К счастью, папа воспитывал меня так, что я научилась считать деньги и ценить их. Бездумные траты не были моим обычным развлечением, да и сейчас я не лютовала, взяла минимальный набор вещей, в котором смогу ходить не один месяц, вот только осень не за горами и погода уже становилась дамой капризной, но, думаю, как-нибудь без легкой куртки уж неделю-две я проживу. А деньги верну Жене при первой возможности. На выходе из магазина мы замерли, я задумчиво смотрела на машину, Женя на асфальт.

– Стой тут, – вздохнув, сказал мужчина, – сейчас вещи отнесу и за тобой вернусь.

И не дожидаясь ответа, быстрым шагом отправился к машине. Я же осталась с любопытством наблюдать за его перемещениями. Интересно, он что, серьезно собрался меня на руках опять носить?

Оказывается, собрался, и не просто собрался, а вернувшись ко мне, молча подхватил на руки, чуть подбросил вверх, отчего я тонко взвизгнула, а Евгений на мой писк только рассмеялся.

– Должен признать, без платья тебя носить намного удобнее, – он снова легко меня подбросил на руках, будто взвешивая, – да и весишь ты как котенок.

– Я еще кусать умею, точно как котята, – пропищала, с ужасом смотря в смеющиеся глаза, – держи крепче, падать на асфальт без платья я точно не хочу!

– А-а-а, так вот зачем свадебным платьям делают такие пышные юбки, а я-то думал…

Посмеиваясь, меня донесли до машины, и после того как я открыла пассажирскую дверь, со всей осторожностью усадили на сиденье. Когда и Женя занял свое место, я с благодарность посмотрела на него и от всего сердца выдала:

– Знаешь, я тебе очень благодарна, но так как сейчас не смогу возместить тебе все траты, у меня предложение. Давай пока я буду жить у тебя, буду как-то помогать по мере своих сил. Ну, по дому там, в огороде. Ты только говори, что делать нужно, хорошо?

– Ты не успокоишься ведь, да, Рин?

Посмотрев на свою растрепанную шевелюру, ноги, “обутые” только в носки, вспомнив, что я с утра даже зубы еще не чистила, с улыбкой предложила:

– Зови меня Марина, какая из меня теперь Рина?

– И права, – хмыкнул мужчина, – но, к слову, Марина тебе идет гораздо больше. Никогда не понимал желания девочек менять свои имена таким странным образом.

– Мальчики, между прочим, этим тоже грешат.

– Ну, мальчикам можно, они просто маленькие и глупые, когда вырастут, перестанут, – со смешком Женя завел машину. – Ну, Марин, что нам еще необходимо купить, перед тем как в деревню возвращаться?

– Зубную щетку, – выпалила, не задумываясь, – и расческу. Ну и можно пару резинок для волос, чтобы можно было их собирать. Ну и шампунь, наверное, да и все вроде.

– Обувь?

– Ой, и кроссы, точно!

Кивнув, Евгений плавно тронул машину с места и включил музыку. Кажется, ему нравилось водить, а еще я поняла, что он на себя в магазине все же наговаривал. Терпения у него было хоть отбавляй. Казалось, что стереть с его лица улыбку невозможно никакими капризами.

***

С покупками мы закончили быстро, хоть я и была недовольна настойчивостью Жени, который буквально вгонял меня в долги! Подумать только, девушка возмущается тому, что ей насильно купили не одну пару кроссовок, а еще и балетки, тапочки для дома, – как будто я их ношу! – и только чудом я отказалась от босоножек на каблуках. Ну куда мне их, честное слово, между грядок дефилировать? Зато мужчина оторвался, затащив меня в отдел косметики. Вот тут я просто не смогла отказаться от щедрого предложения купить крем для рук, и для лица, и ног и … В общем, у кое-кого слегка слетели тормоза, а второй кое-кто не стал дергать ручку стоп-крана, а всячески потворствовал моему транжирству.

– Я не понимаю, чем ты так недовольна, – уже позже в машине бухтел Женя, – ну подумаешь, у тебя теперь есть целая укомплектованная косметичка, что ж в этом плохого?

– Это не косметичка, – отвернувшись, ворчала я по десятому кругу, – это чемодан средств по уходу за кожей, но точно не косметичка.

