И вот я, как баран на новые ворота смотрю на какие-то странные, видимо, каббалистические знаки, которые Фёдорова выписывает на доске на моей первой в жизни студенческой лекции с темой «Нелинейные уравнения и функции». Эти знаки, как потом выяснилось, называются «интегралы», но сейчас мне они неизвестны, в школе, когда их проходили, я, видимо, прогуливал.

Фёдорова выщелкала меня на первом же практическом занятии, куда я пришел ещё в военной форме и в бескозырке. Задала пару вопросов и сказала спокойно и без злобы:

– Ко мне можете больше не ходить, бесполезно! – вот так, махнула своими длинными ресницами и выключила из жизни.

Ну, думаю, всё, капец! Да и студентки что-то не спешат со мной в палатку…, смотрят как на приговорённого. Да и другая учёба как-то тяжеленько идет – химия, физика, английский… Ну какой, на фиг, английский, если я много лет только «командно-матерный» учил? Сваливать из института?! Ну, нет! Может эту Фёдорову, того? Подкараулить в подъезде и… Ну нет, не в Яме же я давно. А тут ещё и Татьяна Павловна:

– Сессия на носу, математику не сдашь, вылетишь! – в общем, везде клин…

И ничего мне не оставалось, как ту математику… выучить! Я пришёл на экзамен первый, к 9-00, вместе с Федоровой, а вышли мы с ней к обеду. Она написала в моей зачетке «удовлетворительно» и подчеркнула оценку прерывистой чертой:

– Это, минусы! – я насчитал их шесть…

И с этого момента во мне лопнул какой-то кокон. Жук выбрался из личинки и зажужжал! Да как зажужжал… Я понял, что могу. И смог! А дальше, «красный» диплом (все тройки я пересдал на пятом курсе) и направление в целевую аспирантуру в Москву, которое мне устроил, вовремя написав и подав куда надо все бумаги, заведующий кафедрой «Прикладная математика» Эдуард (Эммануил) Иванович Антонов. К тому времени мои мечты опять видоизменились в «Стать как Антонов!» – завкафедрой, доцент, зарплата 400, 3-х комнатная квартира, дача, красная ВАЗ-2103, все его любят и… вообще. Ну может потом, ещё и докторскую защитить, вообще профессором заделаться.

И с этой мечтой я жил до того момента, когда я, молодой кандидат наук и старший научный сотрудник в московском электронном вузе, получил месячную зарплату 250 руб., а моя жена Ирина, на тот момент инженер, но уже акционерного ВЦ, принесла домой 600! И всё, на этом Наука для меня кончилась! Она, Наука, так до сих пор и не может оклематься, когда в начале 90-х, из неё одномоментно свалила вся дееспособная молодежь со свежими кандидатскими дипломами. Кто за бугор, кто в бизнес. Лично я ушел в бизнес, и в нём беспокойно пребывал, пока не зазвали меня друзья-товарищи послужить Родине. Вот там-то, на госслужбе я и столкнулся с Экологией впервые и больше уже никогда с ней не расставался.

***

Моё знакомство с Экологией началось с того, что существующее тогда федеральное Министерство Экологии внезапно кокнули, попросту, ликвидировали. Это произошло сразу после знаменитой фразы Верховного Главнокомандующего по телевизору:

– С такими экологами мы никогда ничего не построим! – когда оборзевший в корягу тогдашний Министр Экологии, под камеры, начал поправлять Верховного, что здесь газопровод строить нельзя, а можно, во-о-н там.

Так вот, когда начали разбираться с функциями и активами упраздненного ведомства, выяснилось, что функций как таковых, кроме надувания щёк, у него и не было, но был один очень интересный актив – «Федеральный Экологический Фонд», куда от всех организаций Страны поступал т.н. «Экологический Налог», если не ошибаюсь, около 1% от оборота, который, потом попросту делился между своими. Тогда, естественно, кокнули ещё и этот Фонд и этот Налог. Но каковы были проныры, кто это всё сумел придумать и узаконить! Их так и не поймали. Вот такая была Экология, на!

