Посидев в сквере и понаблюдав за играющими детьми, она пошла дальше. Набрела на кафе, где заказала себе чашку кофе и пирожное. Кофе пах так вкусно, что Таня испачкала кончик носа в пене. Расплачиваясь, она испытала лёгкий укол вины – не её деньги. «Я всё верну!» – тут же напомнила она себе и, выходя на улицу, задумалась, кем она была в прошлой жизни. Явно не врачом. Может, она работала официанткой? Хотя нет, это удел ребят помоложе. Интересно, а сколько ей?.. Может, она учитель? Или архитектор? Умеет она рисовать? Надо попробовать. Где она жила? В этом городе или похожем? Ей сказали, что Вяземск в тридцати километрах от Москвы и многие работают в столице. Может, и она тоже работала в Москве? Жила в Москве? Было ещё кое-что, волновавшее Таню. В заключении врача было сказано про шрам от полостной операции внизу живота. Что это было? Мысли вспыхивали и гасли, не наводя ни на какие открытия. Взгляд равнодушно скользил по улицам, молодой зелени и встречным людям.

От мыслей о работе она перешла к друзьям и родне. Кто её родители? Ведь нельзя забыть человека, который родил и вырастил тебя! Мамино лицо разве не должно было отпечататься на сердце? Но те лица, что подсовывала ей память, были уже из этой жизни – медсёстры, санитарки, случайные прохожие.

Снова начиналась мигрень, а таблетки Таня оставила дома – значит, пора было возвращаться. Она полезла в карман за листочком с адресом, но не обнаружила его там. Испытав лёгкий приступ паники, Татьяна начала последовательно, по одному, проверять каждый карман джинсов и плаща. Здесь лежали деньги, оставшиеся после кафе. Наверно, листок выпал, когда она расплачивалась. Но где было это кафе и как вернуться обратно, она не знала.

Таня осмотрелась. Где она? Что за улица? Надо попробовать вернуться и найти то кафе. Почему она не запомнила адрес Ваниного дома? Хотела ведь, даже прочитала, но сейчас не могла вспомнить ничего, кроме того, что почерк у Ивана угловатый и размашистый. «Так, спокойно, – уговаривала она себя. – Я пойду назад, вернусь в кафе, найду листок и поеду домой». Татьяна решительно повернула назад. На развилке она задумалась, куда пойти дальше. Повернула налево. Новое разветвление. Повернуть или пойти дальше? Проходила она мимо этого дома или нет? Кажется, да. Таня металась между домов, окончательно запутавшись. Ей казалось, что она ходит по кругу, но не может найти то, что ей нужно. Ужас уже давно подкатил к горлу, и она готова была разрыдаться в любой момент. Становилось тяжело дышать и темнело в глазах. Забредя в какой-то двор, Татьяна присела на лавочку и сжала голову руками. Боль становилась всё сильнее. Покачиваясь вперёд-назад, она пыталась успокоиться и подумать, что делать дальше.

Как несправедлива к ней судьба! Разве может выпасть на долю одного человека столько испытаний в такой короткий срок? Злополучный пирс, это озеро. Ей казалось, что холод снова стискивает её в стальных объятиях. Хотелось кричать… Если бы Иван не оказался тогда на берегу озера…

Озеро!

Таня выпрямилась. Как она сразу не догадалась? Она попросит водителя такси отвезти её к озеру, и тогда найдёт дом Ивана сама. Она ведь запомнила его.

***

Иван поймал себя на том, что уже в пятый раз за последние десять минут смотрит на часы. Работа не отвлекала. Это был простой заказ на шесть табуретов для сада – руки привычно выполняли нужные действия. В очередной раз посмотрев на часы, Иван понял, что больше не может терпеть неизвестность. Он выключил свет в мастерской и вышел. На улице темнело, а Татьяны всё не было.

Где она может так долго находиться? А если с ней что-то случилось? Вдруг травма повлияла так, что она и про него забыла? Врач предупреждал, что с запоминанием новых вещей могут быть проблемы. Плюс головные боли. Иван, чувствуя себя вором в собственном доме, приоткрыл дверь в комнату Татьяны. Таблетки лежали на столике. Не взяла. А если приступ будет таким сильным, что она потеряет сознание?

Волнение достигло того пика, когда невозможно было сидеть и ждать, когда невозможно было работать или читать. Даже смотреть видео коллег-столяров, что он часто делал и для учёбы, и для вдохновения, – и то не было желания. Иван крутил в руках телефон, то пытаясь уговорить себя, что ничего страшного не происходит – Татьяна взрослая женщина, справится. То ругая себя за то, что отпустил её одну в незнакомом городе. Да, когда Таня сказала о своём намерении, он подумал, что она что-нибудь может вспомнить. Но сейчас идея казалась ему крайне неудачной.

Не выдержав, он набрал номер телефона местного приёмного отделения.

– Подскажите, к вам не поступала сегодня женщина? Невысокая, волосы тёмные, глаза каре-зелёные. Около двадцати пяти лет, может, моложе. Что?.. Была одна? А, вы перепутали… Хорошо. Спасибо.

Короткий разговор заставил его испытать ворох эмоций – от ужаса до облегчения. Не поступала. Но где же она могла быть? Иван уж было собирался позвонить Олегу – чего ему делать очень не хотелось, – как вдруг в дверь постучали. Он бросился открывать. Это была Таня. Она вдруг кинулась ему на шею и разрыдалась.

– Таня… Таня… – повторял он её имя, несмело обнимая. – Что случилось? Тебя кто-то обидел? Что-то не так? Ты что-то вспомнила?

– Нет, нет… – сквозь рыдания мотала она головой. – Я… заблудилась. Я потерялась. Гуляла, была в кафе, потом снова гуляла, а потом поняла, что потеряла листок с адресом и телефоном. И куда идти, не знаю.

Она зашлась в новом приступе рыданий, и Иван почувствовал, что его футболка намокла от слёз.

– Ну-ну, всё. Всё хорошо. Ты дома. Дома, – утешал он её, как маленькую. – Завтра я куплю тебе телефон, и ты больше никогда не потеряешься. Хорошо?

– Угу, – сквозь всхлипы кивала Таня. – Спасибо… Я так испугалась, так испугалась, что снова осталась одна и больше не найду тебя.

– Иди сюда.

Иван усадил её в кресло и ушёл ставить чай. Принёс ей из комнаты лекарства и протянул стакан с водой.

– Сейчас заварю чай, ты отдохнёшь…

– Ты? Мы теперь на «ты»? – вдруг удивлённо спросила она.

– Я подумал, ты… то есть вы не против…

– Да нет. Просто неожиданно. Я не против, – поспешно добавила она.

– Вот и хорошо. Посиди, я сейчас.

Они проговорили до ночи. Таня всё рассказывала о том, где была и что видела. Иван пояснял, про парк, про памятник, про спортивный комплекс. Этот город был его всем. Москва, такая близкая, так и не стала ему домом, хотя он пытался вписаться в её бешеный ритм. Особенно когда у него была Юля. Но после неё он решил, что больше не хочет жить в столице. Слишком много шума и людей для того, кому лучше быть одному.

Когда Иван ложился спать этой ночью, облегчение от возвращения Тани сменилось раздражением и злостью к самому себе. Во-первых, эта женщина нарушала уклад его жизни. Он одиночка. Ему так проще и легче. Во-вторых, от женщин в принципе одно зло. Юля тому доказательство. Да и другие, с кем он пытался построить отношения до неё, были не такими, какими хотели казаться. В-третьих, он начинал сомневаться, что справится с такой ответственностью. Хорошо, что он живёт у озера. Хорошо, что Таня запомнила дом. А если бы нет? Если бы он жил в одной из высоток в спешно застраиваемых новых районах? Он бы потерял её. Правда, Олег, наверно, смог бы вернуть Таню. Но, может, интернат был не такой уж плохой идеей.

Когда он предлагал Тане пожить у него, то не продумал всех мелочей. Но завтра он займётся этим.

***

Майские праздники продолжались. Каждый день на озере собирались толпы отдыхающих. Дорога, проходившая рядом с домом Ивана, была заставлена автомобилями приезжих.

Весь следующий день Татьяна просидела почти безвылазно у себя в комнате. Проснулась поздно из-за мучившей её бессонницы, а к обеду выйти отказалась. Ужин Иван также провёл в одиночестве.

Что ж, так даже лучше. Не стоит так уж сильно привыкать к ней. Через месяц будут готовы новые документы, и она навсегда покинет его дом.