Макс посмотрел на стену.Там был портрет на каждый месяц каждого года; добровольные жертвы. Скоро его добавят к этой стене.

- Для меня это большая честь. Как нам это сделать? - спросил Макс.

Хозяин едва смог скрыть улыбку, когда взял Макса за руку и подвел к столу.

Стол был коротким, длиной с тело, и сделан из африканского черного дерева. На нем Макс занял свое место.

- Леди и джентльмены Oрдена Тантала, в этом месяце нашим пиршеством будет сэр Максимилиан Раттен. Этот прекрасный молодой человек войдет в историю среди таких, как великая и прекрасная Наташа Вейтс. А теперь приведите в порядок свои столовые приборы, - c этими словами все гости в масках полезли в карманы и нетерпеливо вытащили серебряные вилки и ножи. Посмотрев на Макса, ведущий сказал: - Эти вилки и ножи находятся в Oрдене уже много лет. Эти столовые приборы разрезали и разделывали мясо мужчин и женщин, и сегодня вечером традиция продолжится. Господин Раттен, я прошу вас лечь в центре стола, - Макс опустил голову и растянулся на столе. Все гости собрались вокруг него. – А теперь позвольте нам побаловать себя.

Впервые за этот вечер он почувствовал себя виноватым. Подумал о своей жене и детях. Представил себе их страдания и печаль, когда они зададутся вопросом, что с ним случилось.

Макс почувствовал желание сбежать, уставившись на блестящие столовые приборы. Он боролся с этим, боролся со здравым смыслом, чтобы встать и убежать из этого места. Этот фетиш, который интернет назвал Ворарефилией^[13], разрушил его жизнь. И вот теперь он был здесь. И знал, что пути назад нет.

Группа лихорадочно начала втыкать свои вилки в его тело. Макс чувствовал, как ножи впиваются в его плоть, и закричал от боли и от удовольствия. Он посмотрел вниз и увидел, как куски его мяса отрываются от его тела и засовываются в рот теми, кто был слишком нетерпелив, чтобы даже прожевать его, прежде чем проглотить. Вокруг него были окровавленные маски, так как артерии были перерезаны, и кровь начала обильно вытекать из тела.

Вилка воткнулась ему в глаз. Он почувствовал металл внутри желеобразного материала, когда один из участвующих выгреб его, как мороженое. Макс наблюдал здоровым глазом, как женщина посасывала его. Все вокруг него пожирали, лихорадочно вытаскивая мясо, а теперь и внутренности, из его тела... Когда комната начала погружаться в темноту, а он начал умирать, Макс представил, как его мясо переваривается во всех их желудках.

Дворецкий прошел по коридору в комнату, где Макс разделся. Он бесстрастно подобрал одежду и положил ее в пластиковый пакет. Вибрирующий звук привлек его внимание. Это был телефон Макса.

Дворецкий поднял его и увидел, что пришло сообщение с картинкой. Он нажал "Принять" и открыл ее. На снимке была красивая шатенка, сидящая на диване с двумя милыми детьми - мальчиком и девочкой. Под картинкой текст гласил:

Папа, возвращайся поскорее домой, мама и мы так по тебе скучаем.

Дворецкий закрыл телефон и бросил его в сумку, вышел из комнаты и направился к входной двери. Выйдя на улицу, он передал сумку человеку, дежурившему в охране. Мужчина отнес сумку по дорожке, которая огибала дом. Он направился к тому, что выглядело как мавзолей.

Внутри этого каменного здания были сотни мешков с личными вещами. Мужчина взял вещи Макса, бросил их в кучу и запер дверь.

Перевод: Виталий Бусловских

"Ребенок"

Когда Эрл вернулся с войны, он был другим человеком. Его старые друзья даже не узнали отшельника, которым он стал, не говоря уже о его ненасытном аппетите к выпивке. Большую часть вечеров мужчина оставлял свою беременную жену одну, пока сам занимал табурет в баре "Алиби". Часто он сидит один, пьет, как рыба, и бормочет себе под нос всякую чепуху.

- Эрл, приятель. Как дела? - Кэлвин плюхнулся на пустой стул рядом с Эрлом и заказал выпивку.

Эрл в замешательстве посмотрел на мужчину.

