— Ну, любовь могла бы и дать. — Неожиданно весело усмехнулся мужчина, указывая на белую полосу наряда, виднеющуюся между разошедшимися краями. Я ухватилась за них и сильнее запахнула мантию.

— Низко и недостойно, Гера. — Разозлилась я. — От тебя я ждала более изящных выпадов.

Кажется, мой гнев смыл тень тоски собеседника. Первый больше не выглядел печальным и расстроенным.

— Вздорная девчонка, — хмыкнул он. — Юное создание, если ты не Незыблемая, значит в тебе силы иного рода. Противоположного.

Я почувствовала, что очень сильно хочу на него зарычать.

Что противоположно Незыблемости? Зыблемость. Похоже на меня, но каким образом оно связано с любовью?

Я было собралась спросить, когда звуки любвеобильной парочки перешли в финальную стадию.

— Блин, почему мы еще здесь стоим? Где твой идиотский фонтан, хоть посмотрю на что — то успокаивающее. Или предложение полюбоваться венцом лэйтарского творения в Крэйстане было эвфемизмом?

— Вовсе нет, но при чем тут фонтан?

— А на что мы пришли смотреть?

Гера указал на каменную плиту с письменами, стоящую в нескольких метрах от арки.

Обычную плиту. Не Фаберже.

Я украдкой посмотрела на презентабельного мужчину, предположительно хранившего всю мудрость великой империи.

Вроде не шутит. Творение рук Незыблемого — плоский камень — указатель.

— Это олицетворение трансцендентной концепции, заточенной в каменный брусок и отражающей суть эпохи? — предположила я, не зря закончившая земной немагический институт.

— Это камень.

— Красивый, — не растерялась я.

Настала очередь Геры бросить косой взгляд.

Потом он поднес руку к плите, пробежался по строчкам и остановился у изображения цветка.

— О, вий’из. — Вздохнула с облегчением.

Слава, Атросу. Он не сбрендил, а активирует вий’из и…

— Водопады. — С особой теплотой произнес Незыблемый.

Золотые блестки взвились к небу.

Я закрутила головой, ожидая увидеть иллюзию или что-нибудь в этом роде.

Водопады же.

Тинхе говорил о водопадах. О том, что к ним ведет цветок-телепорт.

— 19 -

В небе сияло полуденное солнце.

Только что темноту с трудом разбивали цветные фонарики, а теперь глаза резал яркий свет.

— За сколько километров мы от парка? — мне пришлось повысить голос, чтобы быть услышанной среди шума льющейся воды и звенящей музыки, несущейся по ущелью.

Цветок — символ перенес нас в другой часовой пояс. Тинхе выбрал Крэйстан не только из — за симпатичных кафешек. Устройство планеты было схоже с Землей по многим параметрам.

Мы с Герой оказались на искусственной террасе, выложенной плитами светлого мрамора. Вуаль водяного потока падала с невероятной высоты буквально в метре от нас, и исчезала в пропасти бурлящей пены.

Откуда — то доносилась музыка. Каким — то образом она прорывались сквозь громыхающие звуки водопада, превращаясь в прекрасную мелодию. Мягкая, приятная. Будто вода перетекает по желобкам, чтобы в конце разбиться о хрусталь.

— Очень далеко. — Произнес Гера, в такт барабаня пальцами по плоскому камню. Плита — близнец указателя, оставшегося далеко в парке. — Музыкальные водопады — часть заповедника, закрытого для большинства крэйстанцев. Уникальное и неповторимое чудо света, якобы случайным образом сформировавшееся после чудовищного землетрясения.

Я попятилась от края. По какой — то причине не обнесенного оградкой.

Когда моей спины коснулся холодный камень, я вздрогнула и обернулась.

Терраса была вовсе не террасой, а смотровой площадкой, к которой прилегала узкая тропинка, тянущаяся вдоль горы. Камень же был частью строения, сотворенного людскими руками.

За спиной находилась арка, ведущая вглубь скалы, на поверку оказавшейся огромным светлым залом с рядом колон.

— Это что?

— Нечто вроде загородного дома, — пояснил Гера, позволяя брызгам водопада падать на шелк его изумрудной сорочки. — Три уровня совершенства. Конечно они были построены после того, как это место объявили заповедной зоной.

