Литмир - Электронная Библиотека

Губы королевы задрожали.

– Я вижу, – едва сдерживая слезы пробормотала Илиен. – Весь Гофос – неподходящее место для меня.

– Верно, – Моэраль не стал возражать. – Более неподходящее место сыскать трудно. Тут грязно, тесно и шумно, тут проблемы с водой, так что попрощайся с мыслью о теплой ванне, тут бегают крысы, тут нет даже приличной кухни, и еду готовят на кострах, тут нет женщин, кроме шлюх, поэтому готовься скучать в одиночестве… Тут вообще очень погано, и я жду не дождусь, когда дороги подсохнут, и мы сможем уйти, и поэтому я хочу спросить тебя: о чем ты думала, приехав сюда?

Илиен потупилась. Она стремилась к нему, стремилась душой и телом, а он стоял, смотрел на нее равнодушно, как на случайную знакомую, не на жену, и спрашивал, почему она приехала к своему мужу. И это тогда, когда ей так хотелось, чтобы он просто ее обнял…

Поняв, что не дождется ответа, Моэраль утомленно вздохнул.

– Илиен, вернись домой. Пускай сейчас у нас небольшое перемирие, вообще-то идет война. Тебе опасно оставаться тут, тебе будет скучно и неуютно, а у меня так мало времени…

– У тебя и в Вантарре было мало времени, – королева подняла на мужа умоляющий взгляд. – Я поняла свою ошибку, прости меня, но после твоего письма…

– Я больше не сержусь.

– Я не про это. Ты прав, это несправедливо, что у твоего соперника скоро будет наследник, а у тебя – нет, но сам подумай, ведь ты далеко от меня, о каких детях может идти речь?

– Так вот оно что! – Моэраль рассмеялся. – Признаться, такого я не ожидал. Что же, дорогая, раз дело обстоит именно так, оставайся, но я тебя предупредил – на особые удобства тут рассчитывать нечего. Располагайся, отдыхай. Я приду, когда освобожусь.

И, легко мазнув губами по волосам жены, король ушел.

Илиен с тоской оглядела убогую комнатенку и села на кровать. Совсем не такой встречи она ожидала, совсем не такой.

Несмотря на слова Моэраля, ванну королеве все же приготовили. Не такую удобную, как она привыкла, так, обычную большую бочку, зато полную горячей воды, а мыло Илиен привезла с собой.

Служанки потерли ей спину и помогли промыть волосы, вместе с грязью смывая и усталость пути, и разочарование от холодного приветствия мужа. Илиен повеселела, сгрызла подвявшее, с осени сохранившееся яблоко, оделась в простое темно-лиловое платье и, с трудом дождавшись, пока волосы просохнут и служанки уложат их в косы, вышла во двор.

Вечерело. С кухни, кушанья в которой готовились только для господ, тянуло пригоревшим луком. Тонкий дымок вился над трубой, уходя ввысь. Прямо во дворе, прилепившись к стенам немногочисленных построек, ютились палатки – все больше рыцарские, отряды простолюдинов устроились за стенами. К единственному на всю крепость колодцу стояли оруженосцы с ведрами, разом поклонившиеся при виде королевы.

Илиен ступила на жесткую как камень, утоптанную сотнями ног землю, радуясь царящей вокруг чистоте. Опасаясь болезней – вечных спутников грязи – Моэраль строго-настрого приказал не бросать где ни попадя объедки и справлять нужду – даже малую – в отхожих местах. Даже за теми лошадьми, которых держали в конюшнях крепости, убирали каждый день.

Худощавая, но крепкая ладонь легла королеве на плечо, и Илиен вздрогнула, узнав руку отца. Собрав волю в кулак, она обернулась, вымучено улыбнувшись.

– Отец…

Лорд Ирвинделл молча привлек дочь к себе, и Илиен с трудом сдержала слезы. Последний раз он обнимал ее так давно, очень давно, когда не было речи о ее замужестве, когда она была еще совсем юной девочкой… Но не зря говорят, что ребенок всегда остается ребенком в глазах родителя.

– Доченька, – Теллин ласково погладил Илиен по голове и отстранился, окидывая ее взглядом. – Очень устала в дороге?

Она лишь кивнула. Глядя в ласковые глаза отца, по-настоящему радовавшегося ее приезду, Илиен не могла не думать, что скоро эти же очи засверкают молниями, когда она скажет ему…

– Это правильно, что ты решила быть рядом с королем. В войне затишье, но оно будет длиться недолго.

