- О'кей. Которая? - спросила Минди.
- Какая разница?
- Есть разница! - Ричард глазами водил по окрестностям. - Причем большая.
Мы ждали. Джессика молча показала пальцем на одно строение, по виду не отличавшееся от других.
Туда мы и направились.
Дверь в усыпальницу точно такая же, как на пляже, - бронзовая, без особых затей. Я открыл бы ее, даже если бы глаза мои были закрыты. Из-под портала наружу вырвалась струя воздуха, немного затхлого, но без характерных признаков заклятого врага археологов - метана. Учитывая все, что мы уже видели, здесь нас могла поджидать настоящая опасность.
Стоя в прямоугольнике солнечного света, я мог разглядеть ближайшее настенное крепление для факела, сам факел, впрочем, отсутствовал. Ну, ладно. Настроив линзы фонаря на самый широкий охват, я осветил ярким лучом пустое пространство сумрачного помещения: пол, стены, потолок - все вырублено из цельного цветного камня. Цельного! Интересно, в чем здесь фокус?
- Все чисто! - объявил я.
Ребята по одному быстрым шагом вошли за мной внутрь, замыкающим Джордж, он пристроил в косяк неломающуюся карманную расческу - одно из приспособлений, рожденных в Бюро, - и оставил дверь приоткрытой. Это я научил их такой штуке. В помещении, кроме нас, никого. Интерес представляет одна только дальняя стена с рядами металлических пластин дверцы от ниш с гробами, четыре ряда по двадцать пять пластин, итого ровно сто. Все здесь больше походит на морг, чем на усыпальницу. Мы вплотную занялись нишами, а Донахью стал на карауле у двери: вскрытие могил как-то не очень соответствовало сану священника.
Взломать нишу оказалось проще, чем мы ожидали: настенные пластины держались на четырех болтах - справиться удалось быстро. Гроб выкатывался из ниши на смазанных катках. Но вот чтобы открыть крышку, потребовались усилия троих из нас: века, проведенные под водой, накрепко спаяли гроб. Поработав некоторое время небольшими ломиками, мы в конце концов добились успеха. Раздался треск дерева - крышка упала на пол. Мы увидели человеческий скелет, сломанные пальцы вросли в деревянную крышку гроба; следы ногтей, темные пятна молчаливо свидетельствовали о последних мучительных минутах. А под останками этого несчастного лежали кости Бог знает скольких других. Теперь ясно, почему так легко оказалось вскрыть нишу: она использовалась неоднократно. Это не кладбище, не место казни, а камера пыток. Частные сыщики по натуре отнюдь не кровожадны, но я начинал приходить к мысли, что здешним местам не помешает хорошая радиоактивная баня.
- Святой отец!
В один миг Донахью встал рядом со мной, подняв пушку, готовый встретить опасность.
- Что-нибудь не так?
- И да и нет. Можешь ты помолиться за упокой всех мертвых, что находятся здесь?
Он моргнул.
- Всех... одновременно?
Я кивнул.
- Да, конечно. Но почему?
Мы объяснили, и, когда он заглянул в гроб, его лицо исказила такая неприкрытая ярость, что мне стало даже слегка жаль тех, кто сотворил это гнусное действо. Будучи единственным, кроме отца Донахью, католиком в отряде, я сыграл роль прислужника в алтаре. Накинув на себя, как велит церковный обряд, пурпурную ленту, Донахью совершил экуменистскую церемонию с помощью карманной Библии. В мрачном полумраке вечные слова разносились громко и торжественно. Когда он умолк, мы хором пропели "Аминь!". В ту же секунду послышались глухие удары внутри стен усыпальницы. О черт! Сила ударов быстро нарастала, здание затрясло, мы едва держались на ногах... Болты, на которых удерживались настенные металлические пластины, с дребезжанием попадали на пол; за ними последовали сами пластины; из гробов вырывались ослепительные лучи света... Времени бежать к выходу у нас не оставалось. Я надеялся только: то, что мы случайно разбудили, не причинит нам зла или его можно будет уничтожить. Порывы ветра с ревом вырывались из всех ниш под их натиском мы отлетели назад; ветер рвал на нас одежду... Один Донахью спокойно стоял, будто грохочущий ураган его не касался. Наружная дверь с шумом распахнулась - и буря с ревом утихла вдали. В наступившей за этим тишине бронзовая дверь медленно закрылась.
- Что за чертовщина? - Мой голос в тишине прозвучал неправдоподобно громко.
- Духи! - произнес Джордж таким тоном, что я пригнулся, готовый встретить атаку.
У стены, паря над гробом, заклубился туманный Призрак - образ молодой женщины. Прекрасный Призрак сиял белизной, но мы видели его только до пояса, там, где должны быть ноги, трепетали легкие ткани... В воздухе разнесся медовый аромат свежей эктоплазмы...
Естественно, никто не испугался - это всего лишь привидение. Тоже мне! В подвале дома, где мы жили, завелось одно привидение, так оно регулярно таскало из газет спортивную хронику и делало заказы на пиццу.
- Берегитесь!.. - произнес Призрак, тихий шепот сопровождало слабое эхо.
На мой взгляд, не годится начинать беседу с угроз. Конечно, мы понимали ее речь, хотя эта дама покинула мир сей на многие тысячелетия раньше, чем начал развиваться английский язык. В этом смысле привидения ведут себя довольно странно: тот, к кому они обращаются, обязательно слышит их на своем родном языке. Я - на испанском, Джордж - на французском, хотя сам еле говорит на нем: он появился на свет в Париже, но его родители переехали в Огайо, когда ему не исполнилось и двух лет. Беседы с привидениями сводили его с ума.
- Чего следует нам беречься, дитя мое? - Это отец Донахью.
Призрак подплыл ближе к священнику, складки летящего одеяния беспрепятственно прошли сквозь гроб - ну точно как в фильме по рассказу Эдгара По "Падение дома Эшеров".
Мы уже пришли к выводу, что здесь существовало рабовладельческое общество, стало быть, это для нас не новость.
- Прекрасная дама, - произнес я, стараясь быть как можно обворожительнее, - что здесь произошло?
Но леди не услышала меня или не пожелала со мной говорить. Отец Донахью повторил вопрос.
Призрак издал глубокий, трепетный вздох.
- Однажды темной ночью... когда они спали... мы похитили их магию... - Взгляд ее был обращен в прошлое. - И приказали небу утопить землю в море... Мы победили... и проиграли... Наши хозяева не умерли, они только уснули... Они и сейчас могут проснуться... чтобы снова мучить мир... своей властью, стоящей на крови и боли...
