– Извините, сэр, к сожалению, все столики сегодня заняты, – сухо проговорил один и тут же покосился на здоровенного амбала в форме секьюрити. Второй с деловым видом засеменил прочь.
– Понимаю, – грустно проговорил Винсент, – но пожалуйста, войдите в моё положение. Мне сегодня просто необходимо быть здесь.
Особенно выделив слово «необходимо», Винсент достал смартфон и показал метрдотелю состояние его счёта. Метрдотель округлил глаза и сказал более мягко:
– Прошу прощения ещё раз, сэр, но в действительности все столики заняты по предварительным заказам. Видите ли, сегодня особенный вечер…
– У меня тоже, а потому я всё же вынужден просить вас что-нибудь придумать, – перебил Винсент, наклонился и прошептал ему на ухо одно слово.
Метрдотель переменился в лице.
– Я должен поговорить с администратором, – сказал он и удалился. Через пару минут он вернулся и произнес без тени прежнего презрения:
– Простите меня. Прошу Вас, следуйте за мной.
Винсент мысленно поблагодарил Бога, что это сработало. Он не особо на это надеялся.
Его проводили к небольшому круглому столику у дальнего окна рядом со сценой. Винсенту не очень понравилось предложенное место: на виду у прохожих, да ещё и певица на его взгляд выла чересчур громко, явно с трудом вытягивая некоторые ноты. Но выбирать не приходилось.
Винсент, ещё не усевшись, заказал названные ведьмой блюда.
– Прекрасный выбор, Сэр, сию минуту. Что-нибудь выпьете?
– Нет, благодарю покорно. Хотя, постойте. Пожалуй, вина… Нет, лучше виски.
Официант учтиво поклонился, многозначительно глядя в глаза Винсенту, и удалился. Он ещё не успел скрыться из виду, а на стол уже поставили бутылочку виски, а к ней дымчатого коричневого стекла гранёный стакан, хрустальную миску с холодными камнями и ломтиками лайма. Мысленно похвалив обслуживающий персонал, Винсент налил себе треть стакана коричневого, пахнущего деревом напитка и выпил. По телу и разуму мгновенно распространилось тепло и приятная расслабленность, чувство, почти позабытое Винсентом за последнее время. Мысленно пообещав себе не привыкнуть к такому способу расслабляться, Винсент позволил себе погрузиться в это чувство и закрыл глаза.
– Так-так-так, как это называется? Теперь у нас к выпивке прилагается собутыльник? До чего дошёл прогресс! – услышал он бойкий женский голос с непонятным акцентом. Винсент открыл глаза и увидел, что за его столиком сидит женщина лет тридцати с мальчишечьим веснушчатым лицом. Половина волос, едва касающихся плеч, у нее была чёрная, половина зеленая. Не глядя на Винсента, она пила виски из его стакана и поправляла макияж, смотрясь в карманное зеркало в форме шестиконечной звезды. Винсент вскочил.
– П-простите, я… Меня отвели сюда и… наверное, ошиблись…
– Сядь, – фамильярно приказала женщина и Винсент послушался.
– Пей, – сказала она и локтем отодвинула от себя стакан, продолжая наводить марафет.
Винсент выпил, изумленно разглядывая соседку. Тут подоспел официант, принесший еду и бутылку виски Винсенту.
– Мадам Денуа, простите за неудобства. Я говорил с администратором, у этого господина особая ситуация…
Женщина замахала маленькой веснушчатой ручкой, на каждом пальце которой было по серебряному кольцу, украшенному разного цвета цветками.
– Прекрати, Паоло, ты же знаешь, я рада любой компании.
Она захлопнула свое зеркальце и подалась вперед, разглядывая Винсента с каким-то агрессивным любопытством.
– Особенно такой… необычной.
Паоло учтиво поклонился и исчез.
– И что же во мне… необычного? – с сомнением произнес Винсент, отклоняясь назад.
Мадам Денуа прищурилась и коротко ответила:
– Всё.
Винсент не нашелся, что ответить, пожал плечами, с сомнением посмотрел на расставленные на столе блюда, и, вздохнув, безо всякого аппетита взялся за нож и вилку. Мадам Денуа достала сигареты и предложила Винсенту. Тот покачал головой.
– Спасибо, не курю.
Денуа усмехнулась.
– Ну вот к примеру. Ни разу еще не встречала тут некурящего.
– Полагаю, всё когда-то бывает в первый раз, – сухо отметил Винсент, – например, раньше подобные места мне посещать не доводилось.