- Как прошел твой день, Кэлвин?

- О, это было настоящее дерьмовое шоу. В доме Борроузов была дырявая канализация, так что теперь, когда день закончился, я решил, что пришло время отдохнуть, - Кэлвин бросил взгляд на Эрла. - Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

- Пожалуйста.

Двое мужчин некоторое время пили молча, прежде чем Кэлвин решил снять напряжение.

- Итак, каково это - вернуться домой?

- Странно. Год в зоне боевых действий искажает твое мировоззрение.

- Да, держу пари, ты дал этим песчаным ниггерам побегать за их деньги.

Бармен снова наполнил их стаканы.

- Итак, я слышал, что Гленда беременна? - спросил Кэлвин, прежде чем сделать глоток пива.

- Так и есть, - он выглядел расстроенным.

- Что случилось - это чертовски хорошая новость, чувак. У тебя будет ребенок.

Эрл покачал головой и тяжело вздохнул.

- Это не мой ребенок.

- Ты хочешь сказать, что старушка изменила тебе?

- Боюсь, что да.

Кэлвин позволил этому на мгновение повариться в его мозгу. Черт возьми, если бы он поймал свою собственную старушку на измене, он бы перерезал ей горло. Он не мог себе представить, какую боль, должно быть, испытывает Эрл. Быть вдали все эти месяцы, в гребаной зоне боевых действий... Она не могла просто держать ноги закрытыми?

- Ты знаешь, кто этот ублюдок?

- Конечно, знаю.

- Ну что ж, - Кэлвин игриво хлопнул Эрла по руке. - Давай прямо сейчас поедем к нему домой и хорошенько надерем ему задницу по-деревенски.

- Боюсь, все не так просто.

- Почему бы и нет, ты знаешь, кто это. Давай пойдем и трахнем его.

Эрл поколебался, сделал глоток и опустил голову, что-то пробормотав. Кэлвин попросил его повторить то, что он только что сказал.

- Дьявол.

Это был неловкий момент. Кэлвин подозревал, что Эрл сошел с ума за границей, но подумать только, что у его жены был ребенок от Дьявола? Внезапно Кэлвин почувствовал себя крайне неловко.

- Слушай, чувак, мне нужно идти. Было приятно повидаться с тобой.

Когда Кэлвин расплачивался по счету, он на мгновение заколебался, как будто хотел дать Эрлу какой-то совет, но остановился и вышел из бара.

- Тебе нужно попридержать это дерьмо, - потребовал бармен Ли от сломленного ветерана.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Эрл, искренне не сознавая, что все, что он делал, было неправильно.

- Ты отпугиваешь клиентов своей психованной болтовней. Почему бы тебе просто не отправиться домой?

Он действительно уехал, проехав на своем пикапе через весь город к своему дому. Выезжая на подъездную дорожку, он думал о своей неверной жене и о том, как она отдалась князю тьмы, пока он вел эту дерьмовую войну. Он заглушил грузовик и вошел внутрь.

Гленда сидела на диване, когда он вошел, но быстро встала, чтобы поприветствовать мужа. Она знала, что он через многое прошел, поэтому находила оправдание за оправданием его странному поведению.

- Привет, милый.

- Как долго? - спросил Эрл, останавливая Гленду на полпути.

- Как долго, что?

- Как долго ты была шлюхой дьявола?

Гленда в замешательстве покачала головой.

- Я забеременела, когда ты был в отпуске. Я всегда была верна тебе, - она подошла к нему, потирая свой беременный живот. - Этот ребенок - твой.

Эрл посмотрел на нее с болью и ненавистью. Не успел он опомниться, как уже бил ее кулаками по лицу. Он сломал ей нос, выбил передние зубы и раздробил скулу. Гленда упала на землю, когда Эрл начал несколько раз сильно пинать ее в живот, пока из ее "киски" не потекла кровь.

Эрл остановился и сделал передышку. Гленда лежала на полу и плакала. И хотя он любил ее, он знал, что у нее было дитя Дьявола, и поэтому ее жизнь нельзя было пощадить. Он перемещался по ней, как дикий зверь, несколько раз ударяя ее левым и правым кулаками, пока ее лицо не стало похоже на фаршированный гамбургер.