Она подошла к своему дому, зашла в парадную, поднялась по лестнице, и вот уже стояла перед дверью в свою квартиру.

«Наконец-то я дома (она вставила ключ в замочную скважину и сделала два оборота против часовой стрелки). Дом, милый дом (она открыла дверь, зашла в квартиру и закрыла ее за собой)».

Положив сумку на тумбу, она сняла туфли, надела домашние тапки и пошла в комнату снимать одежду. Сняв блузку, она расправила и положила ее на кровать, чтобы та подсохла со спины. Юбку она сняла, повесила на вешалку, а затем убрала ее в шкаф. Чулки она повесила на спинку стула. В белье она пошла в ванную мыть руки. Она смотрела на себя в зеркало пока мылила руки. Ее грудь в белом бюстгальтере дрожала и раскачивалась от движений рук. Потом это продолжалось и когда она смывала мыло с рук круговыми движениями кистей и ладоней.

Помыв руки в ванной комнате и сходив в туалет, она пошла обратно в спальню, снимая на ходу бюстгальтер. Сняв, она бросила его на кровать рядом с блузкой. Пока она брала халат, ее грудь плавно раскачивалась и если бы в этот момент с ней в комнате был мужчина, вряд ли бы он удержался после такого зрелища. Она надела халат, завязала кушак и, шаркая тапками по полу, потому что ноги ей сейчас поднимать высоко было лень, направилась на кухню, готовить себе ужин. На часах было начало восьмого вечера.

Поужинав, она помыла сразу же посуду и, когда часы показывали двадцать пятнадцать, она подошла к телефону. Подняв телефонную трубку, она набрала на диске номер телефона брата и, когда пошли гудки, стала ожидать ответа. Через несколько гудков на другом конце, в другом городе сняли трубку:

– Алло, – услышала она нежный голос Елизаветы.

– Привет, Лиза, – спокойным голосом, без эмоций поприветствовала она жену брата.

– О, Кать, привет. Как ты? – с нескрываемым интересом она была рада слышать голос золовки.

– Все в порядке у меня. Вы там как?

– Тоже хорошо.

Повисла небольшая пауза.

«Вот за что очень ценю Лизу, так это за то, что она никогда не лезет в чужую жизнь, не начинает расспрашивать, узнавать или наоборот говорить слова «я все знаю» и успокаивать. Безусловно, она знает про Антуана, но все она знает от брата, а сама не лезет. Если я захочу – я сама ей и расскажу. Это правильно, Лиза».

– А Саша дома? – прервала молчание Екатерина.

– Да. Позвать его?

– Да, спасибо.

Екатерина услышала, как Елизавета зовет своим нежным голосом: «Саша», а через, буквально, две-три секунды, она услышала, что Елизавета передает трубку из своих рук в руки Александра и говорит тихим голос «Катя».

«Видно, он стоял недалеко».

– Да? – сказал Александр когда поднес телефонную трубку к уху.

– Привет, Саш, – начала разговор с братом Екатерина.

– Привет, – ответил на приветствие сестры брат спокойным и , как показалось Екатерине, добрым голосом.

Вновь повисла пауза в разговоре Екатерины.

– Что звонишь то? – все в той же дружественной манере спросил Александр, – все же в другой город звонишь и смысла молчать сейчас нет, – это сказал это не с укор, а с веселой интонацией.

«Совместил приятное с полезным».

– У меня к тебе просьба, Саш, – немного робко начала она.

–

Излагай, – Екатерина тут же представила себе, что говоря это, он стоит возле телефона, одной рукой прислоняя трубку к уху, а другую держа на боку.

–

– В общем, она набрала воздуха, а затем продолжила говорить на выдохе довольно быстро, – Антуан переводится из Парижа работать в Питер, он прилетает в четверг утром. Мог бы ты его встретить, довести до места проживания, все ему рассказать о том, как ему лучше ездить, добираться и тому подобное?

Александр ответил не сразу.

«Думает, раздумывает».

Екатерина поменяла руку, теперь трубку она держит левой рукой, что для нее не очень удобно и непривычно.

– Саш? – Екатерина знала и понимала, что прошло всего лишь несколько секунд, но у нее, что называется, свербило в одном месте.

