— А разве не видно. — Указал на забинтованную голову. — Ещё совесть, душа…

— Балагур, значит? Так в личном деле и запишем. — Еврей хмуро махнул на дверь. — Следующий.

Забег в новый кабинет.

— Какую строчку видите? — Спросила женщина с уставшим взглядом, указывая на белый лист с буквами.

— Последнюю. — Я пригляделся. — Но там какая-то бессмыслица из набора букв. Рлье…

Потом в следующий кабинет. И ещё, и ещё, и ещё. Наконец, мне поставили последний штампик в личное дело в кабинете главного доктора и указали на дверь, около которого дежурила сразу пара солдат.

Стоило мне войти внутрь, как на глаза сразу попал длинный стол, заваленный папками один в один как моя. Тучному усатому полковнику, сидящему в центре коллегии, все что-то советовали. Секретарь принесла чай, а помощник тихо подсунул моё дело.

— Зовут меня полковник Савчин Пётр Михайлович. Ко мне можете обращаться "товарищ полковник" и никак иначе! Вы вот-вот вступите в ряды Советской Армии. — Полковник нахмурился, вчитываясь в конец доклада врачей. — Мэрл Ын, из деревни Ванавара. Так-так-так...

Глаза офицера забегали по строчкам заключения главврача.

— Значит, здоров как бык... не считая пометки от доктора Курматова. Мозгоправ пишет, что не уверен в вашем психическом здоровье. Так что в артиллерию и авиацию вам путь закрыт. Но об этом позже. Машину водить вы не умеете. Никакого образования нет. Отметок о знании языков и владении оружием, тоже нет. Верховой езде не обучены, так что путь в конную роту вам тоже закрыт. Жаль! Из деревень мы обычно наездников набираем. Тогда направим в пехоту. При тридцатой советской армии под Красноярском, как раз формируется новый пехотный полк.

— Благодарю, товарищ полковник! — Подыграл я офицеру. Ему лицо держать надо, а мне не помереть по глупости.

Полковник поднял на меня удивлённый взгляд.

— Рядовой... Ын. А чем вы так задели доктора Курматова? Если бы не нужды фронта, я бы вас с такой характеристикой от него в стройбат отправил.

— Да не обижал я его, товарищ полковник. — Возмутился я. — Просто спросил какая сегодня дата и в какой стране я нахожусь.

— И что же вам ответили? — Полковник улыбнулся.

— 25 августа 1941 года. Мы в Красноярском крае, страна СССР.

Савич поглаживая усы внимательно на меня посмотрел и усмехнулся.

— Уж больно говор у тебя хорош для деревенского, рядовой Ын.

— Так то купцы, товарищ полковник. — Я нервно улыбнулся, чувствуя как потеет спина. — Когда они через деревню приходили...

— Рядовой! — Рявкнул полковник. — Ты чего мелешь, олух?! Да ты когда на свет родился, последних купчих уже расстреляли. Советская власть на дворе! Да у тебя на всю деревню почитай один магазин промтоваров был.

— Ааа... — Спина взмокла ещё сильнее. — Так это не купцы были?

Сидящий слева от полковника офицер, аккуратно указал тому на моё личное дело. Савич опустил взгляд, к чему-то приглядываясь.

— Курматов, собака старая! Нельзя было просто написал, что парень с головой не дружит. — Полковник глянул на даму-секретаря в конце стола. — В стройбат его!

Хмурая девушка с кудряшками одарила полковника многозначительным взглядом. С её уже поднятого пера сорвалась капля чернил, капнув на моё дело. Судя по затянувшейся немой паузе, она уже подписала моё направление в пехотный полк.

— Ладно, быть тебе пехтурой! Оставим такую рекомендацию. — Савич перевёл на меня хмурый взгляд. — Ты вроде дурак, но из безобидных. Так что смотри, не подведи честь Советской Армии!

Дурак? Это я-то? Да если сложить вместе умы сотни величайших учёных нынешней эпохи то даже один Саджи не получится. Мной надо мерить уровень развития цивилизаций... а тут дураком обозвали. Хочется проклясть полковника на облысение, но он и так лысый. Да и нет у меня магии! Не считая Веды, у меня вообще ничего серьёзного не осталось. Так что улыбаемся и машем.

— Служу... — вскинул я руку, но нужной речёвки так и не узнал.

