Андрон, что-то невнятно напевая под нос, приближался к петле, не замедляя шага, внимательно разглядывая тонкий слой тины. Любой след на ней при таком моросении, как сейчас, зарастает примерно за сорок - пятьдесят минут. Если бы "дуры" действительно не были дурами, то они должны были учесть это обстоятельство. Но эти девушки как раз такими и оказались. Особенно в гневе, вспышки которого так добивался пять часов назад Андрон. На тине виднелись ясные, почти не заросшие следы босых ног, убегающие - ну просто подозрительно примитивно! - туда же, где скрылся ференитовый хвост петли.

Где-то уже метра за два Андрон не столько увидел, сколько опять учуял практически затянутую тиной цепочку еле-еле заметных следов, тянущуюся уже в проход между домами напротив.

И Андрон Кун Чу предельно активизировал свои наплечники.

Когда куафер выходит в "затравочную" зону, он обычно до зубов экипирован. Он несет на себе множество разных устройств и приборов, но, взглянув на него случайно, ничего этого заметить невозможно, вы увидите лишь чуть мешковато одетого горбуна. И основное оружие куафера - его наплечники.

Наплечники многофункциональны. Ни скварки, ни фиксаторы, ни другие убийственные орудия, удобно и незаметно расположенные на теле полностью экипированного куафера, наплечников ни в малейшей степени не заменят. Наплечники - это все. Они информируют их обладателя, они воздействуют на сам организм куафера, выжимая из него то, что называется "за гранью возможностей", они - главный телохранитель куафера, его главное оружие, его главный инструмент. Наплечники предвидят опасность, рассчитывают пути ее преодоления и, как правило, преодолевают ее. Рассказывают, что даже сами куаферы лишь в малой степени понимают, что могут наплечники, но уж во всяком случае то, что куаферы понимают в наплечниках, они используют на всю катушку.

Где-то полтора шага оставалось Андрону до петли, когда он включил наплечники. Но ему хватило. Он все увидел.

Он увидел Нору, притаившуюся за контейнером с фикс-ружьем на изготовку. Он увидел остальных двух "родственниц", которых разозлил перед выходом в зону, - те, присев, от напряжения высунув острые язычки, ждали, когда он вступит в поле петли. Он даже увидел примитивную, нечеловеческую, яростную злобу, исходящую от них. Увидел истерическое ожидание, сходное с тем, которое испытывает человек, находясь в миге от пика полового акта, только это ожидание было стократ сильней, Андрон даже позавидовал им, понимая, что никогда ничего подобного ему в жизни не испытать.

И вот он подходит к петле, вот небрежно поднимает ногу, чтобы вступить в нее, и по-прежнему что-то напевает - и вдруг его нет!

"Дуры" изумленно пооткрывали рты, только начали догадываться, что у них ничего не вышло, а куафер уже начал действовать.

Он пропал всего на секунду-полторы, но за это время переместился и необычайно активизировался, от этой самой активации чуть было сам не задохнувшись. Став снова видимым, он оказался как бы сразу в двух разных местах - рядом с Норой и рядом с остальными амазонками.

Короткое движение - и вот все террористки оказались в сетках.

Точно так же, как и петля, сетка непростая. Это некая сетчатая субстанция наподобие паутины, быстро обволакивающая того, на кого она попала. Она такая страшная, как петля, не убивает жертвы, а только связывает, лишая возможности двигаться. Очень полезная для куаферов штука.

После этого Андрон отключил наплечники и расслабился.

Злобно ощерившись, не до конца поняв свое положение, Нора с трудом направила на Андрона фикс-ружье, с трудом выстрелила - и только чудо спасло ее от смерти или немыслимых мучений. Заряд, отразившись от внутренней поверхности сетки, ушел почему-то не обратно в фикс-ружье, а несколько в сторону. Ружье поэтому не взорвалось в руках Норы, а всего лишь нагрелось и обожгло ей ладони. Основная же часть заряда рассеялась внутри сетки, лишь немного подморозив Норе кожу. Сетка! Нора взвыла от ярости и тут же, не удержав равновесия, упала на спину. Остальные среагировали раньше и просто застыли на месте, ибо понимали, что сетки бывают разные по эластичности - глядишь, какая и удушит.

Дальше началась экзекуция. Андрон вспомнил все их издевательства над ним и словно с ума сошел. Он как бы и не одобрял свое сумасшествие, но и вины явной за собой не чувствовал - дескать, так уж вышло, ну и что уж тут.

Сначала он, приветливо улыбаясь, подошел к своей главной насмешнице Норе, достал из-за пояса что-то вроде плети, называющейся у куаферов сапой, и спросил:

- Ну как?

- Нормально.

Он не услышал ее, конечно, но по губам понял.

Нора при этом попыталась героически улыбнуться, но улыбка у нее получилась совсем жалкой.

Хрясь!

Размахнувшись, Андрон ударил ее сапой по лицу. Сапа, как ей и положено, при движении из змеевидной палочки превратилась в жесткий хлыст и свернула Норе челюсть. Ее лицо исказила жуткая гримаса, но она молчала.

Хрясь!

И, словно по клавишам, прошла по ребрам сапа, не задевая чудесных грудей, и превратила грудную клетку в месячное вместилище непереставаемой боли.

Хрясь! Хрясь! Хрясь! Хрясь! Хрясь! Хрясь!

Вот тут Нора наконец заорала от боли, а куафер захохотал. Крик, правда, не был слышен, сетка звуков не пропускает и оглушает только того, кто внутри, но Андрону приятно было видеть распяленный рот амазонки. Так тебе, так тебе!

- Подожди! - крикнул он и, отвернувшись от нее, приблизился к остальным пленницам. Здесь уже сапа была отброшена, в ход пошли ноги и кулаки... Потом всю оставшуюся жизнь, постанывая и морщась от омерзения к самому себе, будет вспоминать он ужасные подробности этого избиения.

Потом - но сейчас... Он шел оттуда к себе в гексхузе, уже не опасаясь никакого нападения. Мамуты, встреченные им на пути, просто шарахались от него в сторону. Уже на другой день он заметил, как изменилось к нему отношение амазонок. Они его больше не задевали, смотрели ненавидя, но с уважением. Мамуты тоже старались его не задевать. Одно время он очень опасался новых ловушек, но их не было.

Свои же сделали вид, что ничего не произошло, только издеваться перестали над его былой эскападой с фамильными мечами. Один Федер подошел к нему и заметил, словно бы в шутку: