Как и всегда Кэрлим – а именно так звали вошедшего асириана – был одет так, как и положено служителю нового культа: в сложное длинное одеяние с рукавами, которое еще и застегивалось на груди. Сложное по покрою, к тому же имело еще и полы до колена, пусть и разрезанное в нескольких местах. Оно больше напоминало не столько рясу монаха, сколько костюм поверх которого можно закрепить доспехи. Как и короткой накидки, которая едва ли прикрывает поясницу и без рукавов, чье единственное предназначение – это демонстрировать окружающим герб ордена или символ культа на спине.
– Почему-то я не сомневался, что найду тебя здесь – асириан едва заметно улыбнулся, хотя вархад не почувствовал искренность, словно это было какой-то привычкой. – На твое отсутствие уже успел пожаловаться Дарис. Видимо надеялся, что ты сбежал куда-нибудь, как сделал бы он, и у меня оказался бы достаточно весомый повод, чтобы выставить тебя из лазарета Низкой крепости.
– Я тоже презираю эту крысу. – напрямую ответил Феатур.
– Однако же все свои чувства, как и неприязни, оставляйте за порогом: лазарета должен продолжать свою работу в прежнем темпе. Я сказал Дарису тоже самое, если тебе интересно. – асириан выдержал небольшую паузу, однако Феатур ничего не произнес. – В любом случае сегодня ты мне понадобишься. – Кэрлим заговорил снова, остановившись в нескольких шагах от вархада. – В особенности твои глаза, слух и даже обоняние, не говоря о разуме. Сегодня ночью к городу пришла группа беженцев. Просидели за стенами всю ночь и вот: добившись утром аудиенции, все же уговорили нашего хозяина пусть их в город. Я так и не смог знать у них что-то конкретное. Они упорно не желают рассказывать о причинах своего бегства. Возможно, чего-то боятся.
– Может, стоило бы выдержать их в карантине? Где-нибудь за стенами. – вархад взглянул Кэрлиму в глаза.
Асириан только отмахнулся свободной рукой:
– Стоило, не стоило, однако за стенами их ждет смерть. Скорее всего. Если бы у нашей крепости был бы селение неподалеку или хотя бы поселения вне стен – можно было бы их там разместить, но такого у нас нет.
Помедлив еще немного, Феатур выискал на столе самую крупную емкость и слил туда реагенты. Все равно для исследований они нужны в самом свежем виде. А как полежат – начнет образовываться осадок, нежелательное брожение, зачем оно такое нужно? Да и, скорее всего, не будет у него сегодня столько времени, чтобы продолжить. Частично вархад чувствовал легкую досаду, впрочем, не настолько сильную, чтобы ненавидеть свою основную работу.
Высунув руку с сосудом в окно, вархад без зазрения совести опрокинул ее. Там все равно должен был быть где-то сад, кустарники и прочие растения перед самой больницей, часть которых применяется в изготовлении лекарственных настоев. А окна лаборатории не расположены прямо над входом – Феатур это точно помнил.
Оставив все ненужное на алхимическом столе, он первым вышел из комнаты, следом же – хромающий Кэрлим. Второй этаж лазарета не выглядел как-то по-особому. Скорее он просто напоминал жилой дом: череда различных комнат, некоторые из них были настолько маленькими, что хватило бы шага четыре, чтобы дойти до второй стены. И тому были причины – такие комнаты больше предусматривались для ослабленных, на худой конец просто немощных. Тут же есть комнаты для самых врачевателей: где можно было бы собраться с мыслями и уделить немного времени мелочам.
Истинный ужас этой лазарета в Низкой крепости раскрывался именно на первом этаже – самом большом. Помимо небольшой комнаты, где можно было бы приготовить еду, лекарственные смеси, огромный зал отведен для тех больных, что мучаются в лихорадке. Феатуру было достаточно просто спуститься с лестницы, чтобы уже издали увидеть этот зал – словно длинный коридор, по бокам которого располагались полотна из грубой ткани. Этими же полотнами разделялись импровизированные палаты. Пару недель назад оттуда доносился нескончаемый кашель и стоны – как пояснил Кэрлим при встрече – обострение сезонной лихорадки. Звучало несколько странно, но сам Кэрлим заверил: такое тут случается достаточно часто. Особенно в летние сезоны, когда в воздухе полно насекомых, словно кто-то из них стал ее первопричиной.