Илиен кивнула, и отец и дочь медленно двинулись вдоль стены.

– Я думал сам написать тебе – просить приехать. В каждой битве Моэраль подвергает жизнь опасности, а наследника у него нет. Это весьма беспокоит его приближенных, ведь в случае гибели короля мы потеряем все.

Илиен зябко передернула плечами. Ее коробило сухое рассуждение о жизни и смерти ее мужа, спеша в Гофос она меньше всего думала о политике, стремясь просто быть рядом с любимым человеком… Ее не заботила будущность его вассалов, возможная победа Линеля в случае чего. Но она промолчала. Ее отец рассуждал как мужчина, заглядывающий далеко вперед. И его желания в целом совпадали с ее собственными. Уместно ли было ей, всего лишь слабой женщине, высказывать что-то против?

Лорд Теллин продолжал:

– Я не могу сказать, как долго мы простоим в Гофосе. Эта крепость на редкость неудобна для размещения армии, и я думаю, едва лишь кончится распутица, Моэраль примет решение отсюда уходить. Тебе лучше поехать с ним. Илиен, я хочу, чтобы ты поняла, – Ирвинделл пристально взглянул на дочь, – вокруг твоего мужа как вокруг любого другого короля вьются самые разные люди. Не все они желают ему добра, напротив, большинство из них пытается с его помощью уладить собственные дела. Нельзя, чтобы король оказывал таким выскочкам предпочтение перед родней. Тебе как жене нужно блюсти при муже интересы нашей семьи.

Илиен недоуменно посмотрела она отца. Неужели он всерьез думает, что она имеет на Моэраля хоть какое-то влияние? Это было бы смешно, если б не было так печально…

Но Теллин неверно истолковал взгляд дочери.

– Понимаю, для тебя это все – слишком сложные матег’ии, но ты королева, Илиен. Так уж случилось, что именно на тебя возложена обязанность следить за процветанием нашего рода, а процветание это напрямую зависит от короля. Привлекай мужа на нашу сторону, склоняй его к нам, как может склонить только женщина. Он король, но он и мужчина, а ты красива, и красота твоя еще не успела ему надоесть. Он видел тебя лишь несколько недель, он успел соскучиться…

Лорд все говорил и говорил, а горькие слезы уже душили Илиен, грозя вылиться в рыдания. Он не знал. Он ничего не знал.

О чем он думал, этот человек, ее отец, отдавая ее замуж, зная, что сердце Моэраля принадлежит другой? Беспокоился о славе рода, ведя ее на заклание? Или искренне желал любимой старшей дочери счастья?

Как бы то ни было, он был слеп, ее многомудрый отец, слеп, поскольку исключал из своих расчетов такое сильное чувство как любовь.

– Илиен! Да ты не слуфаеф меня!

Королева вздрогнула и пришла в себя. Только сейчас она поняла, что прослушала последние пять минут речи отца, с головой погрузясь в собственные мысли. Невольно ей стало стыдно. Это был отец, ее отец, человек, которого она безмерно любила и которому безмерно доверяла. Разве он был виноват в том, что когда-то давно, будучи почти ребенком, Моэраль встретил Рейну Артейн?

– Прости меня, папа. Я устала, не могу прийти в себя после дороги. Я постараюсь сделать, как ты говоришь…

Но Ирвинделл был недоволен.

– Постараюсь? Дочь, ты не понимаешь меня. Мы – Ирвинделлы – дали твоему мужу все. Тебя. Войско. Поддержку. Мы – самые главные, самые первые, самые важные его союзники. Но нас постепенно и неуклонно отодвигают в сторону. И кто? Кантор, который на момент начала войны предложил Моэралю лишь собственный меч! Сольеры, в чьем войске людей в г’азы меньше чем в нашем, которые не побрезговали связаться с обнищавшими Ульрьками, слабо отличающимися от собственных крестьян…

– Ульрьк? – Илиен невольно вздрогнула.

– Ульрьк, Илиен, Ульрьк. Младший Сольер женился на их девчонке, уже не знаю в надежде на что, ведь у лорда есть наследник…

– Папа, – Илиен больше была не в силах скрывать от отца (о, боги, он не знает, не знает!!!) порочащую ее правду. – Ниелиса Ульрька больше нет. Я думала, ты уже знаешь, папа…

13
{"b":"828916","o":1}