Неуверенность родителя (в данном случае матери) в правильности воспитания и фобия утраты ребенка относятся к нарушениям взаимного влияния членов семьи, что обусловлено нарушением воспитания по типу потворствующей гиперпротекции либо пониженным уровнем требований к подростку. В этом случае как бы происходит перераспределение власти в семье между родителем и подростком в пользу последнего. Родитель «идет на поводу», уступает даже в тех вопросах, в которых уступать никак нельзя. Это происходит потому, что подросток сумел найти к своему родителю подход, нащупал его «слабое место» и добивается для себя положения «минимум требований – максимум прав».
Фобия утраты связана с нарушением воспитания по типу потворствующей или доминирующей гиперпротекции. «Слабое место» – неуверенность, боязнь ошибки, преувеличение представления о хрупкости ребенка, его болезненности, беззащитности. Страх заставляет порой родителей тревожно прислушиваться к любому пожеланию ребенка и спешить удовлетворить его (потворствующая гиперпротекция) либо мелочно опекать его (доминирующая гиперпротекция).
Проекция на подростка собственных нежелательных качеств обусловливает эмоциональное отвержение, жестокое обращение. Причина такого воспитания – родитель как бы видит в подростке собственные черты характера.
Психолог Валерий Ильин, который использует опыт работы в душепопечительском Центре во имя святого и праведного Иоанна Кронштадтского в Москве, уверен что корни зависимости стоит искать в детстве. Центр этот был создан по инициативе профессора, доктора медицинских наук иеромонаха Анатолия (Берестова) и ряда православных врачей, психологов и педагогов для помощи лицам, пострадавшим от тоталитарных сект и оккультизма. Но с течением времени за помощью все больше и больше стали обращаться наркоманы и их родители. И это, по-видимому, не случайно. Практика показывает, что психологическая и социальная структуры наркотической зависимости, зависимости от секты а также алкогольной зависимости имеют много общего. Не случайно ряд сект в своей практике используют наркотические вещества. Поэтому, при разговоре о зависимости имеют в виду все три ее вида.
Глядя на младенца, многие умиляются, видя в нем чистое, непорочное создание. На самом деле ребенок не рождается ни святым, ни безгрешным, ни просто хорошим человеком. Каким он станет, во многом зависит от родителей. В первую очередь именно у них ребенок учится и хорошему, и плохому. Сразу же оговоримся, что, рассматривая семейные проблемы, мы не берем в расчет семьи с ярко выраженной психологической либо социальной патологией (зависимые от алкоголя, наркотиков и т. п.). Причины «нестроения» там лежат на поверхности. Дети часто являются нежеланными и ненужными.
Но как быть с так называемыми «приличными» семьями, где заботятся (очень часто чересчур) о детях, искренне желая им добра? А между тем большой процент молодых людей, страдающих от той или иной зависимости – наркотической, алкогольной, психологической – выросли именно в таких семьях. Трагический, без преувеличения, парадокс «века сего» заключается в том, что и в этих семьях дети часто вынуждены выживать, а не жить, выживать именно морально, психологически, а нередко и физически.
Исследования ряда зарубежных специалистов (и они целиком подтверждаются нашим опытом) свидетельствуют – абсолютное большинство людей, страдающих зависимостью, никогда не имели в детстве возможности сказать «нет» своим родителям. Здесь имеется в виду не истерически-аффективное поведение избалованного ребенка, а нормальное человеческое «нет». «Нет» человека, имеющего право на собственное мнение и убежденного в том, что это мнение небезразлично его близким.
К сожалению, о том, что ребенок с момента рождения – это человек, а не чья-то собственность, не роскошная игрушка и не узаконенное средство для удовлетворения прихотей, многие родители забывают и, более того, даже не подозревают.
Ребенок с раннего возраста усваивает, что прямой и честный протест, отражающий его реальное внутреннее состояние, не будет принят и понят взрослыми и повлечет за собой непременные переживания (не принципиально, будут ли это истерические слезы матери или затрещина отца). А происходит это потому, что быть мамами и папами дети учатся у своих мам и пап, и тому же будут учить своих детей. Так и передается из поколения в поколение, как проклятие, «наследство», называемое доминантным, или подавляющим родителем.
