Бурыкина. И как же по ему время узнавать?

Анисья Кирилловна. Да не часы это… Бар-мо-Ме- тор!.. По ему погоду определяют…

Бурыкина. Как?

Анисья Кирилловна. Просто… Вот грохнуло за окном, капли застучали, подходишь к бармометру, смотришь – точно: уже написано «эс регнет» – «дождь идет», стало быть, по-немецки… И влажность тоже отмечает. Гляди!.. (Стала активно дышать на барометр.) Во, стрелка пошла! Хошь дыхнуть?

Бурыкина. Нет… Я лук с утра ела. Еще испорчу. Дуняша, хочешь подышать?

Дуня. Спасибо, маменька, мне не жарко… (Она стоит перед картиной, где изображена обнаженная женщина.) А вот это кто же, Анисья Кирилловна?

Анисья Кирилловна. Это знаменитая генеральша! Матрена Балк!

Бурыкина (глянув на картину). Господи… Она ж голая! Анисья Кирилловна. Кто голая? Что ты несешь, Степановна?.. Это ж не генеральша. Это богиня греческая. Артемюда… или Деметра… Черт ее знает, у Ваньки где-то записано… А генеральша Балк, что картину нам дарила, всегда одетая. И токмо – в горностаях. (Таинственно.) Она сестра самого Вилли Иваныча Монса, главного камергера… А камергер – начальник над моим Ваней, шутмайстером его царского величества… Понимаешь?

Бурыкина. Да где ж понять, Кирилловна?.. Мы так высоко не летаем. Но за вас радуемся…

Дуня. А какую же деятельность при дворе Ванюша производит?

Анисья Кирилловна. Говорю же – шутмайстер он!

Дуня. Ну делает-то чего… шутмайстер?

Анисья Кирилловна. Как – чего?.. (Многозначительно.) Шутит!

Пауза.

Бурыкина. Зачем шутит? Когда?..

Анисья Кирилловна. Когда царь прикажет! Ну вот, к примеру, идет у царя важный совет… Указ там подписывают… или Сенат закон принимает… А никак не стронется дело… Затык в мыслях! Тут царь сразу кричит: «Позвать ко мне срочно шутмайстера Балакирева!..» Ванечка тотчас прибежит, шутку им сшутит, и все – просветление в умах!! Пошло-закипело. Указ за указом!!.

Бурыкина (восхищенно). Вот это да! Служба, поди, трудная?

Анисья Кирилловна. А ты, мать, как думала?.. С утра до ночи в заботах! Шуток на всех-то ведь не напасешься! Уж на что Ваня с детства был озорник-выдумщик, вы же знаете, а тоже иной раз к слову и не вспомнишь… Он теперь и меня подключает. Вы, говорит, маменька, если какую народную шутку где услышите, мне сразу пересказывайте… Вы, к слову сказать, ничего не привезли?

Бурыкина. Откуда?

Анисья Кирилловна. Ну, откуда приехали… Какие у вас в Тверской губернии шутки?

Бурыкина. Да какие у нас там шутки, Анисья Кирилловна?! Дожди с августа как зарядили, сено гниет… И ротмистр Буланов, что рядом живет, помнишь?

Анисья Кирилловна. Ну?

Бурыкина. Помер…

Дуня. Погодите, маменька… Не про то спрашивают. Был же летом один случай смешной… Нюрка, соседская девка, за водой к речке побежала да подсклизнулась… (Смеется.) А на ту пору помещик Бородаев ехал… через мост, пьяный…

Бурыкина (тоже начинает смеяться). Да ты его, этого Бородаева, помнить должна, Анисья… Пришепетывает все так… Су-су-су… (Смеется.)

Дуня. А Нюра о ту пору вылезать стала, да все сосклизывает… (Заливается смехом.) А он спьяну как завопит: «Ой, русалка!» И ну коня стегать…

Бурыкина (хохочет). А Нюрка все сосклизывает… А он – коня!..

Бурыкина и Дуня заливаются смехом. Анисья Кирилловна строго смотрит на них.

Анисья Кирилловна. И дальше что?

Бурыкина (успокоившись). Уехал.

Анисья Кирилловна. Кто?

Бурыкина. Бородаев… Уехал. Испугался, стало быть, и уехал…

Анисья Кирилловна. А Нюрка?

Бурыкина. А Нюрка вылезла, домой пошла… Чего ей, Нюрке, сделается?..

Пауза.

Анисья Кирилловна (подумав). Эта шутка нам не годится… Она только у вас в Тверской губернии понятная. А надо чтоб для всех! И коротко!.. Вот дворник мне сегодня рассказал сказку: «Бежит ежик. Навстречу медведь. Медведь спрашивает: „Ежик, колоться спешишь?“ – „Нет, – говорит ежик, – домой спешу..“ – „И я про то, – говорит медведь. – Ты, когда на ежиху залезаешь, разве об нее не колешься?“ (Захохотала, к немалому удивлению гостей. Потом быстро посерьезнела.) Вот в таком роде у вас ничего нету?

