– Анна, не нужно.

– Что не нужно, Артурчик, – девушка, как обычно в своем репертуаре, невинно хлопала глазками, игнорируя злость, которая вибрациями исходила от молодого мужчины, и не спеша и сосредоточенно расстегивала многочисленные пуговички на своем кремовом халате, совсем не замечая присутствия камер, которые с заядлым упорством лезли в лицо.

– Анна, ты не понимаешь, я не могу… не могу…

– Ну, что ты, милый, не волнуйся, я понимаю, у тебя это в первый раз, у меня тоже… так что все хорошо, – наконец с последней пуговкой было покончено, и Анна, нервно закусив губу, скинула халатик со своих точеных плечиков, оставшись в ярко–малиновом, практически нечего не скрывающем белье.

Артур тяжело сглотнул и не нашёл в себе сил отвести взгляд. Девушка была не просто ладной, она воплощала идеал. С молочной гладкой кожей, без единой родинки. Со стройными и ровными ножками, казавшимися запредельно длинными. С соблазнительными формами и с каскадом черных волос, играющих на контрасте с белой кожей.

Артур, чтобы как-то отвлечься от Анны, которой стало слишком много в этой, казалось бы, огромной комнате, лихорадочно пытался думать о другом. Он прикрыл газа, пытаясь сосредоточиться на последнем и самом важном своем воспоминании. Милена, Милена, Милена… Но личико, всплывшее в сознании, как бы с назиданием и укором смотрело на него, тихо обвиняя.

Разозлившись еще больше, Артур вспомнил, как вообще тут оказался.

Рируар притащил сына к Морам под предлогом обычного ужина, а после запер с Анной в одной комнате, сказав:

– Это твой долг, сынок, не посрами нас.

– Артур? – стоило девушке вновь обратить на себя внимание и подойти вплотную, самообладание молодого организма рухнуло, все посторонние мысли разбежались, как жучки по углам.

Гормоны тут же ударили в голову, заставляя желать ту, которую желать совсем не хотелось. Плавные изгибы соблазнительно покачнулись от внезапно разлившейся тихой мелодии. Артур издал протяжный и вымученный стон. Его руки сами потянулись и легли на тонкую талию, сильно сжав пальцами.

– Анна, я не могу, – шёпотом произнес он, понимая, что будет сложно бороться с желаниями своего взволнованного тела, по которому стало пробегать острое возбуждение, как лезвие ножа, пронзающее насквозь, забирая частички здравого смысла, и заставляя кутаться в плену собственной похоти.

– Да-да, я знаю, милый мой Арти, но мы обязаны, разве я тебе не нравлюсь?

Девушка притворно надула пухлые губки. А после, когда поймала на них жадный взгляд, легонько облизнула.

– Ну же, Арти, – девушка накрыла своими ладонями руки парня, заставляя их спускаться с талии на ее бедра.

– Чувствуешь?

Он не нашёлся с ответом, кровь, которая бурлила в теле, оглушала, казалось, в ушах несся ярый поток, искажая звуки.

– Анна!

Девушка вздрогнула, сильно, дико и гортанно прозвучало ее имя на губах всегда уравновешенного Артура. Но он не заметил дрожь иного характера, нежели возбуждение. Он еще сильнее сжал свои пальцы на мягкой округлой плоти, поцеловал девушку в живот.

Анна будто вросла в пол, испуганно ахнув. Она сама не ожидала и прикрыла рот рукой. Но было поздно, Артур не только услышал, но и уловил в этом «Ах» нечто такое, что отрезвило не хуже пощёчины.

– Нет! – мигом отреагировал он, разжимая свои пальцы, а потом шёпотом, чтобы слышала только девушка, четко проговорил: – Я не буду этого делать, – сложил в замок покалывающие пальцы, отвернулся к окну.

– Артур…. – девушка резко опустилась на колени и вцепилась в ткань его штанов, как в спасительный круг.

Ее глаза уткнулись в пол, а тело затрясло.

– Пожалуйста… – молитвенно прошептали ее губы, и она покорно застыла.

В один миг с девушки слетела вся шелуха: высокомерие, надменность, спесь. Как будто она никогда и не обладала этими качествами, смотрела большими темными глазами, в которых застыли мольба и отчаянье. Чувства, не присущие Анне.

