— Ну что вы! — горячо запротестовал Перкинс. — От вас никаких тайн!
Он показал дамам пустые руки и удобно устроился в третьем полукресле у стола.
— Ну же, дорогой, — нетерпеливо поторопила его жена.
— Дорогая, я теперь знаю, зачем Бредли пони, — не стал томить дам Перкинс.
— О-о-о! — выдохнули в два голоса дамы и замерли в ожидании.
— Я заехал к Бредли узнать насчёт той пегой тёлки от его Монти.
Перкинс изобразил желание рассказать подробнее о тёлке, а дамы столь же недвусмысленно проявили нетерпение.
— Ну, — согласился Перкинс, — об этом потом. И что я вижу. В конском загоне пони и толпа мелюзги. Учатся седлать под присмотром Фредди. Я не стал мешать. Стою, смотрю.
Новая интригующая пауза. Дамы охотно изобразили, впрочем, вполне искреннее нетерпение.
— А одну кобылку Фредди заседлал сам. Никому не доверил. Мелюзга расселась. А одной… девочке Фредди помог.
— И чем же она отличается от других? — не выдержала искушения Ирма.
— Беленькая, — ухмыльнулся Перкинс. — Голубоглазая блондинка. Одета по-ковбойски. И точная копия Бредли.
Дамы ахнули, переглянулись, понимающе кивнули друг другу, и Перкинс удовлетворённо взял бокал жены и налил себе вина: у нас по-простому без всяких там церемоний. Дальнейшее выяснение подробностей, а если выяснить не удастся, то додумывание и, если надо, придумывание пройдёт без него. И очень многим дамам теперь будет некогда, а, значит, мешать и любопытствовать они, хотя бы временно, не будут. Спасибо Бредли с его выкрутасами и закидонами.
— Минна! — позвала тем временем миссис Перкинс.
— Да, мисси, вот она я, мисси! — не дав хозяйке договорить, вошла, даже впрыгнула из внутренней двери горничная, ровесница и доверенное лицо хозяйки.
— Минна, те сливки, от Бредли, ещё есть?
— Чуть-чуть на донышке, мисси, — понятливо затараторила Минна. — Прикажете сгонять к масса Бредли за кувшинчиком? И сыр у него, ну, очень хороший!
— Да, пошли кого потолковее, — и уже, как бы объясняя гостье. — Я всегда прошу сливки от Рыжухи.
— Да, мисси, сей секунд, мисси.
Последнее слово донеслось уже из-за двери, сопровождаемое топотом нескольких пар ног.
— Да, дорогая, — согласилась Ирма. — Хотя на мой вкус несколько сладковаты.
— Привкус скорее ореховый, — уточнила миссис Перкинс, наливая гостье чай. — Он кормит своих коров ореховым концентратом.
— Да, я тоже слышала об этом.
Перкинс допил бокал и, сославшись на дела, покинул террасу. Дальше уже без него, а о результатах ему расскажут вечером…
…
…Две недели сумасшествия закончились.
Джонатан, немного опоздавший к отлёту, чтобы его прощание для всех наблюдателей ограничилось несколькими взмахами руки вслед удаляющемуся по взлётной полосе самолёту, и Фредди, вытянувший на себе всю мороку и суету, молча сидели в кафе аэропорта Колумбии. Ни говорить, ни даже думать не было ни сил, ни желания. Они сделали это! Спасибо Ларри, что сразу согласился отправить в имение на эти же две недели жену и детей. "На свежий воздух и фрукты с дерева" — железное обоснование и прикрытие, с какой стороны ни посмотри. Дескать, случайное совпадение, ну, и чтобы гости с "той стороны" не так бросались в глаза. И Джен было с кем, кроме Мамми, поболтать, и Элис — ровесница-горожанка для игр. Хотя… ох, и боевая девчонка, та ещё заводила — усмехнулся Фредди.
Джонатан кивнул и тоже усмехнулся.
— Что с пони делать, придумал?
— Роб придумает, — отмахнулся Фредди.
— Резонно, — хмыкнул Джонатан.
Сидящего за угловым столиком у окна полицейского наблюдателя они не замечали, поскольку он входил в их план. Информация должна распространиться по нескольким каналам, на каждом обрастая своими слухами и домыслами. Только тогда будет достигнут планируемый результат…
…
…Эстер закончила сортировать отложенное в стирку — ею она займётся завтра — и спустилась в гостиную. Ларри ждал её у бара с уже готовым стаканом коктейля из соков. Наступил блаженный час отдыха.
