку, сверкающий бриллиантами принц Фицджеральд на полу и я с щупальцами наперевес и карандашными усами на лице.

Уортингтон, в отличие от королевы, по сторонам не смотрел; вместо этого он быстрым шагом направился ко мне — и требовательно протянул мне ладонь.

— Господин Распутин, — тяжеловесно взглянул он на меня. — Карандаш, пожалуйста.

Я приподнял бровь.

— Да, верно, — согласилась Глория. — Этого не было в планах. Создавать двери где угодно простым карандашом? Восхитительная способность, но лучше пока обойдёмся без неё. И… Господи Боже, сотри уже эти жуткие усы! Они тебе совершенно не идут.

Я обиженно фыркнул.

— Отличные усы! Что бы вы все в них понимали.

— Кошмарные усы, Йошида, — не терпящим возражения тоном припечатала королева.

Ну и идите к чёрту. Художника каждый обидеть может. Вынув из кармана карандаш, я чуть шевельнул им, стирая с лица усы и морщины, а затем вложил его в раскрытую ладонь Уортингтона.

— Йошида Распутин?.. — пробормотал принц Фицджеральд, медленно отползая от меня на три шага; его голос всё ещё звучал странно, как по стеклу металлом. — Я видел, что ты похож на кого-то… Но…

Не обращая на него внимания, я повернулся к Глории.

— А я-то думал, ты всё ещё принимаешь ванну.