Нужно было выстраивать свою жизнь заново и планы дяди и Братства Генетической Спирали, одним из руководителей которого он являлся, по перестройке жизни в нашей стране меня впечатлили и увлекли. Хотя и казались несколько фантастическими. Но как гласит народная мудрость: “Чем чёрт не шутит, пока бог спит” ©. Не попробуешь, не узнаешь. Любой успех в этой жизни достигается в борьбе, а я рождён для борьбы. Надо менять этот мир к лучшему. Слишком долго эта страна ставила туманные интересы государства выше интересов простого человека. И быть может, именно нам это удастся. Недаром мне так нравятся слова песни группы “Машины времени”:

“И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь,

Я видел эту жизнь без прикрас.

Не стоит прогибаться под изменчивый мир,

Пусть лучше он прогнётся под нас.

Однажды он прогнётся под нас.”

* * *

Учёба оказалась неожиданно очень напряжённой. Сначала я думал, что трёхмесячные курсы повышения квалификации при “Вышке” нужны мне только для промежуточной легализации меня как капитана погранслужбы. Мне казалось, что технически я не мог научиться там ничему новому, так как, пройденная мной в Китае многолетняя подготовка по программе спецназа дальней разведки, сделала из меня специалиста высшей категории. Но потом понял, что курсы могут дать мне именно то, чего мне не хватает. А именно, знание российской специфики. Я знал очень много о работе спецслужб Китая, и, как оказалось, очень мало о реальной внутренней специфике российских спецслужб.

Нет мы, конечно, изучали и достаточно подробно структуру и особенности спецслужб России, как наиболее вероятного потенциального противника. Но всем известно, что дьявол кроется в деталях. Именно эти детали я и постигал на курсах и надо сказать, что без их освоения я бы выглядел белой вороной. Инструктора и так обращали внимание на моё не совсем стандартное поведение в типовых ситуациях, и мне даже пришлось объяснять, что это является следствием многолетней нелегальной работы за рубежом. Объяснение звучало достаточно достоверно, поэтому на мои странности скоро перестали обращать внимание. Тем более что показатели по всем дисциплинам у меня были близкими к наивысшим балам. И это при том, что я всячески старался не выделяться из основной массы курсантов. Особенно трудно мне это давалось при работе с короткоствольным оружием, наследственность в совокупности с многолетней отработкой техники с трудом позволяли скрывать особые свойства организма.

Скрыть свои сверхспособности на занятиях по рукопашному бою я бы точно не смог. Но к счастью этого, не понадобилось. Главным инструктором оказался старый приятель генерала Власова, и моего отца, и он точно сразу бы раскусил меня, к тому же была велика вероятность, что он опознает во мне сына отца, так как хорошо знал нашу семью. Поэтому дядя был вынужден посвятить его в наш семейный секрет. Гюнтер был этническим немцем, это был крепкий мужчина 45 лет, который рано начал лысеть и поэтому брился наголо. Мастером он был просто уникальным, его техника ведения боя поражала.

Гюнтер провёл со мной несколько учебных боёв и выяснилось, что по уровню владения техниками мы были примерно на одном уровне. Так как он также был “обычным человеком”, то мои повышенная реакция и скорость не давали мне преимуществ. Единственное отличие заключалось в том, что Гюнтер работал в стиле русского рукопашного боя, скорее в системе рукопашного боя Кадочникова. Я же работал на основе восточного стиля на базе Дзюдзюцу (или как иногда называют Джиу-Джитсу), существенно переработанного за сотни лет монахами монастыря, где я проходил обучение.

Нельзя было сказать, что одна из систем лучше или хуже другой. Может быть, Гюнтер лучше работал с подсобными предметами, хотя навыки, полученные мной в особой школе подготовке китайского спецназа, были почти на таком же уровне. Может быть, некоторые преимущества мне давала необычная для большинства техника нанесения ударов ребром ладони. Но в целом уровень был примерно одинаков и счёт в наших учебных поединках по числу побед был примерно равным.