— Спасибо, милый, — Эстер с наслаждением отпила и немного лукаво посмотрела на мужа. — Посидим немного или сразу пойдём наверх?
Ларри охотно рассмеялся и увлёк жену к камину, в котором уже горел огонь, ровный и достаточно яркий, чтобы не включать верхний свет.
— Традиции надо соблюдать, Эсти. Только тогда они становятся настоящими.
— Конечно, милый, — Эстер поцеловала его в висок, устраиваясь на подлокотнике его кресла перед камином.
Первые глотки в согласном молчании.
— Детям понравилось? — спросил Ларри.
— О, дети в полном восторге, тебя ждёт не один месяц рассказов. Рут даже не хотела уезжать.
— Я заметил, — тихо рассмеялся Ларри. — А как тебе русские гости?
— Очень хорошие люди. Такая… интересная пара. И Элис… милая девочка. Умненькая. И с характером. Очень похожа на отца.
Эстер кивком ответила на взгляд Ларри.
— Да, все заметили. Но… либо Джен не мать Элис, либо… тут скрывается какая-то очень серьёзная тайна, Ларри. Скорее, даже у Фредди более… родственные чувства. Особенно к Джен.
Она негромко засмеялась.
— Был такой интересный случай. Сейчас расскажу.
— Я весь внимание, — улыбнулся Ларри…
…Обычный летний жаркий день. На кухне суетливая внешне, но вполне слаженная по сути работа по переработке летнего изобилия в осенне-зимние запасы. Конфитюры, джемы, русское варенье — Джен щедро делится рецептами и пробные маленькие порции всем понравились, так что на плите фыркают и пузырятся объёмные низкие кастрюли с будущими вкусностями для зимних вечеров.
Эстер и Мамми трудились над банками с абрикосовым джемом, когда в кухню быстро вошла, почти вбежала Женя.
— Смотрите, что я нашла!
И вывалила на свободный кусочек стола ворох тёмно-зелёных листьев.
— Что это?! — в один голос удивились Мамми и Эстер
— Щавель! Дикий щавель! — выпалила по-русски Женя и тут же сама перевела на английский: — Wild sorrel! Неужели не знаете?!
Эстер покачала головой, а Мамми пожала плечами.
— Ну, видела, ребятня его, бывало, жевала. А нам-то зачем?
Женя даже на целых три секунды растерялась, но тут же провозгласила:
— Я сейчас всё сделаю!
И захлопотала, заметалась по кухне, перебирая, сортируя, нарезая, бросая в кипяток, процеживая и, наконец, сливая остужаться тёмно-зелёную жидкость, со странным, но не неприятным запахом. Мамми и Эстер наблюдали за процессом с опасливым интересом. И её пылкие уверения в пользе этого… питья, и ещё суп? Из травы?! Это с какой же голодухи до такого додуматься можно?!
И тут — как в романе или кино — в кухню зашёл Фредди. За чем именно осталось неизвестным. Потому что Фредди был буквально с порога атакован категоричным требованием Жени
— Фредди! Вот, попробуй! А то мне не верят.
Фредди взял стакан, с интересом посмотрел на свет, принюхался.
— И сколько я проживу после этого…?
Глаза его смеялись, и тон был достаточно шутливым, но Женя обиделась всерьёз.
— Фредди! Ну что мне тебя, как Алиску с рыбьим жиром уговаривать?!
Мамми и Эстер, не сговариваясь и максимально бесшумно метнувшись за плиту, присели там и затихли. Нас тут и не было, ничего не слышали, ничего не знаем.
— Ну же, — настаивала Женя. — Это в жару от жажды. Меня ещё мама этому учила.
— С твоей мамой я не спорю, — пробормотал Фредди и выпил.
Мамми и Эстер многозначительно переглянулись и кивнули друг другу. Ещё одна тайна этих удивительных необычных гостей "с той стороны" раскрылась очень просто и убедительно. Кому как не индейским женщинам знать свойства диких трав, и кому, кроме своей дочери, Фредди позволит так с собой разговаривать. И понятно, почему он разрешил им — Джен и Эркину — пожениться, просто выдал свою дочь от индианки за индейца. Всё ясно-понятно.
— Ну как? — спросила Женя и, не дожидаясь ответа, — А теперь давай я тебе напополам с молоком сделаю. Или со сливками? А в обед я ещё суп сделаю.