– Ты сейчас доворчишься и я вспомню, что ты не взяла ничего из декоративной косметики, мне развернуть машину?

– Нет! – резко повернувшись, я с ужасом посмотрела на невозмутимый мужской профиль. – Мы уже сто километров по трассе от города отмотали!

– Ах, так это единственное, что тебя останавливает? – мужской смешок прокатился по салону. – Марин, ты же знаешь, что бешеной собаке семь верст не крюк?

– Нет, я знаю, что зверей, больных бешенством, отстреливают, – господи и откуда во мне это? Я же никогда не была особо язвительной!

– Однако, – потирая подбородок, на котором уже начала пробиваться щетина, Женя покосился в мою сторону, – суровая ты какая.

– Это все от голода, – ну просто других объяснений у меня не было, – определенно во всем виноват мой голодный желудок.

– Да, вот тут мы, конечно, дали маху, нужно было в кафе заехать перекусить, но ты так смешно пыхтела, что у меня все из головы вылетело.

– Угу, и теперь я во всем виновата, здорово.

На самом деле, наверное, со стороны мои обиды и правда выглядели нелепо: подумать только, мужчина оказался не жмотом и купил всякого разного приятного для девушки. Но к моему счету уже и так прибавился чек за обувь, а теперь еще и кремы, шампуни и далее по списку. И неважно, что все чеки Женя спрятал в свой карман, глаза у меня есть, а на память я никогда не жаловалась! С каждой покупкой в моей голове раздавался противный звон монет, и ехидный голос, который раньше никогда меня не посещал, шептал: “Внешний долг растет”. И вот теперь меня мучают два вопроса. Первый: когда я смогу расплатиться с Женей, и второй: это что за ехидное второе “я” у меня завелось?!

– Марин, а ты ведь умеешь готовить? – мужской задумчивый голос прервал мои размышления.

– Угу, – ответила не задумываясь.

Признаваться, что готовлю я крайне редко и не всегда удачно, не стала, но на всякий случай предупредила:

– Только мне пошаговые рецепты нужны.

– Ну, думаю, с этим в век высоких технологий проблем не возникнет, – заметно повеселел мой спаситель.

– Угу, я тоже надеюсь, – мне бы его радость. Ведь если я все правильно понимаю, то мое предложение помогать по мере сил со всем вниманием рассмотрели и решили им воспользоваться. Вот прям сегодня и воспользоваться и начать с приготовления ужина.

К моему огромному удивлению, в деревне мы не сразу поехали к дому Жени, а сначала остановились у какого-то небольшого домика.

– Так, я сейчас, – улыбнувшись, сказал мужчина и бодро вылез из авто.

Естественно, мне тут же стало интересно, куда он и зачем, но ответ нашелся быстро, из слегка покосившейся калитки Евгений вышел, держа в руках трехлитровую банку молока и какой-то пакет. Судя по всему, тяжелый.

– Так, бери банку на руки, не хочу, чтобы молоко разлилось, – протянул мне ношу мужчина, – свежее, м-м-м.

– Прям настоящее, – я с изумлением смотрела на банку молока, – вот прям коровкино?

– Господи, Маринка, городской ребенок, ты что, никогда свежее деревенское молоко не пила?

– Пила, конечно, – гордо вздернула нос, – в магазине покупала и пила!

– О-о-о, сколько же открытий чудных тебя ждет, – хохотнул Женька, – без меня, чур, не пробовать, хочу на твои глаза посмотреть при этом!

– Да пожалуйста, – фыркнула, тоже мне умник, как будто это молоко чем-то от покупного будет отличаться в глобальном смысле, – а в пакете что?

– Мясо, – сказал как само собой разумеющееся, – у баб Мани всегда можно мясом закупиться. Сейчас не совсем сезон, конечно, поросят пока не кололи, но она вчера предлагала и я запомнил. Значит, одну тушку уже прирезали.

– Ч-ч-что? – в каком это смысле прирезали? Это как? – Же-ень?

– Ну что? – на меня посмотрели с большим удивлением. – Знаешь, обычно так и бывает, если нужно мясо, одного поросенка прирезают. Больше-то смысла нет, только если на продажу.

– Живого прям режут? – у меня как-то эта информация в голове не укладывалась. – Вот прям какая-то старушка берет и поросенка режет, сама, да?