Бурыкина. Нет. У нас в Твери про ежиков ничего не слышно.

Анисья Кирилловна. Ну и бог с ними, с ежиками… О вас поговорим. Как вы там живете? Ты, Дуняша, Ивана моего не забыла еще?

Бурыкина. Да что ты, Кирилловна?.. Они же с детства вместе… Только по нему и сохнет.

Дуня. Маменька, ну вы выбирайте слова-то…

Анисья Кирилловна. Правильно слова выбирает. Невеста с тоски сохнет – матери жениха приятно… Ваня ведь тоже про тебя не забывает.

Дуня (обиженно). Как же! Поверила… За полгода – ни одного письмеца.

Анисья Кирилловна. Объясняла же: занят он! Мать родную по неделям не видит. А тут на днях зовет его царь и говорит: „Задумал я тебя, Иван, женить!..“

Дуня. Ох, господи… Так и знала! Так и чувствовала…

Анисья Кирилловна. Погоди. Дослушай… Иван, как положено, отвечает: „Буду вам, государь, премного благодарен!“ – „Есть, – говорит царь, – у меня несколько хороших невест на примете, а вот какую выбрать – не знаю. Что посоветуешь?“ – „Не мне царю советовать в таком деле, – говорит Ваня. – Государь о благе подданных больше печется, чем мы, глупые… Посему что решишь, царь-батюшка, тому и быть!“

Дуня. О господи, да что ж это?..

Анисья Кирилловна. Погоди!.. Дослушай… Царю ответ Ванин понравился, но не очень. Царь и говорит: „А у тебя-то на примете никакой своей симпатии, что ли, нету?“

Дуня и Бурыкина (вместе). Ну?!

Анисья Кирилловна. Что „ну“? Экие вы нетерпеливые… Ваня и говорит: „Есть, государь, несколько симпатий. Но я тоже решиться не могу. Поэтому добавляю их все вам в список до кучи, на кого укажете, той и быть!“

Дуня (в отчаянии). Умру, ей-богу, умру сейчас…

Бурыкина (тихо). Держись, дочка! Держись…

Анисья Кирилловна (явно не торопит рассказ). Вот. Царю опять ответ понравился, но опять не очень. „Хитер ты, Ваня, – говорит царь. – Хочешь все на меня свалить… Но я ведь тоже тиранствовать не хочу. Тут надобно угадать перст судьбы!“ – „Ах, перст? – говорит Ваня. – Это просто: сделай, царь-батюшка, как издревле на Руси делалось… Вели доставить из разных невестиных домов по почтовому голубю. На всех по оловянному колечку надень, а на одного – золотое… В какой дом золотое кольцо долетит, там невесту и сватать!“

Дуня (вскочила, заголосила). А-а-а!!!

Анисья Кирилловна. Да погоди голосить!..

Бурыкина. Чего уж годить, Анисья Кирилловна? Мы – с открытой душой, а вы – насмешки… Загубите девушку, ой загубите!

Анисья Кирилловна. Да что вы взбеленились обе?

Дуня (сквозь слезы). Разве голубь долетит до… Твери?

Анисья Кирилловна. Покойный муж не зря говорил: с этими Бурыкиными дерьмо хлебать хорошо – наперед забегают… (Достала коробочку.) Вот оно, колечко царское. А вон – голубь уже сидит… (Выдвинула клетку, в которой расхаживал голубь.) Гули-гули-гули!

Дуня (растерянно). Как же… это?..

Анисья Кирилловна. Да так! Ежели просто сидеть да перст судьбы ждать – вот такую дулю получишь… (И даже показала какую.)

Бурыкина. Кирилловна! Придумщица! Дай я тебя расцелую!

Анисья Кирилловна. Ивана целуйте… Это он все устроил… Вам только царю находку предъявить, когда сюда приедет…

Бурыкина. Когда приедет?

Анисья Кирилловна. Сегодня. Оне завтра в заграницы уезжают, а сегодня велели помолвку устроить…

Бурыкина. Чего ж ты молчишь? Мы ж не присчесаны, не одеты…

Анисья Кирилловна. Кто молчит? Рта не закрываю. Это вы перебиваете!.. А еще ведь не про все сговорились. Ваня велел запомнить: голубок этот не в Тверь летал, этому царь не поверит… Скажите, мол, приехали вы три дня тому в Санкт-Петербург… Остановились на постоялом дворе Кулякина, близ Петергофа… А у Кулякина – голубятня… Ванька ездил, проверял… Ферштеен зи?.. Утром сегодня, скажите, Дуня встала, говорит: „Гули-гули!“ И тут сразу кольцо – к ней на крыльцо…