— Отлично! Лучше любого утюга.
Примерно полчаса мы потратили на сушку. Тьфу ты, элементарно же — надо было раньше догадаться… Не пришлось бы хлюпать всеми частями тела во время обратного пути.
Все повеселели. Духота опять начала подниматься — свежести после дождя толком не хватило, но хоть не в луже сидишь. Так и жить повеселее — тем более, что мы решили вечером всё же посидеть в столовке. По кружечке пива точно можно пропустить, даже если придётся присматривать за машиной. А сейчас, раз просохли, можно кому-то вообще в ней устроиться.
Я озвучил эту идею Юрке, но Дьяченко её не принял:
— Нет. Спать лучше в комнате, пусть и по очереди — и выспаться на нормальной кровати, и вдруг кто залезет в машину, увидит там одного из нас и ножом с перепугу пырнёт? Не надо нам этого, у нас ещё дела найдутся, — подмигнул он.
Напарник опять прав. Плохо я всё же знаю здешнюю глубинку… хотя, откуда мне её знать? Первый раз небось за город здесь выбрался, в Гидрострое-то тоже «в периметре» работал.
КПП прошли легко. Дежурные поинтересовались грузом, и Дьяченко прямо сказал им — дескать, зеркало антикварное, шеф просил что-то похожее привезти. Вероятно, колдун с КПП проверял на враньё, потому что кивнул — ну да, полуправдой здешний «детектор лжи» обманывается элементарно.
Машину поначалу бросили у входа, и лишь потом, посмотрев гостиничный номер и прикинув расположение окон, Юрка перегнал её на другую сторону здания — так и из столовой она будет на глазах, и из номера. Конечно, со второго этажа быстро не спрыгнешь — пожарная лестница есть, но чуть в стороне, — но зато машина теперь на расстоянии прицельного выстрела даже из пистолета, ну а я при нынешних белых ночах из снайперки волос с головы отстрелить смогу, даже после кружки пива. Колтырин, повозившись, что-то приладил в кузове и уверил, что при попытке сдвинуть груз хоть чуть-чуть будет громкий хлопок — главное, не забыть потом снять секретку, а то сами можем со страху обделаться…
Нет, всё-таки колдун в команде — отличное подспорье.
В столовку мы завалились часов в семь вечера — там уже было людно, но местечко нашлось, хоть и не сказать, что сильно удобное — на проходе, зато минимум у одного из сидящих за столиком стоящая под окнами машина на глазах. Длинноствол и арбалет, правда, пришлось оставить в местной «камере хранения» — а днём сдавать не требовали. Видимо, чисто вечерняя традиция — многие пьют, да и вообще народу немало.
Официанток, как у нас в «Туристе», тут не было, и мы, как и днём, пошли к стойке и заказали пожрать и по кружке пива — Колтырин, правда, предпочёл местный ягодный сидр, а Дьяченко, подумав, выбрал ещё и копчёную рыбину из тех, что были выложены на прилавке. Точно, рыба-то тут своя — должна быть хорошей.
В ожидании горячего подняли кружки, распотрошили на видавшей виды доске-подносе рыбину — сиг, судя по всему, вкусная штука.
— Ну что, братва, за интересное начало, — улыбнулся Дьяченко, отпивая. — Уж не знаю, во что мы вляпались, но скучать точно не получится…
— Главное — успешно домой вернуться, — не удержался я.
— Вернёмся, раз даже сюда доехали… Может, и с попутчиками повезёт.
Мы с самого начала, ещё до похода сюда, договорились о делах не болтать — так, чуток расслабиться после насыщенного дня, да разговоры послушать. Опять же — если есть тут изгойские «засланцы», неплохо бы их попробовать вычислить… И нам спокойнее будет, да и, глядишь, с местного сельсовета можно что-то получить — им ведь, небось, налёты на проезжающих земляков совершенно ни к чему.
Мы сидели уже часа полтора, доели рыбу, почти прикончили горячее и взяли ещё по кружечке, когда я тихонько пнул напарника ногой под столом:
— Вон, трое, четвёртый стол от нас… — и указал глазами Колтырину — тот кивнул, дескать, вижу.