Колонны, мрамор, фрески, статуи, вазы, огромные открытые пространства, на которых играл свет, странным образом проникающий в спрятанную в скале обитель. С внешней стороны мне удалось разглядеть несколько балконов, выполненных в том же «древнегреческом» стиле и ряд окон, остающихся кристально чистыми, что казалось невозможным в подобных условиях.

— Тут жуткая сырость. — Заметила я. — Как конструкция выдерживает? Материал будто только из мастерской.

— Магия, — усмехнулся Гера.

Ну да.

Все продуманно великим архитектором. У арки вон — подставка с зонтиками, на случай комфортных прогулок между водопадами. С отсутствием ограждения единственная неясность.

— Черт, ты и правда мастер. — Вдохнула влажный воздух. Фонтанная площадь сразу потеряла большую часть баллов привлекательности. — Это потрясающе.

Нас прикрывала завеса водопада. За водопадом скрывался еще один водопад. Между ними мостики и дорожки, и все это на фоне живописной природы. И много солнца, света и музыки.

Почему Атрос не может сделать такое? Обязательно нужно темные пещеры да гроты мастерить?

— Что ж, оно того стоило. — Подвела я итог встречи, любуясь сюрреалистичными видами. Гера не хочет меня убить. Нужную информацию он собрал. Уничтожение рода ле Мералль его не интересует. Кларида готовит какую — то пакость, но с ней я справлюсь. Немного драмы на свадьбе. Слияние, при котором постараюсь перетащить излишки магии в меч, тем самым сохранив рассудок. Дальше дело наживное. Накачаю супруга коньяком, чтобы срубило как следует. Брачная ночь накроется, а там и до развода недалеко. — Спасибо за вечер, но мне нужно возвращаться, пока никто не хватился. Если потороплюсь, успею поспать несколько часов. — Я еще раз обвела взглядом чарующую красоту природы. — Я бы позвала тебя на церемонию, но Рэйн не потянет существование еще одного потенциального любовника.

— Что ж, ты права. Ты действительно не Незыблемая, — вздохнул Гера, продолжая поглаживать символ вий’из на плите. — Ни один лэйтарец не может быть настолько абсурдно наивным.

— В смысле? Ты о Тинхе?

— Он вряд ли сейчас твоя главная проблема. — Произнес Гера, легким движением толкая плиту.

Тяжелый камень противно скребнул по полу, а в следующее мгновение уже летел с площадки в бурлящую пропасть.

У меня вырвалось непечатное слово. В невнятной надежде, я бросилась обратно к краю, как раз, чтобы увидеть, как плита бултыхнулась в воду. Не оставив кругов, она исчезла во вздымающейся пене. Будто ее и не было.

У меня сердце едва не остановилось.

— Нахрен так делать?!

Мелодия спустилась к нижним нотам, обдавая террасу новой порцией брызг. Жалящие капли упали на волосы, и я почувствовала, как несколько прядей поползли из прически. Гера посторонился к арке. Впрочем, большая часть его одежды уже промокла, и ткань шикарной сорочки потемнела от воды.

— Это не единственный вий‘из. — Успокоил он, вытаскивая из подставки один из зонтиков.

Я все еще не понимала.

— Но зачем?

Никто не бережет мое сердечко. Такими темпами к сорока слягу с инфарктом.

Ручка зонтика заиграла в лучах солнца бликами, ослепив меня. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, Гера оказался совсем близко.

— Чтобы ты не нашла дорогу назад, конечно же. — Развел руками мужчина, и тогда я поняла, что держит он вовсе не зонтик, а изящный тонкий меч. — Ты слишком хорошо научилась управлять вий’из. Не все лэйтарцы с ним справляются, когда те не на автомате.

А следом, без какого — либо предупреждения длинное лезвие вспороло воздух. На меня обрушился мощный рубящий удар.

Металл лязгнул о металл.

В воздухе сверкнула золотистая вспышка, обдавая меня взрывающимися блестками. Заклание, струящееся по узкому желобу чужого меча, снопом искр разлетелось в разные стороны.

На лице Геры мелькнуло удивление.

Прелесть пафосных безразмерных мантий заключается в том, что под ними можно спрятать биту, дробовик, метлу для полетов и это останется незамеченным.