Информация о потенциальном противнике вызывала у Майка и его сокурсников скорее удивление, чем чувство опасности. Люди, которые родились на благополучной и красивой планете, до конца не представляли себе все ужасы жесткой тоталитарной системы.

Правители Мо понимали, что такой неадекватный и сильный враг мог напасть в любой момент, узнай он о том, что относительно недалеко существует невероятно богатая галактика с множеством неразграбленных планет. Тысячи головорезов уже направились бы на поиски новых трофеев и вместо цветущих оазисов оставили привычное безжизненное пепелище. Существование планеты Мо и других не менее красивых планет держалось в строжайшем секрете. Но при этом требовалось держать руку на пульсе, внедряться в стан врага, смотреть, что у него происходит. Специально подготовленных людей, таких как Майка, направляли в Королевские войска, на космические станции, заводы по производству скоростных кораблей или в ряды обслуги Его Величества. Некоторые застревали в галактике врага надолго и занимали весьма немаленькие посты в правительстве. Главной целью таких засланных казачков было стучать своим о дальнейших планах потенциального противника.

А сегодня Майк узнал, что его собственный отец был не только родом из соседнего странного мира, так еще и одним из организаторов, можно сказать, идейным вдохновителем этой безумной и жестокой системы. Вторым человеком после самого влиятельного Смотрителя крупнейшей галактики, его правой рукой. Под началом отца происходил захват и разграбление многих планет, а тотальная система слежки и жестокая карательная система продолжала работать до сих пор во главе с бывшим лучшим другом отца, Смотрителем Антоном. Правда, много лет назад отец и Антон серьезно разошлись во взглядах. Алекс уехал жить на планету Мо, а Смотритель продолжил строить свой безумный мир в одиночку. Да уж… Такую информацию требовалось переварить. С одной стороны, Майк знал, что ошибаются все, но чтобы так?! Сколотить тоталитарную систему, которая слаженно работала до сих пор, жила своей странной, непонятной жизнью и все еще представляла реальную угрозу – вот это масштаб. Ошибся папа так ошибся! Майк видел, что сейчас отец очень сожалеет о прежних заблуждениях и итогу своей деятельности, хотя родитель особенно эмоции не выражал, а излагал голые факты. Теперь стало понятно, почему Алекс первым стоит на страже распространения тоталитарной заразы в их уютный мир. Бесконечные командировки и работа на износ ради спокойной жизни на Мо были слабой попыткой компенсировать угробленный мир в соседней галактике.

– Ты очень похож на меня чисто внешне. Найдется слишком много людей, которые могут это заметить, – Алекс очень сожалел, что не рассказал сыну всю информацию раньше, теперь назад хода нет.

Когда оба возвращались домой, отец предупредил:

– Маме пока не говори.

– Она тоже не обрадуется? – удивился Майк.

– В той галактике за ней гонялись трехметровые тараканы. Сожрали всех коллег прямо у нее на глазах. Сам понимаешь, какая будет реакция.

– Так мама тоже оттуда? Я думал, она всегда жила на Мо.

– Она с Земли. Сейчас уже нет такой планеты, – коротко ответил отец.

Майк шел под грузом впечатлений. Скелеты, тщательно запрятанные в шкафу заботливыми родителями, сейчас вывалились горой и засыпали его по самые уши. Про деда он спросить не рискнул, наверняка старик тоже замешан в каком-нибудь грязном деле, а для начала требовалось принять прошлое отца.

Следующие два летних месяца заботливые родственнички готовили из Майка самого настоящего шпиона, которого вот-вот закинут в глубокий тыл врага. Помимо удвоенной физической нагрузки, каждый день была теория. Ему показывали фильмы про космические станции и другие планеты соседних галактик, рассказывали множество подробностей с поправкой на то, что некоторые данные могут устареть. У Майка голова пухла от количества информации, но надо отдать должное, что пользы от рассказов деда и отца было гораздо больше, чем за несколько лет обучения в Академии. Преподаватели были теоретики, а здесь живые очевидцы и непосредственные участники событий. Алекс отменил все свои командировки на два месяца вперед, но, когда он днем все же уходил на работу, за дело брался дед Димитрис, что для Майка было еще хуже. Вредный старик заставлял запоминать расположения блоков основных крупных станций, учить состав королевской семьи, на зубок знать модели воздушных судов и последнего вооружения потенциального противника. А уж картами звездного неба и топографическими картами планет просто замучил. Он постоянно нудел, что Майк должен запоминать координаты военных баз, крупных заводов и предприятий и хорошо ориентироваться на местности. Это будет его основной работой на ближайшие годы – тщательно запоминать и не менее тщательно стучать своим. Где дед раздобыл все эти карты и явно очень секретные сведения, Майк даже не спрашивал, все равно не скажет. Димитрис напоминал ходячий сундук со знаниями и, несмотря на преклонный возраст, отличался редким умом, хитростью и особым талантом прохиндейства, но все это было помножено на стариковскую вредность. Что-то с ним такое произошло, Майку не рассказывали детали, но дед словно законсервировался в возрасте шестидесяти лет, хотя старику давно перевалило за девяносто, а может шарахнуло все сто. Дед, как престарелая кокетка, свой возраст отчаянно скрывал даже от близких, а на прямые вопросы сразу же притворялся глуховатым. Майк деда любил, но Димитрис временами становился просто невыносимым со своими советами и нравоучениями.