— …Советскому Союзу. — Помог мне тот офицер, что сидел слева от полковника. — Свободен! И да, товарищ Ын. Формально, вы станете военнослужащим только после принятия присяги. В учебной части вам объяснят, что воинское приветствие отдают правой рукой, а не левой.

Выкрутился… вроде бы.

Кабинет полковника я покинул не через ту дверь, в которую вошёл, а другую. Там толпа парней натягивала на себя тёплые вещи и уже в таком виде шла в тамбур, где готовилась к отправке по военным частям Красноярского края. Деревенский детина, узнавший во мне прежнего владельца тела, ткнул рукой под ближайшую скамейку.

— Мэрл, мы тряпьё туда сунули. Оно воняло так, что тут дышать нечем стало.

— Спасибо.

— Как голова?

— Хочется кого-нибудь убить. А так всё хорошо.

— Ого! — Парень присвистнул. — Да ты никак поумнел. Раньше больше трёх слов сказать не мог. Всё коровам хвосты крутил.

Оглядев здоровенного лыбящегося детину, я по глазам понял, что этот парень в деревне меня не один раз колотил. Аж родной детдом вспомнился! Так таким зубоскалистых кадров как этот, приходилось ставить на место, едва ли не каждую неделю. Так что недолго думая, я вдарил шутнику в пах, а потому добавил в ухо.

— М-мэрл... ты чего! — Парень скрючился, схватившись за отбитую промежность. — Мы же оба ванаварские.

— Да мне столько всего вспомнилось, что теперь прибить тебя прямо тут хочется...

— Т-ты... так то же в деревне было.

Присев рядом с валяющимся парнем, я зло прошипел ему прямо в лицо.

— Ещё раз косо на меня посмотришь, я тебя в сортире утоплю. А потом старшому скажу, что ты всю жизнь в деревне таким увлекался. Мы же оба ванаварские. Мне поверят.

Быстро нацепив на себя свои нехитрые вещички, я направился в тамбур. Там офицер нашёл моё имя в списках на отправку и велел догонять уже отходящую машину. Крытый грузовик ЗАЗ-АА, если точнее. Хорошо хоть с шутником второй раз видеться не пришлось.

В кузове досталось место у выхода. Всю дорогу до военной части, я внимательно слушал о чём треплются призывники. Большинство из них, как и я, родом из деревень Красноярского края. Так что анализ словарного запаса, точно не повредит. Пусть лучше местные меня считают странным сибиряком, чем шпионом немцев.

Ехали около двух часов, трясясь на всевозможных ухабах. Парни мёрзли — утро выдалось холодным — а крытый военный грузовик нехило так продувался. Я же по привычке покрыл тело аурой и только тогда понял, как же её у меня мало. Но главное, аура есть! И я могу ей пользоваться.

Сразу проверил ману и чуть не завыл от отчаяния. Её мало! Крайне-крайне мало. Собрать хотя бы одну стандартную единицу маны, всё равно что пытаться собрать булыжник из пыли что витает в воздухе.

По разговорам призывников, удалось немного разобраться в картине происходящего. Кому-то из парней отцы рассказывали, как проходит вступление в армию.

Сначала всех призывников проверяют в военкомате и распределяют по военным частям. Старший офицер, типа полковника Савича, оставляет свои рекомендации по дальнейшему прохождению военной службы. Потом идёт доставка призывников до военной части. Там проходит повторный медосмотр и окончательное распределение призывников по специальностям. В одной машине со мной кого только не нашлось! Будущие связисты из училища, кавалеристы, парни направленные в мотострелковые роты. Проще говоря, военкомы забрали студентов, тех кто ездит верхом и может водить транспорт. А всех остальных пригодных к службе отправили в пехтуру. Куда уже без нас!

Вскоре грузовик сбавил ход и тормозя чертыхнулся около КПП.

— Выгружаемся! — Рявкнул сопровождавший нас солдат с погонами сержанта. — Идём за мной, в колонне по двое, до склада.

— А з-зачем на склад? — Подал голос заика Мося. Точнее Моисей, но все в грузовике называли его Маус.

— Паря, а ты собрался в этих огрызках воевать? — Сержант хмуро кивнул на потрёпанные жизнью кожаные сапоги парня. — Тебе обувка от прадеда досталась? Или в ней и его предки до Пекина сходить успели? Короче! Идём за мной на склад. Будем вас в солдат превращать.