Если группа воинов желала основать новую деревню, старейшины не удерживали их дома. Мужчины были вольны следовать своему желанию, если оно не противоречило законам рода и племени. Бывало и так, что роды сами содействовали тому, кто желал отделиться от родовой общины, — в тех случаях, когда старейшины стремились избежать внутренних раздоров. Чаще всего общину покидали самые беспокойные, энергичные люди, не удовлетворенные однообразной жизнью рода, где любая инициатива приводилась в соответствие с обычаями. Когда таких людей в племени набиралось достаточно для того, чтобы возвести новое селение, старейшины позволяли им уйти: осваивая новые территории, племя только выигрывало в могуществе.
Случалось, с молодыми семьями уходили и опытные воины — тогда в новой деревне были свои старейшины. Они помогали молодым людям жить на новом месте по законам своего племени.
Чем шире Рослые Люди расселялись по земле, тем увереннее смотрели в завтрашний день. Новое селение могло быть на значительном расстоянии от прежнего, а береговая линия между ними становилась их общей территорией. Несчастье ли в какой деревне или радость — тотчас по прибрежным тропинкам спешил вестник, и вскоре все племя узнавало, что случилось. Для передачи срочных вестей Рослые Люди пользовались Звучащими деревьями и кострами, раскладываемыми на береговых утесах. Густой черный дым означал тревогу: «В края Рослых Людей вступил враг!» Густой желтый дым разносил по округе печальную весть: «Умер старейшина…» Белый дым созывал старейшин племени на срочный совет.
Стук палкой по дуплистому стволу был далеко слышен и мгновенно разносил по селениям любую весть. Частая дробь, редкие равномерные удары по дереву или иная комбинация ударов — все содержало в себе особый смысл, понятный каждому Рослому Человеку.
По старому обычаю Рослые Люди сходились на брачные торжества в центральном поселке. Но этот обычай постепенно ослабевал, так как другие селения уже не уступали центральному ни по величине, ни по числу жителей, и у костров Совета все чаще слышались требования собираться на празднества и в других селах, соблюдая при этом определенную очередность.
Гости приходили не с пустыми руками. Они несли туши животных, рыбу, сосуды с веселящим напитком, а юноши и воины, надеющиеся вступить в брак, имели при себе свадебные подарки для невест.
Пиршество началось на закате солнца. Пищи было в изобилии, но Рослые Люди ели и пили умеренно, помня, что им предстоит почти бессонная ночь, когда мышцы, зрение и слух должны быть легки и неутомимы. Избыток пищи и вина лишал человека сил, а для воина позорно уснуть у праздничного костра, отяжелев от еды и питья.
После ужина все собрались около большого костра, чтобы по праздничному обычаю послушать старейшин, которые хранили тайны, предания и мудрость предков. Древние легенды волновали всех.
— Время стирает с земли следы, — заговорил первый старейшина, — и оставляет загадки. Наверняка человек знает лишь то, что видит сам и что видят его сородичи и соплеменники. Что было до них и что будет после них— об этом остается только гадать. Никто не может сказать наверняка, когда созревают самые великие события на земле — в незапамятные времена в прошлом или в неведомые времена будущего. Время — едино, у него нет начала и нет конца, у него нет дна и нет поверхности. Ему доступно все. Оно сглаживает горы и сушит реки; оно затягивает землю льдом и окутывает черными туманами все живое. Оно шутя превращает юнца в зрелого мужа, а зрелого мужа — в старика, около которого снова поднимается человеческая поросль.
Когда появились первые Рослые Люди, никто не знает и не узнает. Это было так давно, что с тех пор и горы успели поседеть. Память людей остывает, как жар костра, не получающего пищи. Никто не может рассказать, как жили и охотились на земле огромные чудовища, от которых сохранились лишь кости, или как выглядели деревья, из которых сложены стены старых хижин…
Первые Рослые Люди давно скрылись в черных туманах, и никто не помнит их лиц и голосов. Но они оставили нам слова, а слова не умирают, пока на земле живут человеческие племена. Вот что с давних времен старейшины Рослых Людей повторяли у костров…
…Небо было голубое, горы были одеты лесами, под теплым солнцем дремал ветер, уснуло соленое море. Всюду было тихо — только журчали ручьи, сбегавшие с гор. Вдруг из глубин неба на землю упало пламя. Леса и травы сгорели в одно мгновенье, горы превратились в огромный костер, агрохот был такой, что птицы и звери замертво падали на землю.