И все же – стоило Феатуру задержаться тут, из-за своих личных соображений, как число таких больных резко уменьшилось, почти исчезли. Разве что далекий стон немного напоминал о том, что импровизированные палаты не полностью пусты.
Сейчас же, двигаясь по незамысловатому проходу между полотнами, вархад выискивал взглядом дверь. Не то, чтобы это было так уж сложно: пришлось пройти большую часть зала, прежде чем цепкие звериные глаза заметили крепкую деревянную дверь. Подойдя ближе, Феатур просто толкнул ее вперед – днем двери лазарета открыты, если их и запирают, то только ночью и то не всегда. Однако же закрывать дверь вархад не спешил. На мгновение он прищурился. Жаловаться на то, что лазарет плохо освещен – не приходилось, однако на улице этого света казалось даже слишком много. Вымощенная мелкими камешками улица, только усугубляла это ощущение. Позади раздались шаркающие шаги и стук трости. Кэрлим не заставил себя долго ждать, хотя в его состоянии каждый шаг это целая проблема. Он молча указал свободной рукой в сторону, где примерно располагались ворота, а после сам же первым направился туда. Феатур просто последовал за ним – все же в данной ситуации у него большого выбора не было.
Низкую крепость сложно назвать огромным городом – есть свои ремесленники, богатый квартал, который так часто любят посещать купцы, однако это не такое уж и крупное поселение. Переплетения улиц, словно жилы, обхватывали и стягивали все кварталы. Самая крупная улица, почти как артерия, проходила через всю крепость неровным кругом, выводя только к воротам, храму с больницей и дворцу хозяина. Так что даже случайный путник при такой архитектуре города просто так не заблудится.
Пока же Феатур, прошел мимо бедного квартала – он ближе всех располагался к храму и был значительно больше прочих. Однако, несмотря на обидное название, сказать, что все обитатели квартала нищие – необоснованное оскорбление. На улицах бывают и такие, но все же основная масса – просто небогатые жители города. В один из дней Феатур вообще случайно узнал, что часть этого квартала большие любители рыбалки. Что в целом и не удивительно – если нет денег на рыбу, то ее всегда можно поймать. Семья аристократов, как и стража, на такие детали просто не обращают внимания, пока это не превращается в торговлю.
Может этот путь занял около часа, прежде чем за чередой домов показались ворота. Если остальные стены Низкой крепости могли оправдать ее название, то вот ворота – это крайне громоздкое сооружение: по бокам от входа – две высокие башни, между ними – арка, к тому же достаточно высокая, так что под ней не только карета проедет, но и всадник с поднятой пикой. Крепость защищали не только деревянные ворота, которые существовали словно для вида, истинная же мощь сокрыта в подъемной стальной решетке. Сейчас она поднята лишь наполовину – хозяин не ждет других аристократов, однако ее всегда поднимают с началом нового дня. Для купцов, странников, местных жителей, в конце концов.
Стоило только приблизиться к воротам, как вархад расслышал гомон толпы. Обрывки возмущенных фраз смешивались в беспорядочный шум, где единственный голос, который пытался как-то перекричать общий шум, принадлежал одному из стражников:
– У меня приказ: не пропускать никого, пока не придет и что-то там не подтвердит аколит Медного ордена…
С каждым шагом шум все сильнее нарастал. Еще немного и Феатур начал бы различать голоса особо надоедливых крикунов, однако в какой-то момент толпа смолкла. Все их взгляды были направленны лишь на одного человека – того, кто был в одеждах ордена. Вархад достаточно давно заметил этот странный рефлекс толпы на появление служителя нового культа – на таких всегда смотрят либо со страхом, либо с надеждой. Медный орден все же входил в состав нового культа, был его частью, пусть и немного своеобразной.