– Я здесь. Кать, – он стал говорить уже серьезнее, чем в начале диалога, – если нужно, то я, конечно, встречу. На работе поговорю, все объясню, думаю, что поймут. Скажи мне во сколько он прилетает еще раз точно и номер рейса.

Екатерина прочитала с бумажки все, что записала вчера. Вместе с карандашом она вчера оставила все здесь и ничего не трогала.

– И да, он летит не из Парижа, а из Лиона. Лионский рейс будет.

– Понял, – Екатерина буквально видела, как он прижал трубку левым плечом к уху и записывал всю информацию, – что-нибудь еще? – он снова взял трубку в руку, – А, кстати, ты то сама в Москве останешься что ли, а он здесь будет? Или я что-то не догоняю?

– Нет. Я приеду на поезде в субботу утром. На Стреле, планирую.

– А, ясно, ясно. Ну звони – встречу. Только не на машине, а на метро. С вещами помогу.

– Хорошо, как возьму билеты – позвоню и скажу как приеду. Я думаю завтра до вокзала доехать.

– Хорошо.

– Спасибо тебе, Саша, – она втянула обе губы, – а потом спросила извиняющимся голосом, – ты на меня не обижаешься?

– На что? – немного удивляясь спросил Александр.

– Ну, мало ли тебя напрягает то, что я тебя про…

– Кать, Кать, Кать, – быстро сказал он, чтобы прервать самобичевание сестры, – успокойся. Все хорошо, правда. Да, может, пока он не очень мне симпатичен, может я не увидел еще то, что в нем увидела ты. Но если ты искренне счастлива, то и я искренне за тебя рад и буду способствовать всему счастью, если могу. Хватит думать, что я там все ненавижу и считаю невесть что. Не придумывай себе! – чуть громче сказал он последнюю фразу.

«Чтобы до меня быстрее дошло он так говорит».

– Саша, – сказала она через несколько секунд после небольшого монолога брата, – я правда счастлива. Я никогда не чувствовала себя так хорошо как сейчас. С Антуаном.

– И я, правда, я рад за тебя. Рад, – он сказал это так искренне, что слезы подступили к глазам Екатерины.

Сейчас, несколько секунд они понимали друг друга без слов. Понимали, даже не видя друг друга. Понимали, потому что любили друг друга и желали каждому из них добра, счастья, все самого хорошего. Честно и искренне.

– Встречу я твоего Антуана. Не переживай, – прервал молчание Александр.

– Спасибо, – кротко ответила она.

– Пока еще не за что благодарить и говорить спасибо, – он посмеялся.

– Есть за что, – с улыбкой парировала Екатерина и знала, что дальше пререкаться он не будет.

– Тебе виднее, – она по голосу понимала, что сейчас на его губах улыбка, – ну…тогда пока? Или у тебя еще что-то есть?

– Да нет…больше, вроде бы, ничего. Лизе привет, хоть мы немного и пообщались. Пока.

– Пока.

Она первой положила трубку и с чуть заметной улыбкой пошла в комнату.

Екатерина приняла вечерний душ, а после сразу легла в кровать. Немного почитав, глаза ее стали слипаться. В итоге, она отложила книгу и повернулась на бок.

«Последние ночи провожу здесь. Скоро в Питер. Нужно будет взять с собой самое необходимое, а уж потом думать об остальном. За квартирой родители присмотрят…».

Она зевала, мысли ее путались все больше и она не заметила как уснула.

САНКТ—ПЕТЕРБУРГ

Александр услышал гудки и положил телефонную трубку.

– Ну что Катя хотела? – спросила Елизавета, когда Александр зашел на кухню выпить стакан воды.

– Да нужно встретить ее французского ухажера, – он произнес последние два слова с иронией, злорадством и улыбкой. Сделав глоток, он не стал ставить стакан на стол, – он переводиться, как она сказала, из Парижа в Ленинград …Так что, – он сделала второй глоток, а после поставил стакан на стол, – поеду в четверг утром в Пулково встречать его, – он приобнял жену и поцеловал ее в щеку.

– О! – она ударила ложкой по ободу кастрюли, где варились макароны, несколько раз и положила ее на блюдце, – а ты говорил…

– Что я говорил? – серьезно спросил Александр.

– Ничего, – она с улыбкой повернулась к нему и чмокнула в губы, да и сам Александр чуть вытянул шею ей навстречу.