Дома была только мать – Светлана Генриховна, невысокая, чуть полноватая женщина, одетая в домашнее платье и кухонный фартук, который теребила, затравленно глядя на меня.

Я ещё раз показал удостоверение, впрочем, глянула она туда мельком, вряд-ли хоть что-то разглядев, слишком нервным было её состояние.

– Ваш сын – Степан Вернер, разбойник десятого уровня с ником “Гаммадрил”, проживает с вами? – спросил я, продолжая осматриваться.

Видно было, что семья не слишком богатая, простенькие обои, линолеум под ногами, старые деревянные плинтуса.

– Да, – тихо произнесла женщина, затем помотала головой, – то есть нет. Жил раньше, сейчас в основном со своими, там. Но иногда навещает.

– А вчера, был? – я прислушался к звукам в квартире, но всё было тихо, только из кухни доносились негромкое бульканье.

Та замялась, но под моим нахмурившимся взглядом, мелко закивала и призналась:

– Да, был.

Тут внезапно, на глазах у неё навернулись слёзы:

– Вы посадите его, да? Я знаю, у вас эта ужасная тюрьма.

Видимо сильно любила она сына, даже с учётом, что тот, не совсем человек уже. Бессмертный игрок. Впрочем, игровая раса у него была человеческой и, по статистике, связь с родственниками такие игроки держали более крепкую, чем остальные превращенцы.

– Посмотрим, – уклончиво ответил я, – но чистосердечное признание облегчает вину. Вы разрешите?

Я показал рукой вглубь коридора, шагнул вперёд. Светлана Генриховна тут же кивнула, посторонилась, пропуская меня. Хоть я и верил ей на слово, что в доме, кроме неё, никого, но проверить не мешало.

Заглянув на кухню, я увидел кастрюлю на плите, и некоторый беспорядок на кухонном столике, похоже я поймал хозяйку квартиры прямо посреди готовки. Там же отиралась и белая с подпалинами кошка, нагло стащившая и жадно пожиравшая кусок колбасы. Ойкнув, заглянувшая вслед за мной женщина, шикнула на ту:

– Машка, брысь, дрянь хвостатая!

Следом за кухней, по коридору был зал, с негромко работающим телевизором.

– Не люблю тишину, – тут же поспешили прокомментировать мне.

Вот только канал был, на удивление, не с сериалами, а новостной. Шла передача – “Новости игрового мира, с Бонусом и Гамовером”. Где два постаревших ведущих обсуждали последние события. Мелькнуло даже видео с ночного нападения пэкашников на нуболоку.

Странный выбор для домохозяйки…

Поджав губы, я остановил свой взгляд на стоявшем напротив телевизора диване и, стремительно подойдя, пока хозяйка не успела опомниться, произнёс:

– Я присяду, – и тут же резко на него сел, плюхнувшись всем весом, отчего диван, неожиданно, человеческим голосом ойкнул.

Женщина побледнела, а я, вскочив, выхватил гаситель игровых способностей и, отступив пару шагов, скомандовал:

– Из дивана, без резких движений, иначе применю негатор. Живо!

Там завозились, затем сиденье приподнялось и из отделения для белья под ним, вылез молодой парень, в кожаном доспехе и высоких, до колена сапогах. Волосы его были стянуты в модно-молодёжный конский хвост, и украшены обручем. Взгляд Степана, а это точно был он, был затравленный, исподлобья, словно у маленького зверька.

– Ник и уровень! – вновь жёстко приказал я.

Над головой загорелась чуть желтоватая надпись: – “Гаммадрил”.

Даже дуэль, один на один, всё равно чуть красила ник, система одинаково воспринимала любое убийство одного игрока другим, но парень, судя по всему, если и пэкашил, то редко и осторожно.

В принципе, пока желтый не начинал уходить в оранжевый оттенок, игрок по местным понятиям пэкашером не считался. Мало ли, кого в порядке самообороны завалил или на дуэли.

– Я ничего не делал, – заявил внезапно парень, – я всю ночь спал, мама свидетель.

Покачав головой, я хмыкнул, покосился на женщину, затем ответил:

– И не совестно мать подставлять? Натворить, а потом, стыдливо поджав хвост, бежать мамке под юбку? Ты же не ребёнок уже. А?