Напротив, внешнее проявление покорности и согласия с мнением старших приводит к поощрению, подаркам и, главное, избавляет от неприятностей и дискомфорта.
Возьмем простой пример, хорошо знакомый каждому, у кого есть дети. Ребенок отказывается кушать вообще либо какое-то блюдо. Во многих семьях это вызывает бурю негативных чувств у мам и бабушек. А зря! Изначально ребенок никогда не отказывается из вредности. Он отвергает еду потому, что на самом деле не хочет в данный момент кушать! Его организм не нуждается в пище! И это объективное состояние, безусловно, сохраняется и тогда, когда на горьком опыте маленький человек убеждается, что лучше проявить видимую покорность и начать кушать, а вернее, делать вид, что ты кушаешь. Происходит раздвоение внутреннего и внешнего мира ребенка. Он надевает маску, приучается лукавить и лгать.
Но это еще не все. Подавленный протест, необходимость скрывать свое истинное состояние рождают чувство унижения и стыда. Возникает агрессия к родителям, которая не может, по понятным причинам, быть выражена открыто, и либо проявляется в искаженных, деструктивных формах (одной из таких форм в старшем возрасте может быть уход – уход из дома, в секту, наркотики или алкоголь), либо становится так называемой «аутоагрессией», т. е. ребенок направляет агрессию на самого себя (поскольку все виды зависимости ведут к саморазрушению личности, они могут быть одной из форм проявления аутоагрессии).
Родители, пытающиеся тем или иным способом вызвать или усилить у ребенка чувство вины (слезы, «посмотри, как больно ты мне делаешь…», «…ты загонишь бабушку в гроб» и т. п.), должны знать: тем самым они отталкивают ребенка от подлинного раскаяния,
С уверенностью можно утверждать две вещи.
1. Этот порочный механизм, даже если человек не станет жертвой зависимости, все равно каким-то образом сдетонирует и исковеркает ему жизнь.
2. Если в раннем детстве в процессе семейного воспитания не сформированы психологические основы зависимости, а наоборот, выработаны здоровые способы реакции на ситуацию, человек практически защищен от наркотической зависимости, риска попасть в деструктивную секту и, в значительной мере, от алкоголизма.
Что же происходит в семье, если доминантный родитель продолжает упрямо гнуть свою линию, не давая ни другому супругу, ни детям даже слово сказать? А происходит следующее. Дети растут, достигают подросткового возраста. Если ребенок дошкольного и младшего школьного возраста свое желание походить на взрослых полностью реализует в игре, то подросток уже не удовлетворяется тем, чтобы быть как взрослый. Он ощущает себя уже взрослым и энергично начинает претендовать на право распоряжаться собственной жизнью.
Для многих подростков, и в особенности для тех, за кого все решают родители, иллюзорная свобода бывает предпочтительнее реальной. Реальная же свобода предполагает, что, принимая решения, человек несет ответственность за них. Молодые же люди, остро желая самостоятельно принимать решения, отказываются, как правило, от ответственности. Это становится понятным на примере асоциальных молодежных группировок. В чем секрет их привлекательности для детей из благополучных семей? В том, что группировка идеально отвечает специфическим запросам подростка. Она предоставляет иллюзию полной свободы при полном отсутствии таковой! Группировка исключает все, что является родительским диктатом. Прежде всего, родители просто отсутствуют физически. Группировки или секты позволяют и даже призывают вообще уйти из родительского дома. Многое из того, что запрещалось и осуждалось дома, не только разрешено, но и поощряется. Существует полная свобода в такой важной для подростка сфере, как сексуальная. Поощряются ложные стереотипы «взрослого» и «мужественного» поведения – курение, употребление спиртного и, наконец, наркотиков. Многие группировки позволяют подросткам самостоятельно, как им кажется, удовлетворять на том или ином уровне жизненные потребности, дают ощущение финансовой независимости от родителей.
