– А мне послышалось – Томато.

– Давай лучше мой вариант попробуем, – предложил Младший и первым шагнул в комнату.

За столом, среди полок и шкафов с кубками, медалями и грамотами сидел пожилой, но ещё крепкий мужчина с редкими седыми волосами, оставшимися, в основном, на висках и затылке, читающий газету. В отличие от своего младшего коллеги он носил рубашку и брюки, пусть и не так тщательно отглаженные. Мужчина держал газету, и видно было, как слегка трясутся его руки. В комнате стоял запах бетонных стен, старого инвентаря и жареной еды.

– Добрый день, мистер Д’Амато, – дружно поздоровались ребята, намеренно нечётко выговорив фамилию.

– О, молодая кровь, – выглянул из-за газеты Д’Амато и поднял густые брови, увидев незнакомые лица. – Хотя не припомню вас. Вы наши?

– Нет, – покачал головой Младший.

– Память меня не подводит, – довольно проговорил мужчина. – Значит, вы хотите записаться к нам?

– Пока что тоже нет, – посмотрел Младший на друга, и тот кивнул в знак согласия.

– Чего же вам надо? – был сбит с толку Д’Амато.

– Мы с утра ищем одного человека, – начал Альгобар и осёкся. – А вы, кстати, давно здесь работаете?

– Я? – удивленно переспросил Д’Амато своим хриплым голосом. – Ну, явно не с утра. Почти всю сознательную жизнь, а живу я уже немало. Собственно, я этот зал и открыл.

– Отлично, – обрадовался Альгобар. – Мы ищем человека по имени Таос. Таос М., если быть точным. Про эту «М» мы пока ничего не узнали. Он тренировался в вашем зале много лет назад, не встречали его?

Мужчина как-то весь подобрался, убрал газету в сторону и сел прямо, сложив волосатые руки под закатанными рукавами в замок на столе.

– Вроде был у меня такой, – задумчиво проговорил он. – А зачем он вам?

– Я думаю, что он мой родственник, – сгладил старую легенду Младший. – Дальний.

– Да? – с сомнением посмотрел на мальчишку Д’Амато.

– Со стороны отца, – уточнил Младший.

– В наше время близких родственников-то не каждый знает, а ты взялся дальнего искать, – с уважением проговорил Д’Амато. – У Таоса и правда есть брат. Но чем вам помочь, ребята, я не знаю. Я не встречал Таоса много лет.

– А фамилию его знаете? – спросил Альгобар.

– Моне, – ответил Д’Амато и шумно вздохнул. Тепло промелькнуло в его тусклых посеревших глазах. – Таос Моне. Имя для настоящего чемпиона.

– Он им не стал? – предположил Младший.

– А вы слышали о таком чемпионе? – протянул Д’Амато руку к ребятам, будто в надежде, что они всё же ответят, что слышали. – Нет, Таос был хорош, но не настолько. Точнее, не во всём, что требуется чемпиону. Это сложно объяснить.

– Мы готовы послушать, – шагнул вперёд Младший.

– Раз готовы, то попробую, – кашлянул Д’Амато. – Сюда приходят по двум причинам – хотят доказать, что чего-то стоят либо себе, либо другим. А один наш тренер говорит, что в боксерский клуб заглядывают, чтобы научиться либо защищаться, либо нападать. Это всё об одном и том же. Знаете, кто обычно побеждает?

– Те, кто учится нападать! – выпалил Альгобар, махнув кулаком.

– А вот и нет! – хлопнул ладонью по столу Д’Амато. – Такие уже к первому серьёзному бою начинают страдать от сотрясений и болей в рёбрах. Уметь лучше всего всё, но начинать нужно с защиты. Это вам все опытные боксеры подтвердят. Вот вы знаете – зачем начинающему боксеру платок?

– Платок? – удивился Альгобар.

– Да, носовой платок, – очертил руками в воздухе небольшой квадрат Д’Амато.

– Наверное, за тем же, зачем и остальным, – предположил Альгобар.

– А вот и нет! – воскликнул мужчина. – Платок нужен за тем, чтобы тренироваться. Прижимаешь его подбородком к груди и так работаешь с грушей. И благодаря этой привычке в настоящем бою по челюсти уже сложнее получить.

Д’Амато поднял кулаки ко лбу, сделал несколько уклонов от воображаемых ударов и сказал:

– А чтобы совсем не пропускать по голове, маятник – лучший способ защиты. По тому, кто умеет им пользоваться, в бою сложно попасть. А чем больше выбрасываешь ударов вхолостую, тем быстрее устаешь. Несколько раундов помахал в никуда, и всё – песенка спета! Боксёр превращается в неподвижную мишень. Так что, если учиться только мешок лупить, то далеко не уедешь.

– А Таос чему учился? – спросил Младший. – Защищаться или нападать?