Услышав в моём голосе толику презрения, он закусил губу, скривился буркнул еле слышно:

– Пошел ты, непись…

– Стёпа! – охнула Светлана Генриховна.

– Осторожней, молодой человек, – резко произнёс я, – иначе суток на пять – десять вы о прокачке забудете. Помимо штрафа за дуэль в жилом квартале.

– Штрафа? – ухватилась хозяйка квартиры за мои слова.

– Штрафа, – подтвердил я, – если ваш сын признает участие в дуэли, я зарегистрирую административное правонарушение, а начальник управления определит сумму штрафа.

– А если… – вскинулся Степан.

– А если не признаете, то придётся назначить дополнительную экспертизу и если ваше участие подтвердиться, к штрафу также добавится административный арест, потому что отказ от признания вины будет считаться отягчающим обстоятельством.

– А как же пятьдесят первая конституции? – парень всё не мог угомониться, – я на юридическом учился, это моё право не свидетельствовать против себя.

– На игроков эта статья не распространяется, – покачал головой я, – если бы вы следили за поправками после прихода Системы, таких вопросов бы не задавали.

Это похоже его убедило. Свесив голову вниз, он подумал с минуту, затем вздохнул и угрюмо произнёс:

– Я был не один.

– Естественно, – не удержался от саркастического смешка я, – дуэль предполагает наличие как минимум двух. Но не переживайте, мои коллеги сейчас как раз занимаются вашим товарищем, – “Свинтусссом”.

Это поставило окончательную точку в разбирательстве и, сделав необходимые записи в планшете, я взял объяснение с “Гаммадрила”, после чего квартиру Вернеров покинул.

Парни меня уже ждали, отработав второго участника дуэли, поэтому можно было ехать дальше.

Остальные анонимки были практически такой же рутиной, и часам к двум, купив по дороге в магазине по пачке доширака и паре сосисок на каждого, мы вернулись в управление.

Правда, только я успел залить лапшу с порезанными туда кружками сосисками, кипятком, как на пороге нашего кабинета возникла Алиса.

– О, привет Алисон! – помахал ей с дивана Костя, а я, вспомнив, что обещал к ней заскочить, хлопнул себя по лбу.

– Прости Алис, совсем забегался, – искренне покаялся я, под её требовательным взглядом.

Смягчившись, она прошла к нам, села на диван к быстро подвинувшемуся Мезенцеву, поправила юбку и, покачав головой, глядя на бичпакеты на столе, вздохнула:

– Что вы едите…

– И не говори, гробим желудок, – жалостливо произнёс Костя, ткнул несильно девушку пальцем в бок, – нет бы нас своей домашней едой угостить?

– У тебя жена есть, – ответила Старцева с лёгким упрёком, – вот она пусть тебя и кормит.

– Злая ты, – надулся тот, – между прочим, она у меня тоже в погонах, нам некогда готовить, мы на службе.

– Сам такую выбрал.

– Ну ладно я, – тут же нашелся Мезенцев, ткнул в мою сторону, – но Андрей-то один.

– Андрею может и приготовлю, – поправила кокетливо девушка прядь, заправляя ту за ухо, одновременно с лёгкой полуулыбкой глядя на меня.

– Спасибо Алис, но, – покачал я головой, открыв крышку и перемешивая исходящую паром лапшу, – не стоит. Сегодня мы в конторе, а завтра на выезде целый день, тут не угадаешь.

В этот момент забежал в кабинет Булдаков, критически оглядел всю нашу компанию, поздоровался:

– Привет, Алис.

Затем требовательно спросил уже нас:

– Что по анонимкам?

– Отработали Вадим Петрович, – ответил Женька, – сейчас поедим и дальше по делам работать будем.

– Ну ладно, – полковник ещё раз оглядел кабинет, словно выискивая какой-то компромат, после чего убежал дальше, по своим начальственным вопросам.

Заточив дошик, я выпил оставшийся после лапши химический раствор – бульоном его рука не поднималась назвать, полирнул всё это кружкой чая с печенькой и вполне сытый, поднялся со стула.

– Ну что, пошли за сводками?

Я протянул руку, помогая Старцевой подняться с дивана. Галантно пропустил вперёд. Не отказав себе в удовольствии, полюбоваться на её подтянутую тренировками в зале и обтянутую юбкой, гм, попу. Особенно когда она передо мной поднималась по лестнице на третий этаж, где был её кабинет.