Мотоциклист охнул, схватился за пах, после чего я его ногу милосердно отпустил – знаю не понаслышке, как это больно. Крашеный упал, дополнительно приложившись головой об асфальт, и отрубился. Ничего страшного. Падение было мягким, ничего не хрустнуло ни в шее, ни выше – значит, просто нокаут. Ладно, когда очнется, будет ему сюрприз.

Я сбросил с себя вонючую драную строительную куртку, обильно политую кровью хидои, и остался в своем старом добром сталкерском костюме, который с виду вполне мог сойти за мотоциклетный. Пачку денег я засунул во внутренний карман куртки крашеного, после чего снял с руля мотоцикла шлем, с трудом натянул себе на голову – тесный, блин! – завел мотоцикл и поехал по направлению к Токио.

Мотоцикл оказался маневренным и скоростным. Более двухсот километров, отделяющих Фукусиму от столицы Японии, я преодолел менее чем за два часа. Интересно, что полиция меня не преследовала, хотя я готовился к серьезной погоне. Но потом подумал, что, скорее всего, якудза не станет напрягать полицию в столь пикантном деле и предпочтет решить проблему самостоятельно. Логично, кстати. Чем устраивать шоу в стиле американских боевиков с перегораживанием автотрасс, с вертолетами и перестрелками, которое непременно попадет в средства массовой информации, проще и разумнее устранить неприятность в моем лице тихо и незаметно, не привлекая лишнего внимания.

Тем более что деваться мне все равно было некуда. И якудза это было отлично известно.

Что ж, в этом они были правы. Глава клана Ямагути-гуми превратил Зону Фукусимы в завод по выращиванию смертельно опасных тварей, готовясь при их помощи захватить весь остальной мир. Он же послал меня и Виктора в этот рассадник монстров с единственной целью – выяснить, кто из нас лучше подходит для того, чтобы стать донором для производства новых чудовищ. Из-за него погибли Савельев, профессор Такеши, его жена и множество других ни в чем не повинных людей. И если я ничего не сделаю, то умрут еще очень и очень многие ни в чем не повинные люди…

Я прекрасно помнил небоскреб клана Ямагути-гуми и дорогу к нему, так что найти это здание не составило большого труда.

Ружье я, отсоединив магазин, спрятал за пазуху (размеры позволяли), а коробчатый магазин просто засунул в карман. Думаю, разумная предосторожность, ибо в мегаполисе полицейские, которых в любом большом городе изрядное количество, могут не оценить мою привычку таскать с собой огнестрелы с повышенной убойной силой.

Добравшись до центра города, наполненного вечно спешащими людьми, словно муравейник муравьями, я наконец увидел здание, напоминающее гигантский прямой меч синоби, вонзившийся в нежную синеву небосвода. А еще я увидел, что это здание охраняется так, словно в нем сложены все драгоценности мира.

Нет, с виду все выглядело вполне благопристойно. Никаких явных оцеплений, кордонов, бронемашин. Люди шли мимо здания-меча, не замечая вокруг ничего необычного…

Однако я сразу для себя отметил слишком уж непринужденные взгляды посетителей в кафе на другой стороне улицы, которых отлично было видно через стеклянную витрину. Также на соседних небоскребах на уровнях от второго до десятого этажа зависли несколько мойщиков окон на своих люльках – как-то многовато и слишком низко для простого совпадения. Плюс возле самого небоскреба-меча прогуливались мужчины и женщины в деловой одежде, которая в определенных местах немного оттопыривалась. Простой человек и внимания не обратит, но людям моего рода занятий такие мелочи сразу бросаются в глаза.

Короче, меня, несомненно, ждали, так как в прошлое мое посещение этого здания охраны вокруг было не в пример меньше. Что ж, ожидаемо. Глава клана уже стопроцентно был в курсе моих подвигов в Зоне Фукусимы и принял необходимые меры. И это только снаружи здания! Представляю, что там внутри творится. Будь ты хоть суперменом из комикса, дальше стеклянных дверей небоскреба пройти не удастся. И не факт, что получится вообще до них дойти.