– Это и так заметно с первого взгляда. Ну, и какая нелегкая занесла тебя сюда? Дай угадаю. Женщина, да? Она здесь работает? Или нет, погоди. Неужели ты здесь ради Клаудии Шайн?
Денуа откинулась на спинку стула и громко расхохоталась. Винсент поёжился, смехом иностранка походила на Аматэрасу.
– Готова поспорить на твой чек, так и есть! Бедолага. Наверняка ты тут такой не один… Хотя, наверняка единственный… твоего социального слоя. Небось долго копил на поход сюда, а? Увы. Боюсь, придется тебя разочаровать. Клаудия Шайн вовсе не та женщина, из-за которой стоит…
– Вы правы в одном, мадам Денуа, я здесь, можно сказать, из-за женщины. Но кто такая Клаудия Шайн, я не имею ни малейшего понятия, – грубо прервал хохочащую соседку Винсент. Её манеры ужасно его раздражали и он уже был готов усесться на пол, подальше, прямо возле выхода…
Соседка сморщилась и сказала:
– Умоляю, хоть ты избавь меня от этих отвратительных манер. Я Мари, так меня и зови. И прекрати наконец выкать, можно подумать я тебе в матери гожусь. Так значит, всё-таки из-за женщины, да? Ну конечно. Зачем ещё сюда приходить такому как ты. Итак, кто она? Официантка? Певица? Или нет, постой. Ты ещё сам не знаешь! Хочешь подцепить кого? Мамочку?
Мари снова потянулась к нему и прошептала:
– Могу свести тебя с одной вдовой, ей уже почти пятьдесят, но поверь мне…
– Прекратите, – раздражённо прервал Винсент, дожёвывая пирог. Надо было признать, еда тут и вправду была чертовски вкусная, – Ничего вы не поняли.
– Да ладно тебе, не стесняйся. Сам же признался, что дело в женщине. Умоляю, скажи, а то я умру от любопытства. Если скажешь, обещаю, я оплачу твой счёт, что бы ты ни заказал!
Винсент вздохнул и ответил:
– С этой женщиной вы всё равно никогда не сможете увидеться.
Ухмылка испарилась с лица Мари и она, помолчав, сказала:
– Прости. Мы тут, знаешь ли, так увлечены, притворяясь, что всё хорошо, что всё по-прежнему, что в какой-то момент и правда начинаем в это верить. Прости ещё раз. Но не волнуйся, я оплачу счет как и обещала.
– Не стоит, благодарю.
Воцарилось неловкое молчание. Винсент уже расправился с едой, и надо признать, был не против умять ещё порцию-другую. Мари только курила и пила виски, то и дело поглядывая на Винсента.
– Вы бы хоть закусить чего заказали, – вежливо предложил Винсент.
– Закажем, сейчас закажем, не волнуйся!
Мари вскочила и заорала во всю глотку:
– Паоло! Долго ты ещё будешь голодом нас морить? Мяса и хлеба, быстро!
От её оглушительного вопля у Винсента заложило уши. Странно, но никто из других гостей и ухом не повел.
– Так вы часто здесь бываете?
Мари отвернулась, сделав вид, что не слышит. Винсент произнес сквозь силу:
– Часто сюда ходишь, я смотрю?
Мари Денуа обратила к нему озорную улыбку:
– Да, почти каждый день. Как и большинство тут. Хочешь, в курс дела быстренько введу?
– Нет, спасибо – без колебаний ответил Винсент.
– Видишь вон ту парочку справа от нас? Полная блондинка с худощавым мужичком? Это у нас директор Центрального канала Арканы и его жена. Он её не любит и постоянно изменяет, впрочем, она отвечает тем же. А сюда они ходят, чтобы показать, что у них всё хорошо. Правда, уже непонятно, кому, все и так в курсе, – не обратив никакого внимания на слово «нет», с жаром принялась делиться познаниями Мари.
– Позади нас весёлая компания девиц, слышишь их смех? Уверяю тебя, они бы с большим удовольствием разделывали бы сейчас ресторанными ножами друг друга, чем свои стейки. Это студентки школы моделей имени Клаудии Шайн, все до единой дочки богатых и влиятельных людей. И все до единой красивые, жестокие и неисправимо тупые. А вон тот жирный боров позади, видишь, глаз с них не сводит, вкушал это сомнительное удовольствие и не раз. Это фотограф.