Всё что осталось от Минэкологии, передали в другое Министерство, кое-как хватило на Департамент, да и то, потом, половину сократили. Тамошнему Министру было не до Экологии, да и вообще не до чего…, он выпивал. Понятно, что с ним выпивали и его заместители и простые чиновники Министерства. Не с ним конкретно, а вообще. В министерской столовой стояла пивная стойка с двумя кранами, так что разливное пиво в обед народ пил легально. Дальше уже надирались кто где мог. Это было просто, прямо на выходе из Министерства чиновников караулил гостеприимный узбекский ресторанчик «Киш-Миш» с умеренными ценами и отличной кухней. Зарплаты у чиновников тогда были маленькие, но на выпивку хватало. Кроме того, можно было позвонить вниз, в столовую, и прямо в кабинет тебе приносили шикарную закусь, а с утра пораньше забирали грязную посуду и пустые бутылки. Кстати, бухло никто не покупал в магазине. Его, в основном, вискарь, всегда приносили просители. Вот даже сейчас, загляните в шкаф любого чиновника от начальника отдела и выше, и вы поразитесь невиданному количеству редких односолодовых сортов. Традиции-с!

Просители просили разное. Так, например, один директор министерского подведа из Иркутска жаловался на местную Судмедэкспертизу, которой три года назад он сдал в аренду (без разрешения Министерства и Госимущества !!!) огромные площади, а тот директор этому не платил. Вообще ни за что даже за свет и коммуналку. Тогда этот директор написал тому претензию, которую тот вернул с резолюцией:

«Прочитал, рыдал и плакал, рубашку рвал и пуп царапал!» – число, подпись.

И в жалобе этот директор просил Министерство разобраться и наказать. Кого наказать, его что ли? Но не на тех напал! В Министерстве в то время служил один пройдоха-замминистра, который разработал универсальную формулу для ответов просителям. На абсолютно любую просьбу он отвечал одинаково: «В установленном порядке». Что это за «установленный порядок», было уже не его заботой. Вот такая была Экология, на!

Следующий Министр был похож на злобного гнома. Досужие женские языки болтали, что с такой большой лысой башкой без шеи и на коротком теле он был похож на мужской…, ну вы поняли. Ему тоже было не до Экологии, он боролся с… мухами! Окна его кабинета выходили на слоновник Зоопарка. Хоть целый день, раздвинув шторы, отсюда можно было наслаждаться редким зрелищем, как маленькие слонята весело играют и жуют заготовленные для них веники.

Но проклятые мухи, несмотря на дорогущий ремонт, непроницаемые окна и автономную вентиляцию, как-то всё равно в кабинет Министра просачивались. Немного. Но из-за этих мух уволили Начальника АХО. Он приходил за час до начала рабочего дня и с мухобойкой в руках полностью зачищал кабинет министра, кончая просочившихся за ночь. И делал это весьма виртуозно, ибо большая практика. Он бесшумно подкрадывался к спокойно сидящей мухе, молниеносный выпад, удар и всё кончено, хотя мухи, сами знаете, о-очень чувствительны. И вот на каком-то совещании, на дорогущие импортные очки Министра в золотой оправе, лежащие перед ним на столе, садится большая, жирная, зеленая муха и начинает нагло чистить свои крылышки, при этом, мерзко жужжа и как бы ещё издевательски подхрюкивая. И тут начальник АХО! Молниеносный выпад, удар и всё кончено, ни мухи, ни очков, ни… начальника АХО.

Ещё этот Министр любил организовывать Заслушивания и требовать Предложения от всех и вся, по любому поводу. Чиновники изводили море бумаги, весь день писали Отчеты и Предложения, которые, затем, помощник министра Тихон Вардашкин, собирал, упаковывал в огромный чёрный мешок и по-тихому выбрасывал на помойку. Зато все были при деле! Заслушивал же этот злобный министр не своих подчинённых, ему это было неинтересно, а себя. Он собирал огромные аудитории госслужащих и если не хватало своего актового зала, то Министерство на день снимало, например, крупный кинотеатр. Министр, один садился за стол президиума и начинал зомбировать зал, нудно вещая всякую х..ню по 3-4 часа. Но если ему казалось, что его не слушают, он мрачно возвещал:

– Товарищ Иванов, выйти к президиуму! – Иванов выходил, – Вы уволены! Выйти из зала! Управлению кадров, выдать Иванову выходные документы!

И несчастный Иванов, понурив голову, брёл через весь зал на выход, а его товарищи отворачивались, будто боясь случайно от него заразиться.