Но я не супермен, а самый обычный сталкер из далекой Чернобыльской Зоны, которому судьба надарила целую кучу непрошеных презентов, фактически превратив меня в мутанта. Недавно вон еще один подкинула… Помнится, Чжанцин говорил, что, когда я перешел в мир ками, мое тело исчезло для видеокамер. И что в древности очень крутые ниндзя вовсю использовали этот метод, когда им было надо исчезнуть в одном месте и появиться в другом. Попробовать, что ли, как работает эта вариация шапки-невидимки?

И я попробовал.

Для начала я отвинтил крышку термоса и допил терпкий чай Чжанцина – неплохой тоник для того, кто уже забыл, когда нормально спал, не считая состояния беспамятства. Получится ли то, что я задумал, не получится ли – а силы мне понадобятся.

Пустой термос я выбросил в один из четырех контейнеров, стоящих неподалеку, с нарисованной на нем бутылкой. Надеюсь, что не ошибся: к разделению мусора в Японии подходят очень серьезно. А потом ненадолго закрыл глаза, вспоминая то ощущение, когда меня словно вышибло из собственного тела…

Ну да, точно. Почудилось тогда, что я вышел из вагона на какой-то безлюдной станции и вижу в грязных, мутных окнах отъезжающего поезда людей, больше похожих на бесплотные призраки. Помнится, виде́ние такое промелькнуло перед глазами перед тем, как я увидел собственный труп, лежащий на полу. Такой же нереально-бесплотный, похожий на сгусток тумана в форме человеческого тела…

И я очень постарался представить, что сейчас, выйдя в тамбур, с усилием разжимаю двери вагона – и на полном ходу делаю шаг вперед, туда, в размытую от скорости вселенную, которую Чжанцин назвал миром ками…

Первым, что я почувствовал, был холод, точно я из влажного японского июля в московский декабрь шагнул. Я втянул в себя воздух – и миллионы мельчайших снежинок проникли в меня вместе со вдохом, мгновенно изнутри пронизав все тело, от горла до ногтей. Странно, такого не было, когда я недавно очнулся возле собственного трупа… Может, если тебя вышибло в мир ками – это одно, а когда сам туда приперся – это другое?

Самое время было открыть глаза, что я и сделал.

И прифигел изрядно…

Да, это, несомненно, была та же самая улица небоскребов. И мой трофейный мотоцикл, и бачки с мусором, и люди, идущие по улице, – все это никуда не делось. Но сейчас я смотрел на них словно изнутри мутного стакана, размывающего контуры и людей, и вещей, отчего я видел их будто слепленными из серого, невзрачного тумана. Пешеходы и автомобили будто плыли в воздухе, медленно и неторопливо, освещенные нарисованным солнцем, слишком красным для того, чтобы быть настоящим.

Этот картонно-нарисованный мир был непривычным, но удобным. Например, я без проблем пересек оживленную в моем мире улицу, без особого напряжения лавируя между медлительных, одинаково серых автомобилей, которые должны были ехать с приличной скоростью. Но – там. В мире людей, а не призраков, где были свои законы, для меня пока неизвестные и непонятные.

Хотя кое-что я уже знал. А кое о чем догадывался по ходу дела.

Например, на пешеходной стороне улицы находилось гораздо больше народу, чем за мгновение до того, как я перешагнул невидимый порог междумирья. Причем на первый взгляд эти серые, лениво движущиеся силуэты были одинаковыми.

Но лишь на первый…

Приглядевшись, я понял, что их отличает. Нет, не черты лица – лиц у этих туманных созданий практически не было, лишь размытые контуры бровей, носа, рта… И не одежда – призраки казались облаченными в одинаковые обрывки тумана. Просто внутри одних словно теплился крохотный огонек свечи. У других же – и их было большинство – эта искра света отсутствовала.

Ясно.

Те, внутри кого еще теплится язычок пламени, – живые. А те, у кого оно уже погасло в груди, – ками умерших людей, не нашедших путь в страну Токоё. Хм-м-м… Интересно, а я-то кто тогда? Жив ли я сейчас в понимании моего мира? И куда девается мое тело, когда я перехожу в эту картонную вселенную, находящуюся между страной мертвых и миром живых?