Сам Гюнтер с обычными группами курсантов не работал и обучал только группы инструкторов по рукопашному бою, которые также проходили переподготовку. Ну иногда в эти группы входили сотрудники спецподразделений, которые имели чрезвычайно высокий уровень мастерства и для которых занятия в обычной группе были бессмысленными. Он посчитал, что для них будет полезно изучить техники применяемые потенциальными противниками и азиатские школы рукопашного боя. Поэтому он по согласованию с генералом Власовым и руководством Курсов оформил меня своим помощником, и я также проводил часть тренировок с этими группами, под видом инструктора Курсов.

Также в свете стоящих теперь передо мной задач очень полезным оказался курс по изучению российских организованных криминальных сообществ. Причём в материалах курса были не только данные собранные специалистами Конторы, но и, добытые всеми правдами и неправдами, материалы Министерства внутренних дел. Были там весьма интересные подробности по лидерам преступных группировок и взаимоотношениям между различными криминальными структурами.

К концу второго месяца обучения мне передали от генерала материалы по криминальным группировкам в городе Таганий Рог, где мне предстояло заняться созданием криминальной группировки. Судя по материалам, подготовлены они были не спецами Конторы, а действующими работниками из структуры МВД. Люди, которые собирали и обобщали эти материалы, поработали на славу, чувствовалась опытная рука. Это радовало, так как с этими людьми мне предстояло в дальнейшем контактировать. Материалы-то были отличные, но вот ситуация, которая вырисовывалась из этих материалов, была полное говно.

Главная проблема заключалась в том, что самый нужный нам объект — морской порт, контролировала мощная этническая группировка выходцев из Чеченской Республики. Группировка была многочисленной, хорошо вооружённой, наглой и безжалостной. В составе группировки было полно боевиков, имеющих боевой опыт двух чеченских войн, и опыт участия в локальных конфликтах в качестве наёмников по всему миру. Местная диаспора имела хорошие связи с правоохранительными органами и представителями государственной власти города. Проще говоря, все и всё было ими куплено.

Отбить у этой банды порт было, попросту говоря, нереально. Даже если я создам достаточно крепкую группировку и привлеку для выполнения поставленной задачи создаваемый ЧОП “Рубеж” и нелегальную группу боевиков, формируемую из бывших бойцов спецподразделений, то нанести существенный урон чеченской группировке будет весьма затруднительно. Придётся развязать настоящую войну с применением большого количества оружия, включая гранатомёты. И это при том, что местные властные структуры будут поддерживать наших противников. Конечно, у нас тоже будет поддержка, но негласная. Открыто подключить местные силовые структуры мы не сможем, иначе вся секретность полетит к чертям собачьим.

Причём, даже если мы выбьем костяк банды, то с кавказской родины прибудут новые бойцы, людей умеющих и желающих воевать в Республике у них достаточно. А так как кроме контроля порта, эта группировка обеспечивала поставки топлива из Чеченской Республики не только для города, но и для значительной части области, то поддержка у них на родине была основательная. Слишком много заинтересованных людей было замешано в этом сверхвыгодном бизнесе. Как я ни ломал голову в поисках решения, придумать реальный план никак не удавалось. Оставалось только надеяться, что когда я обоснуюсь на месте, то удастся что-нибудь придумать с учётом местных реалий.

Кроме того, имелась и ещё одна проблема, которую необходимо было решать. Про свою Дальневосточную эпопею я рассказал дяде только в общих чертах, и истинных размеров экспроприированных мной богатств он не представлял. В самой Москве у меня уже были рассредоточены сто миллионов, частично наличными в рублях и долларах, а частично в банковских ячейках. Однако в схронах в самом Благовещенске и его окрестностях у меня ещё оставалось золота и камней примерно не девятьсот миллионов. Весь этот товар нужно было постепенно переправить в Москву и организовать его реализацию.