Первый хорист. А вдруг не «все»? Не дай бог, займем первое место, тогда начнутся городские смотры, республиканские. А я так и останусь с грязным потолком! Спрашивается – на кой мне эта самодеятельность?!

Шубин. Ничего мы с таким пением не займем.

Вторая хористка. Тогда зачем стараемся?! Для нас чем хуже, тем лучше!

Шубин. А эстетика? А гармоническое развитие личности?.. У нас все это в обязательствах записано! Раз уж идет такое движение «Каждому ЖЭКу – хор!», стало быть, наш передовой ЖЭК должен быть в кильватере!

Один из хористов. В фарватере!

Шубин. Вот, лучше меня знаете, где мы должны быть, а упрямитесь… Правильно Петр Евгеньевич говорит: хор – вершина песнопения, божество – в коллективе!

Второй хорист. Оставьте нас со своим Петром Евгеньевичем!

Шубин. А это напрасно! Петр Евгеньевич – святой! Он доцент консерватории, ему вообще все это до лампочки! А он с нами вечерами мучается, чтобы нас к культуре приобщить!

Третья хористка. Я в этом не нуждаюсь. С меня хватит двух институтов и аспирантуры.

Шубин. Хватит, товарищи! Поворчали. И прошу: при Петре Евгеньевиче никаких корыстных разговоров. Иначе вы его кровно обидите… Кира Платоновна! (Взмахнул рукой.)

Четвертый хорист. Давайте перекур сделаем!

Четвертая хористка. Правильно! Я хоть домой сбегаю, у меня муж нездоров.

Шубин. Ну ладно… Перерыв! Но чтоб через пять минут всем быть!

Хористов и аккомпаниатора словно ветром сдувает. Появляется Петр Евгеньевич.

Печников. Куда это они?

Шубин. Перерывчик сделали, Петр Евгеньевич. Подустал народ…

Печников. Что значит «устали»? Я тоже устал!

Шубин. Вы у нас образец!

Печников. Ладно, образец, не образец… Где югославская плита?

Шубин. Будет! Как договорились…

Печников. Я это уже слышу третий месяц. Дичь какая-то! Я – хормейстер ЖЭКа! Сказать об этом Свешникову – он перестанет со мной здороваться…

Шубин. Петр Евгеньевич, разве дело в плите?.. А то что люди в свободное от работы время тянутся к музыке, это не в счет?

Печников. Я не возражаю… Но возьмите какого-нибудь мальчишку, студента…

Шубин. Студента разве за плиту возьмешь? Печников (обиженно). Пользуетесь тем, что я живу в этом доме и от вас завишу..

Появляются хористы и аккомпаниатор.

Шубин. Петр Евгеньевич, не надо об этом при народе. Они – святые люди…

Печников (встав перед хором). Друзья мои! Давайте сейчас пройдем все без остановок… Чтобы иметь общее впечатление. Кира Платоновна!..

Хор.

С шумом распахивается дверь, появляется разгневанный Муж Четвертой хористки, в пижаме и шлепанцах, решительно подходит к хору, берет жену за руку.

Муж. Мария! Живо домой!

Шубин. В чем дело?

Муж. Я не с вами разговариваю. (Жене.) Ты слышала?!

Четвертая хористка. Мишенька, не скандаль, совсем немножко осталось.

Муж. Я этим «немножко» сыт по горло! Посуда не мыта, я болен, сын болтается неизвестно где, а мать музицирует!

Шубин. Товарищ, не срывайте нам мероприятие!

Муж. Чихал я на ваше мероприятие!.. Выслуживаетесь? Грамоту зарабатываете, да?! Каждую субботу загоняете людей в подвал, морите их здесь… Я доберусь до вашего начальства! Кто разрешил такое самоуправство?!

Шубин. Чем понапрасну кричать, лучше б помогли жене да встали в хор. Голос-то вон какой зычный!

Муж. (жене). Мария, домой!

Хористка. Извините… (Уходит вместе с мужем.) Шубин. Из какой он квартиры?