И вот когда Майка накачали знаниями, теориями и байками из прошлого вперемешку с реальной информацией, дед строго спросил:

– Ты все усвоил?

Майк кивнул. Ему казалось, что голова сейчас расколется, как перезрелый орех, и оттуда разом вывалятся все полученные знания, как огромная мусорная куча.

– А теперь забудь! – приказал вредный старик.

Майк вопросительно посмотрел на деда, потом на отца. Тот тоже кивнул.

– Как только переступишь порог космического корабля – ты деревенщина, ничего этого не знаешь. Не привлекай внимание, результаты показывай чуть выше средних. Будешь слишком хорош – тебя сразу заметят, а нам этого не надо. Я вон как камбала сорок лет на космической станции пролежал, прикидывался тупым исполнителем.

Так значит, дед тоже поработал в стане врага, но ни словом об этом не обмолвился. Что за семейка! Просто сборище партизанов.

– У тебя задачи были другие, – перебил деда Алекс, – но Димитрис прав, надо быть хорошим исполнителем, но незаметным, в том мире дольше проживешь. Мне вообще контуженного дурака пришлось играть, чтобы вырваться из лап Антона.

И он рассказал, как прикидывался идиотом перед Смотрителем и бывшим соратником Антоном, когда потребовалось вернуться в соседнюю галактику для решения одного важного вопроса. Отец с Димитрисом еще долго смеялись, вспоминая былое, Майк тоже улыбался. Несмотря на предстоящие трудности, все это было ему интересно. А еще хотелось драйва, практического применения своих навыков и способностей, ярких впечатлений в жизни, опыта, наконец. Конечно, тогда он до конца не осознавал, во что влезает и чем это все обернется, жажда приключений затмевала разум.

– Постарайся собрать информацию об их энергетике, что с двигателями, есть ли прорывы в скорости. После того как твой отец взорвал их многообещающую планету Арктику, скорости у них застопорились, – Димитрис вредно захихикал.

Ну вот, его отец еще диверсант-подрывник, расхреначил целую планету. Про взрыв Арктики им рассказывали в Академии, информация была под грифом «секретно». Одно время над планетой Мо нависла вполне реальная угроза прилета космических кораблей соседей, мощная энергетическая станция на планете Арктика давала такую возможность. И вот теперь выясняется, что его драгоценный папочка и здесь приложил свою руку. Майк пока не понимал, гордиться этим или осуждать.

Но самый тяжелый разговор, конечно, вышел с мамой. За неделю до отправки отец все же рассказал ей, куда именно собирается ехать их сын. Нет, она не плакала, ну или делала это незаметно, не уговаривала остаться, отозвать запрос. Тоже прекрасно понимала, что если сын подал прошение в контрразведку, забрать заявление обратно без уважительной причины нельзя. Но смотреть ей в глаза и видеть ее расстроенное лицо Майк почему-то не мог. А спустя пару дней понял, что и отец переживает гораздо сильнее, чем хочет показать. Поздно вечером Майк шел на веранду, захотелось провести вечер на открытом воздухе, спать не хотелось. Он почти открыл дверь, но потом остановился, услышав знакомые голоса, – за деревянным столом уже сидели родители. Майк никогда не подслушивал чужие разговоры, не было такой дурацкой привычки, но тут все получилось случайно. Алекс сидел, низко опустив голову, и глядел в стол, мама стояла рядом и гладила его по голове. Только сейчас Майк заметил, что отец очень поседел, всегда черные густые волосы как будто посыпали серым пеплом из камина. Обычно во всех ситуациях Алекс был выдержан, сложные вопросы решал быстро и без лишних эмоций. С ним мама, да и все в их семье, становились гораздо спокойнее, казалось, что этот человек может решить любую проблему. А сейчас все было наоборот, именно мама его утешала. Майк не стал выходить на веранду в тот вечер, вряд ли отец хотел, чтобы Майк его застал в таком состоянии.