А когда огонь погас и все затихло, на обугленных вершинах гор появились первые Рослые Люди. Сначала на землю ступили Нтепао — «Тот, кто вышел из огня» и Ахили — «Та, что с ним», а вслед за ними ступили другие. Они были рослы, стройны и мускулисты. Они не страшились ни гор, ни огня.
Они прилетели на землю от Неподвижной звезды, не дающей путнику заблудиться в ночи. Светлые глаза им дало небо, светлые волосы у них от солнца, смелостью и добротой их наградил огонь, могучие мускулы им подарила Неподвижная звезда, пищу и кров им дала земля. Они больше не возвращались в огонь, который принес их сюда. Огня больше не было, он рассыпался по земле дождем из золота и камней-цветов. Вот что донесли до нас древние слова, полные волнующих тайн. Там, в небе, у Неподвижной звезды, есть великое селение Рослых Людей, туда они возвращаются после своей смерти. Они уходят туда, откуда пришли. Я кончил…
Старейшина замолчал, опустил голову, ожидая вопросов. Слушатели тоже молчали: рассказчик изложил все ясно — только человек с ослабленным разумом не смог бы понять его, а таких на берегу Синего озера не было: сама жизнь выбраковывала слабоумных и увечных.
Старейшина поднял голову — поднялось множество рук. Это означало, что Рослые Люди по-прежнему высоко чтили авторитет данного старейшины. Почетное место у костра Совета и у праздничных костров мог занимать лишь тот, у кого ясный ум, крепкая память и сильное тело. Старейшина со слабеющим от старости умом и дряхлеющим телом лишался права руководить племенем. «Не племя существует для старейшин, — гласил давний закон Рослых Людей, — а старейшины существуют для племени. По мере надобности оно выбирает себе старейшин и заменяет их…»
— Это тоже было давно, — заговорил второй старейшина. — Только солнце, горы и огонь видели то, о чем пойдет речь. На месте Синего озера тогда расстилалась степь. В ней паслись мамонты, туры, лошади, олени, куланы, в ней охотился красноватый зверь с такими длинными клыками, что из них получился бы нож.
Рослые Люди жили в горах, а охотились в степи, не боясь красноватого зверя.
Однажды земля затряслась, степь разрезали трещины, а на вершине горы, под которой жили Рослые Люди, вспыхнуло пламя. Уже не впервые красноватый зверь забирался внутрь горы и клыками высекал в ней огонь. Он упорно пробивал себе ход в скалах, чтобы добраться до Рослых Людей. Он мстил им за то, что они не боялись его.
Он разжег внутри горы такой большой костер, что огню в ней стало тесно, и он с грохотом вырвался наружу. Потом красноватый зверь принялся бросать на людей камни и пепел. Он направил на них огненные ручьи, которые выжгли на своем пути траву и деревья. Уходя от огня и падающих камней, Рослые Люди покинули долину. Они долго шли, а красноватый зверь расшатывал перед ними скалы и засыпал пеплом их тропу. Тогда воины приготовились к битве. Они заслонили собой женщин и детей и стали ждать приближения врага. Но он не показывался. Оставаясь невидимым, он издали метал в них камни и горячий пепел. Тогда они решили уйти в степь, чтобы стать недосягаемыми для красноватого зверя. Едва они покинули горы, они увидели стада животных, бежавшие им навстречу, потому что на месте степи ширилась бездонная пропасть. Она поглощала кустарники и деревья, мамонтов, оленей и носорогов. Зверь с длинными клыками пожирал степь, а пропасть заполнялась мутной водой, горячей, как зола костра.
Рослые Люди повернули назад. Они забрались на утес, чтобы потерявшие разум звери не растоптали их, и оставались здесь много дней и ночей. Они забыли о пище, потому что наступило время Великой Беды. Женщины теряли детей, мужчины теряли женщин, дети теряли отцов и матерей, сестры теряли братьев — зверь с длинными клыками подбирался к ним все ближе. Он уже поглотил мамонтов и буйволов, оленей и кабанов, но их мяса ему не хватило, чтобы утолить свой голод. Он хотел поглотить людей. Его костер догорал — тогда он напустил на них воду. Они сидели на утесе, а вода подступала к ним все ближе. Она глотала камни и землю, до краев наполняла пропасти и упорно поднималась к людям. Наступил день, когда лишь вершина утеса еще возвышалась над водой, — клыкастый зверь был рядом. Тогда мужчины опять заслонили собой женщин и детей и взялись за палицы: они ждали красноватого зверя и вызывали его на битву, чтобы заставить воду уйти своей тропой.