Один из хористов. Из двенадцатой…

Шубин (записывая в блокноте). Он у меня померзнет… Печников (всем). Товарищи, не будем отвлекаться…

Ничего страшного… Может, и хорошо, что ее нет… Давайте все без остановок…

Шубин. С «одинок я сижу во садочке»? Печников. Ни в коем случае! Я уже это слышать не могу. Со второго куплета…

Хор. Пум-ба-па. Пум-ба-па…

Печников. Стоп! Откуда посторонний звук? (Четвертому хористу.) Что вы там крутите?

Четвертый хорист. Мясорубку заклинило. Жена просила починить… Вот взял с собой…

Печников. Убрать!.. Со второго куплета без остановок – и-и!..

Хор.

Распахивается дверь, врывается Муж хористки.

Муж (кричит). Шантажист! (Всем.)Товарищи! Вас одурачили! Я сейчас дозвонился в райисполком, и мне официально сказали, что никакой хор никому не нужен!!!

Пауза.

Четвертый хорист. Это точно?

Муж. Абсолютно!

Печников (Мужу). Какое право вы имеете срывать репетицию?

Муж. Репетиции? А для чего они?! Я звоню в райисполком, рассказываю про это безобразие, а мне говорят, что никакого смотра нет и не будет!.. Что хоры при ЖЭКах никем не запланированы и не предусмотрены! И что насильственное пение противоречит советской демократии!! Понял, Шубин?!

Четвертый хорист (спокойно завинчивает мясорубку, выходит из строя, с угрозой говорит Шубину). Шубин, чтоб в понедельник был маляр! (Уходит, хлопнув дверью.)

Первый хорист. Николай Степанович, объясните – в чем дело?!

Шубин. А чего объяснять…

Третий хорист. Как это «чего»?! Зачем вы нас сгоняете, если это не мероприятие?!

Печников (хору). Сгоняете?!

Третий хорист. А кто ж сюда добровольно пойдет?!

Печников. Николай Степанович, выходит, вы и меня обманывали? Никакой тяги к музыке у товарищей нет?

Вторая хористка. Какая тяга? Он нас держит на крючке!

Третья хористка. Это называется – использование служебного положения в корыстных целях!

Первый хорист. Если бы… Это хоть можно понять! А то – смотра нет, грамота нам не светит, начальство даже не в курсе… Тогда зачем поем?

Шубин. Слушаю я вас, товарищи жильцы, и так мне скучно жить становится. Грамота… Начальство… Для чего поем? Поем и поем! Просто так! Для внутренней красоты!.. (Печникову.) Вы же сами, Петр Евгеньевич, говорили, чего Бах говорил.

Печников. Да мало ли что говорил Бах!

Первый хорист. Морочил всем голову… «Песнопение»… «Божество в коллективе»! Надо еще разобраться, товарищи, – не собирался ли он запродать нас церковникам?!

Печников. Несолидно все получается, Николай Степанович! (Хору.) Товарищи! С этой минуты я вас больше не задерживаю. До свидания! (Уходит.)

Второй хорист. А нам что? Какие указания будут, Николай Степанович? Уходить, не уходить?

Шубин. Уходить!

Вторая хористка. А как наши просьбы?..

Шубин (подходит к столу, снимает трубку телефона). Алло! Якименко! Шубин говорит… Запиши там в книге на понедельник: в двадцатой квартире – побелка, в семьдесят восьмой – облицовка, в тридцать вторую – электрика, и в этой… в двенадцатой – батарею поменять! Никаких разговоров, сказано – в понедельник!! Все! (Вешает трубку. Хору.) Вопросы есть?

Первый хорист. Вы напрасно на нас обижаетесь, Николай Степанович… Мы с вами ссориться не хотим.

Первая хористка. Воскресник какой-нибудь, деревья сажать – мы пожалуйста!

Хористы и хористки расходятся. У рояля остается одна Кира Платоновна.

Шубин. Я вам, Кира Платоновна, дверь обещал заменить… Так плотник на бюллетене…