Легонько приподняв ее подбородок, Артур с неверием заглянул в глаза, которые были широко раскрыты, а на их дне можно было увидеть не только страх, но и слезы.

– Прошу…,пожалуйста… не уходи, – с трудом и почти неслышно прошептали алые уста.

И тогда Артур все понял. Понял, что элитная примитивка, как и он, не хочет этого слияния, и она наверняка отдала бы все на свете, чтобы оказаться где угодно, только не здесь. Но правила требовали, их принципалы тоже, а значит, не было другого пути. Ну кроме того, который привел бы их к смерти после признания их дефектными.

– Пойдем, – Артур осторожно подхватил девушку под локоть, усадил рядом с собой.

Потом обернулся к «прилипале», проницательно посмотрев в самый центр.

– Отец, ты мне должен… прошу, отключи.

Камера, которая на несколько секунд зависла на уровне его глаз , отключилась и опустилась к его ногам. Ухмыльнувшись своей маленькой победе, Артур поднял дрона и оставил его за дверью уборной – на случай, если принципалы передумают и вновь его активизируют.

– Зачем ты это сделал? – раздался трепетный голосок с кровати.

Он подошёл к девушке, не удержался от очередного оценивающего взгляда, быстро взял одеяло и натянул до ее подбородка.

– Спи, пока есть время, они подумают, что между нами все было.

Анна недовольно заерзала, пытаясь привстать, но Артур за плечи удержал на месте.

– Ты не понимаешь, мы должны, я не могу, – щеки девушки покрылись пурпуром, – выйти отсюда девственницей. После проверки врача меня признают дефектной и отдадут Архии.

Девушку залихорадило. Она резко встала, цепляясь за Артура, чуть ли не сбивая с ног. И с какой-то дикой безысходностью протянула:

– Прошу, сделай все, что нужно, только не позволяй им меня отдать, я не хочу… не хочу умирать. Артур, пожалуйста!

– Анна…

– Арти, милый, – девушка начала жадно покрывать его лицо поцелуями. – Прошу, не бросай меня, не делай из меня нежеланную.

На ее лице застыла такая гримаса ужаса за свою жизнь, что Артуру действительно стало жаль ее. Но убеждения и привязанность к другой не позволяли перешагнуть черту.

– Если мы с тобой переспим, ты наверняка забеременеешь, ведь день, как его там… о… святой Дарвин!

– Овуляции, – быстро подсказала девушка.

– Да, овуляции, он сегодня. Шансов на другой исход нет, а я не хочу, чтобы наш, мой ребенок был предметом торга, чтобы он рос и воспитывался так же, как мы.

– Нет, погоди, – девушка быстро отыскала свой халатик и залезла в карман. – У меня есть защита, я смогла достать ее у низших примитивов, я не забеременею, это точно.

– Стой, ты была в городе, ты покидала башни без разрешения? – удивление Артура было запредельным. Всегда послушная и примерная, Анна оказалась не такой уж и правильной. Решилась выйти в город и гулять среди низших и их хозяев. Уму непостижимо.

– Тс-с, не надо сейчас об этом, молчи, молчи. Главное, что это поможет мне не забеременеть.

В его руку легла маленькая капсула, которую он должен был проглотить, чтобы нейтрализовать активность своих сперматозоидов.

– Анна…

– Я знаю, что ты меня ненавидишь. Я знаю, что тебе противна и что не в силах этого изменить, но…

Девушка негромко всхлипнула и попыталась спрятать лицо в ладошках. Стыд сжигал изнутри, она никогда не думала, что будет ломать гордость и умолять о том, чтобы с ней слились. Особенно упрашивать того, кто неподдельно нравился, кого в тайне боготворила, кто одним взглядом заставлял останавливаться сердце. А самое главное – не давал ее разуму превратиться в кашу и стать безвольной пустотой, как случалось с каждым, кто жил по законам, считая чувство любви мерзостью.

– Анна, я не ненавижу тебя, – с какой-то обреченностью произнес он, прекрасно понимая, что если он от нее откажется, ее действительно могут признать дефектной, и тогда повинность в последствиях ляжет на его плечи. Святой Дарвин, и почему это происходит с ним. Он хотел закричать в голос, разворотить комнату или даже кого-нибудь прибить.