– Таос? – сложил седые брови домиком Д’Амато. – Да всему сразу. У него мало того, что интуиция и инстинкты были прекрасные, так он ещё и был послушным учеником. Сказали отжиматься – он отжимается, сказали прыгать на скакалке – он скачет без остановки. И не ныл, как многие, мол, а когда уже мешок бить будем. Мешок вообще бить не надо, он никому ничего плохого не сделал! На нём надо удары отрабатывать. Но прежде неплохо хотя бы бегать каждый день начать. Мешок им хочется бить! А потом в ринге неожиданность – мешок-то, оказывается, и сдачи дать в состоянии! И руками его не придержишь, и подождать, пока раскачиваться перестанет, не получится. Да, ринг быстро показывает, кто чем занимался. И было прекрасно видно, что Таос умеет если не всё, то многое. Помню, он как-то за весь бой ни одного сильного удара не нанёс, но и не пропустил ничего. Правда, бой на три раунда был. Дали ничью. Я было принялся Таоса отчитывать за такую комедию, а он сразу ответил, что не было настроения людей бить. Но соперник до того измотался, по воздуху кулаками размахивая, что к концу боя у парнишки нервы сдали. Начал бодаться, толкаться, но судьи на это глаза закрыли.

– То есть Таос не умел бить? – с непониманием спросил Альгобар.

– Да брось! – вновь хлопнул по столу Д’Амато. – Таос мог знатную драку устроить в ринге! Не после каждого спектакля на улице Одеон так хлопают! Зрители любят именно что драку, а не боксерский поединок. От хлеба и зрелищ отучить нельзя. Те, кто видел, как Таос боксирует, приходили в восторг. Лёгкий, быстрый, точный. Ко мне частенько заходили незнакомые люди и интересовались, когда будет драться Таос. А всякая шпана, собирающая тут ставки, даже отказывалась принимать деньги на его победу. Это ли не успех! В наш крошечный зал в дни боёв набивалось человек сто или двести! Причём, многие хотели не только посмотреть, но и встать в ринг с Таосом.

– И он побеждал? – пытался решить для себя Альгобар, нравится ему Таос или нет. – Я бы не хотел оказаться побитым в присутствии двухсот человек. Как-то мне поставили щелбан исподтишка в столовой, и я всю перемену выискивал, кто это сделал. Нашёл и заставил извиниться. Правда, поесть не успел.

Из тренировочного зала послышался взрыв смеха, сдобренный руганью, богато изливаемой то ли всерьёз, то ли в шутку. Ребята неловко потупили взгляды, не понимая значения даже половины доносящихся слов. Д’Амато приподнялся, взял со стола пластиковый стакан вместе с торчащими ручками и карандашами, и швырнул его над головами мальчишек в дверной проём. Смех и голоса тут же затихли.

– Молодёжь теряет своё лицо, – проворчал Д’Амато и поджал сухие, тонкие губы, садясь на стул. – О чём мы говорили? Ах, да. Я не видел, чтобы Таос проигрывал. Это при том, что лет с семнадцати и до девятнадцати он дрался по несколько раз в месяц. Конечно, я ему не давал выходить в ринг со всеми подряд – бои нужно планировать грамотно. Ты не всех можешь победить здесь и сейчас. Но именно здесь и сейчас нужно начинать к этому готовиться. В каждом новом бою я давал Таосу лучшего из тех, к кому он был готов. И он побеждал лучших в нашем городе. Многие из тех парней, которые сдавались во втором раунде в бою с Таосом, стали профессионалами, миллионерами. А про Таоса даже ни одной газетной статьи не вышло. Пройдитесь по боксёрским клубам. Если там кто остался с тех времён – они точно вспомнят Таоса. Хотя те, кто ему проиграл, могут предпочесть и не вспоминать.

– Я запутался, – признался Младший. – Если Таос умел и нападать, и защищаться, то почему он не чемпион?

– Чемпион – это в первую очередь признание, – пояснил Д’Амато. – Признание того, что ты всем доказал, что чего-то стоишь. А Таос никому и ничего доказывать не хотел. Для него бой был обычной тренировкой. Только мешок не висит, а бегает по рингу. Видели этих парней в зале? Они гордятся каждым своим точным ударом. А за рингом только и слышны споры о том, кто кого и как размажет. До дела-то, конечно, редко доходит. У них подружки, жёны, дети, работа, на которой надо думать. Здешние парни мечтают всем всё доказать, но не могут. А Таос мог, но не хотел. Ему было плевать. Стоить карьеру шаг за шагом? Подбирать соперников? А, к чёрту! Его даже не беспокоило то, что я мотался по всем боксёрским клубам в городе, подбирая ему соперника. Кто там сегодня свободен? Зовите его. Вот так и тренировались. Таос вообще был молчаливым и замкнутым. Может, таким и остался.