Зачем рукою гору обхватил?»

— «Зовется этот остров Каф-горой,

Он в равновесье держит шар земной,

Так держится корабль на якорях.

А гору крепко я держу в руках,

Чтоб неподвижною она была,

Чтоб, сдвинувшись, земли не потрясла.

Отсюда реки под землей текут,

Отсюда жилы вдоль по ним идут.

Коль грянет божий гнев на край иной,

Тогда я сильно дергаю рукой

За жилу, что в проклятый край ведет,

И в тот же миг там всё во прах падет».

Шах понял, что скрывает высота

Опоры мира вечные врата.

Беседу он с титаном продолжал,

О многом спрашивал. Тот отвечал.

Сложив у рта ладони, шах кричал,

А тот в ответ, как туча, грохотал.

Шах молвил. «О вселенной красота,

Хранящий мира тайные врата!

И ты меня последним не сочти

В пытливости на жизненном пути.

Хотел бы людям мира я принесть

От сокровенных врат бессмертья весть.

Мне дверь сокровищниц приотвори,

Мой путь к заветной цели озари!»

И тот ответил: «Древний сей чертог

Для злых и добрых дел людских широк.

Обозревай течение веков,

К любому испытанью будь готов.

Когда поднимет утро алый стяг

И звездный щит свой бросит черный шах,

Берись за ежедневный труд, пока

Жива твоя десница и крепка.

Благоуханный рай для тех открыт,

Кто добрыми делами знаменит.

Будь мягок с теми, чей удел суров,

Защитой будь гонимых и рабов.

Не делай никого своим рабом,

Всем поровну свети своим лучом.

Душой, как роза нежною, гордись,

Но к старости в ежа не превратись.

И если вспыхнет гнев на дне души,

Его ты милосердьем потуши.

Касается ли то добра и зла,

Обдуманно верши свои дела.

Порою быстроногий скороход

Скорее по дороге упадет.

Порой набор красивых, громких слов

Пустым окажется, коль снят покров.

Порою то, что истиной блестит,

Одни ошибки в глубине таит».

ПОЯВЛЕНИЕ ПРЕДВЕСТНИКОВ СМЕРТИ ИСКАНДАРА И ЕГО ПИСЬМО МАТЕРИ

Так предводитель слов повествовал

О шахе, что весь мир завоевал.

Об Искандаре по кругам светил

Читал он долго, и определил

Судьбу его, и начертал слова:

«От юношеских лет владыки-льва

И до кончины под мечом царя

Преклонятся все страны и моря.

И будет там, где он увидит смерть,

Земля из стали, золотая твердь.

Ковер железный будет под пятой

И золотой навес над головой».

Когда на берег Искандар ступил,

Он к странам Рума взгляды обратил.

И снова сел в седло — не на престол,

Стремительно, как вихрь, войска повел.

И взял он по дороге много стран,

Как мчащийся в пустыне ураган.

Он так спешил, что на своем пути

На отдых не хотел с седла сойти.

Поник весь мир перед его копьем.

И вот однажды, знойным летним днем,

Вошли его усталые войска

В пределы раскаленного песка.

Пустыня, как железный таз — верней,

Жаровня, красных полная углей,

Как раскаленная сковорода,

Не видевшая влаги никогда,

Их гневно облегла со всех сторон.

Там камень скал от зноя размягчен.

Усеян путь безвестных ездоков

Обломками расплавленных подков.

Когда б над нею феникс пролетел —

Как бабочка, он там бы обгорел.

Коль скряга деньги б там в горсти зажал

Как ртуть, он их в руке б не удержал.

Вздыхало войско: «Как перенести

Опасности и тяжести пути?»

Но, презирая нестерпимый жар,

Вел по пустыне войско Искандар.

Делил он муки войска своего.

От зноя кровь вскипела у него.

И кровь коралловая потекла

Из носа шаха на луку седла.

Все средства он пытался применить,

Но всё же кровь не мог остановить.

Смерть в корабле его пробила брешь.

Где сила, чтобы ту закрыла брешь?

И тесным стало для царя седло,

Его удушье наземь повлекло.

Один из приближенных подбежал,

На землю шаха осторожно снял,

Железную кольчугу подстелил,

Златым щитом от солнца заслонил.

Так на ковре железном, под щитом