Я сомнительно покачал головой.

Антон улыбнулся и сказал, – ты не понимаешь всей сложности нынешней ситуации. На Марсе есть военные заводы, и может быть утечка оружия. Кроме того, на планете множество подземных сооружений, где можно построить нелегальные заводы по выпуску любой продукции, даже высокотехнологичной. Недостатка в профессиональных специалистах и даже учёных нет. Ты слышал, Лексис, об исчезновении восемь лет назад одного талантливого учёного, работающего в области космической техники?

Я вспомнил. Тогда по этому поводу была большая шумиха, и весь космический десант был задействован для его поиска. – Припоминаю, – ответил я.

– Вполне возможно, он тоже работает на Марсе. Марсианские повстанцы очень организованы. Время провокаций и диверсий кончилось. Готовится полномасштабная акция или революция, как говорят сами марсиане. ВОБР давно пытается стабилизировать положение, аналогично поступают и корпорации, идут на уступки и постоянно повышают жизненный уровень на планете. Но ситуация всё ухудшается и ухудшается. Марсианские повстанцы хотят всё, а не мелочные, как они считают подачки.

Человечество только недавно ушло от государственных и религиозных войн. Исчезли все противоречия на политическом, национальном и сильно сгладились на социальном уровне. Мы освободились от страшных оков, и что же теперь давайте разделимся на марсиан и землян. И снова борьба идеологий, выливающаяся в военные конфликты и человеческие жертвы.

– Но почему нельзя мирно существовать двум идеологиям? И жизнь сама покажет, кто оказался прав.

– Корпорации вложили много средств и труда, чтобы поднять производство на Марсе и обеспечить нормальные условия жизни работающих. Это были долговременно окупающиеся проекты, и только недавно они стали приносить дивиденды. Для всех людей. А что теперь, кучка умников хочет приватизировать всё производство на планете. А сумеют ли они организовать работу, не развалят ли всё, что создавалось веками миллионами людей? Вопрос. Допустим даже, что сумеют в первое время, и корпорации не будут сопротивляться этому захвату. Но, самое главное, что люди не готовы полноценно жить и трудиться по коммунистическим принципам братства и справедливости. Разумом ещё не доросли. И условия ещё не совсем благоприятные. Человечеству нельзя спешить, развитие должно быть естественным без скачков и революций. Это доказывала история много раз. А марсиане спешат, мечтая приблизить светлое будущее, а на самом деле отдаляя его. Обязательно найдутся среди марсиан порочные люди, которые захотят манипулировать другими людьми в личных корыстных и тщеславных целях и толкать их к противоречиям, найдутся и те, кто поверит им из-за своей слабой разумности. Земляне будут препятствовать таким тенденциям. В результате может быть что угодно – гонка вооружений, экономические блокады, военные конфликты. А страдать будут все люди.

Сколько страданий человечеству принесла в далёкие времена русская революция – голод, репрессии, идеологические мировые войны, безумная гонка смертоносного для всей планеты оружия. Марсианская может принести ещё больше. Я не могу позволить этому случиться. И я готов пролить кровь и свою и чужую ради этого. И времени на раздумья нет, действовать нужно сейчас и решительно. И я прошу тебя, Лексис, мне помочь.

– Я ничем не могу тебе помочь. Я не знаю, где осмий, и кто его использует, я ничего не знаю.

Антон понимающе смотрел на меня. Раздался стук в дверь, он открыл её, кого-то выслушал и сказал мне на прощание, что разговор мы продолжим позже. Я через минуту подошёл к двери, попытался открыть, но она была заперта. А за ней, я почувствовал, кто-то находился. Свободным я так и не стал, даже со смертельным чипом в голове.

Я включил снова новости. Ничего особенного в мире не происходило. Всё, как всегда. Больше говорилось о положительных успехах людей в областях науки и искусства, чем о каких-то негативных проявлениях. Я выключил проектор и стал размышлять.

– Антон говорил очень убедительно, и явно не врал. ВОБР давно беспокоят радикальные выступления о предоставлении независимости Марсу. Ещё во время службы десантником всё больше и больше командование ставило задачи по пресечению любых действий марсианских повстанцев, вплоть до физического уничтожения, что мне не особо нравилось. Но я беспрекословно выполнял приказы, пока не убил женщину и ребёнка. Вполне возможно, что повстанцы аккумулируют энергию, чтобы ударить один раз, но изо всех сил. Но откуда взять силы? У ВОБР три космических крейсера и десятки лёгких военных кораблей с обученными вести боевые действия десантниками и опытными полицейскими на самой планете. Планету ещё можно взять под контроль повстанцам на некоторое время, но это ничего не решает. Решает космос, а в космосе у них ничего нет, разве раздобудут несколько лёгких военных кораблей. Настоящая революция невозможна.

Но Антон сильно чего-то боится, а в глазах Тома…. Да, я забыл про Тома, ведь он однозначно на стороне повстанцев, и в его глазах была вера в победу. Я не понимал раньше, что излучают глаза Тома, кроме радости и любви ко мне, когда он выходил на связь. Но теперь я понял, они излучали и веру в победу. Что же на самом деле происходит в мире? Неужели марсиане способны построить космический флот или пару мощных кораблей? Сложно представить. А может они хотят захватить космические крейсеры землян? Невозможно.

Ладно, не буду гадать. Вопрос, какая роль у меня? Антон с помощью меня хочет выйти на повстанцев. Вот его главная цель. А осмий – это второстепенная задача. На Европе осмия, я уверен, уже нет. Но если он хочет туда прокатиться – пожалуйста. Антон убеждает меня, что революция несёт большую опасность для человечества. Может, он и прав, его мысли довольно разумны. И он просит помочь ему спасти людей от будущих бед. Но это значит, предать Тома. Предать одного Тома сейчас ради будущего многих людей.

Я посмотрел в глаза Младенца, спрашивая совета. Но они просто смотрели на меня, уже не вызывая сильных терзаний в душе, но и ничем не помогая. Выбирать только мне. И выбор мой, конечно, однозначен. Я не верю разумным мыслям Антона на все сто процентов, а в нашу дружбу с Томом верю на все сто. Значит, я выбираю дружбу и неминуемую смерть для себя. Правильный и хороший выбор. На душе у меня стало легко, я улыбнулся глазам Младенца, и мне показалось, что они улыбнулись мне. Наверное, просто показалось.

Перед ужином меня вывели под присмотром на прогулку, я смотрел на деревья, небо и радовался их красоте. Охранники недоумённо смотрели на меня, наверное, думая, что я сошёл с ума из-за этого чипа с взрывчаткой в голове.

На следующий день я обедал снова вместе с Антоном. И наш разговор продолжился.

– На чём мы остановились вчера? – спросил Антон и сам ответил. – А, я попросил помочь мне. – Он выжидающе посмотрел на меня, и я отрицательно покачал головой.

– Значит, ты не услышал мои слова, – произнёс Антон. – Впрочем, ты поможешь мне в любом случае, по собственной воле или по неволе, – он увидел моё несогласие и продолжил. – Поможешь, поможешь. А знаешь почему? Потому что я принимаю всегда самые разумные решения, продумывая и взвешивая всё почти до мелочей, на девяносто девять процентов.

– Хорошо, что хоть один процент оставляешь, а то я подумал о себе совсем плохо, как о тряпичной кукле на ниточке или приманке на крючке, – с иронией сказал я.

– Нет, ты не марионетка и не наживка, ты фигура в моей шахматной игре. Не пешка, а фигура. Я люблю играть фигурами и использовать весь их потенциал. Пешки в шахматной партии тоже важны, но победу приносит всё же хорошая игра фигурами. Ты не знаешь, сколько таких партий я сыграл и выиграл, и какие важные фигуры принимали участие в моей игре. Смирись со своей участью, а лучше всего раскрой свой разум и играй сам, понимая, что выбираешь свой ход ты, а я тебе помогаю. Кстати, ты играешь в шахматы?

Я снова отрицательно покачал головой.

– Разумный человек должен уметь играть в шахматы. Не надо стараться стать гроссмейстером и уподобиться компьютеру, достаточно хорошо играть, чтобы иногда потренировать свой ум и логику и пообщаться со своим партнёром. А в какие игры ты играл во время службы десантником?