К сожалению, оно, повторяю, встречается у нас редко. Чаще встречаются споры, о которых писал Надсон:

Мы спорили долго, до слез напряжения...

Но странно - собраться по разным стремлениям

И спутники в жизни на общем пути

Друг в друге врага мы старались найти!..

Собственно это и не "странно", если, как продолжает он несколько ниже, в споре звучат:

Поддельные стоны, крикливые фразы,

Тщеславье...

В таких спорах нет искренних "глубоко правдивых" убеждений, значит, не может быть и уважения к ним. Как "глубоко правдивые" убеждения, так и понимание их ценности и уважение к ним, чаще всего вырабатываются трудом, страданиями, опытом жизни...

3. Здесь, кстати, можно привести некоторые соображения, помогающие иным бороться со склонностью считать наше мнение истиною, а остальные - чепухой, результатом недомыслия или нечестности.

Во-первых, просты и несомненны (для обычных целей) лишь истины нашего обычного опыта; например, я не сомневаюсь, что спал эту ночь и что пил утром чай. Но чем сложнее и отвлеченнее истина, тем менее она "проста" и тем труднее достигнуть правильной уверенности в ней. Между тем огромное множество людей совершенно не понимает этого. Не говорю уж о молодежи, которая, заглянув в прихожую науки, думает, что уже все познала: вся ясно и все решено. Истина уже открыта: ее познал Кант или Маркс, или кто-нибудь другой. Нужно много умственного добросовестного труда и опыта, чтобы прийти к сознанию, к которому пришел Ньютон под конец жизни: что он собирал только камушки на берегу безбрежного океана истины... (41:) Молодежи не известна величавая, гигантская, титаническая борьба за истину, ведущаяся человечеством, и которой не видно конца - борьба, при первых лишь шагах которой мы присутствуем. Что останется через десять тысяч лет от наших теперешних теорий? Неужели прогресс человеческой мысли застынет на Канте, Марксе и т.д.... Издали море мысли не отличить от озера. Только тот, кто пробовал его исследовать, знает его неизмеримость. И такой человек всегда скромен.

4. Второе, чего не следует забывать, это - ложная мысль в большинстве случаев ложна только отчасти. С древних времен указывается на это - но без особенной пользы. "Я думаю, нет спора - говорит Влад. Соловьев - что всякое заблуждение, о котором стоит говорить, содержит в себе несомненную истину и есть лишь более или менее глубокое искажение этой истины; ею оно держится, ею привлекательно; ею опасно и через нее же только оно может быть как следует понятно, оценено и окончательно опровергнуто". (Идея сверхчеловека 1). Это надо помнить. Но не следует забывать и того, что и большинство "истин", выходящих за пределы простого, обычного опыта, тоже не "чистые истины", что в них есть тоже примесь заблуждения, большего или меньшего, которого мы оценить теперь не в силах. Оценят другие, оценят потомки. И мысль об этом должна постоянно смягчать самоуверенность и узость нашего мышления и способствовать тому, чтоб относиться ко всем взглядам, даже совершенно противоположным, с полным вниманием и без пренебрежения.

5. В общем, кто пренебрежительно относится к верованиям или убеждениям других, показывает этим свою уверенность, что "познал истину" и "истина у него в кармане". Но нельзя отрицать и того, что чем человек невежественней, чем разум его менее развит, тем более склонен он к такой уверенности и именно уверенности в тех вопросах, о которых имеет более смутное понятие. "Продавец колониальных товаров имеет вполне законченный взгляд на иностранную политику", у юной барышни - вполне установившийся взгляд на религиозные вопросы, "сельская поповна выскажет твердое убеждение, что Париж никогда не будет взят" и т.д., и все они "ни сколько не сомневаются в верности своих взглядов" (Минто). Одним словом, "степень убежденности не пропорциональна количеству затраченной на нее умственной работы и, быть может, общее правило таково: что чем менее уверенность основана на рассуждении, тем крепче за нее держатся". "Склонность к слепой уверенности, по замечанию Бэна, прирождена человеческому уму и только постепенно ее ограничивает опыт". (Минто. Логика. Введение, II).

Помня все эти соображения и применяя к себе, а не только к другим, человек значительно убавит самоуверенность собственной мысли, а вместе с этим возрастает уважение к праву других людей мыслить и решать вопросы по-своему, - что играет очень немалую роль в правильном споре. Надо ясно сознать, что человеческое знание творится и идет вперед путем необычайно сложного процесса борьбы мнений, верований; убеждений. То, во что мы лично верим, - только часть борющихся сил, из взаимодействия которых вырастает величественное здание человеческой культуры. Все они необходимы, и борьба их, честный спор между ними, необходимы, и если владычествует одна из них, подавив остальные и затушив споры и борьбу - настает величайший враг движения вперед: спокойствие застоя. Это - смерть умственной жизни.

Глава 12.

Некоторые общие замечания о споре

Охват спора. Корни спора. Спор из-за принципов. Конец

спора и завершение спора. Разные формы завершения спора.

42:

1. Для того, чтобы сознательно вести правильный сосредоточенный спор, нужно обладать одним довольно редким уменьем: нужно уметь "охватывать спор", т.е. все время держать в памяти общую картину данного спора, отдавая себе отчет, в каком он положении находится, что сделано, что и для чего мы делаем в данную минуту. Здесь, как во время настоящей битвы, важно иметь постоянно в голове общую ее разыгрывающуюся схему. И ни на одну минуту не надо упускать главной цели спора: тезиса. Кто умеет охватывать спор, тот обладает огромным преимуществом. Он может вполне сознательно "владеть спором", намечать план нападения и защиты, ставить ловушки хитроумному софисту, издали "рассчитывая ходы", - как это делает иногда Сократ в диалогах Платона. Противоположно этому охвату спора обычное свойство большинства спорщиков держать в голове только ту часть спора, в которой он находится в данную минуту, спорить "от довода к доводу", совершенно не оставляя представления о "целом спора" и часто забывая даже о тезисе. Естественно, что такой спор сам собою склонен перейти в бесформенный и обратиться в ряд отдельных, механически связанных схваток.