Юрка, потянувшись, небрежно оглянулся — он единственный из нас сидел спиной, зевнул, придвинулся ближе к столу, положив локти на столешницу:
— Понял. Есть предпосылки?
В столовой уже было людно, все столики заняты, стоял не то чтобы гвалт, но нестройный гул голосов. Музыки тут, как и в нашем «Туристе», не было — то ли не прижилось, то ли у сельсовета попросту денег нет либо не нашлось звуковой аппаратуры. Тут же в основном старые проигрыватели пластинок да магнитофоны-бобинники, всё заезженное донельзя даже у нас в Вокзальном — что уж о глубинке говорить!
За столиком сидели неприметные люди в неброской одежде — рубахи, футболка, у одного на плечах куртка, несмотря на жару. Нестриженые, даже обросшие, но тут таких много — само по себе это не показатель. Особого загара, характерного для изгоев, на лицах не видать.
Мне почему-то вспомнилось слышанное не то на инструктаже, не то просто от кого-то — поначалу в Вокзальном и Гидрострое изгоев клеймили на видном месте, типа кистей или запястий, но это не прижилось — отвалилось само собой, как некое варварство. А зря, наверное…
— Есть, — я тоже наклонился над столом. — Они — как мы. Сидят, едят мало, пьют мало, и не говорят друг с другом вообще. Слушают.
— Приехали, как мы, устали, отдыхают — не? — лаконично предположил Дьяченко.
— Когда мы пришли, они уже сидели, и сидели давно — кружки были почти пустыми, а пьют они, вижу же, медленно. Значит, пришли заранее, сильно заранее. Место у них почти в центре зала — удобно. Устали если — не жевали бы сопли, пошли бы отдыхать, — пожал я плечами. Добавил ещё тише: — Могу и ошибиться, но слишком уж одно к одному.
— Могут ждать информатора, — шепнул Колтырин.
— Нет, — покачал головой Юрка. — Кто ж в таком людном месте с информатором встречается… А вот что слушают — вполне может быть…
— Жаль, не договорились заранее с местной милицией, — скривился я. — Сейчас можно было бы кликнуть, чтобы проверили их.
Дьяченко откинулся на спинку стула:
— Ты посмотри, тут все почти со стволами. Силовики сюда вечером небось и не сунутся… Вышибалы вон есть, — он показал глазами на меланхоличного качка с дубинкой и пистолетом у пояса, подпиравшего стену рядом со стойкой.
— Ну не с ним же договариваться… — сказал я, и у меня мелькнула идея. Авантюрная. Но ничуть не хуже любой другой в этих обстоятельствах — именно потому, что большинство, включая наших фигурантов, при стволах. А значит — если подозреваемые начнут бучу, уйти у них шансов практически не будет…
— Так, я под танки, — наклонившись к ребятам, еле слышно сказал я. — Колтырин, смотри их ауры. Внимательно смотри — если мы правы, шикарную эмоцию увидишь… А если неправы — останемся при своих.
— Найдёнов, ты охренел? — ласково поинтересовался Дьяченко. — Только пальбу не вздумай устроить, иначе здесь ещё на годик застрянем!
Я не стал говорить, что был опером — не надо. Но, предполагаю, и подобное задуманному проворачивал. Вот и посмотрим…
— Поверь, Юрик, это не самый худший вариант… Никакой пальбы.
Я набрал немножко пива в рот, тщательно прополоскал — для запаха. Встал, картинно покачиваясь, и двинулся в сторону троицы, неразборчиво бубня себе под нос и держа руки на виду — не будем провоцировать настолько откровенно, не будем… Не оборачивался — уверен, оба Юрика сейчас смотрят на меня во все глаза.
Остановившись прямо напротив интересующего нас столика, на дистанции в пару метров, я обернулся к ребятам — как и ожидал, даже Дьяченко сдвинулся, чтобы не выворачивать шею, — и громко сказал, обращаясь в сторону своих друзей:
— И чё, реально изгои?
Гвалт стих на мгновение. А я, увидев, как довольно сверкнули глаза Колтырина, понял — сработало!
Повернулся не торопясь к фигурантам, тщательно изображая сильно поддавшего:
— О, извиняйте, мужики… Я, это…
Да так и застыл. Двое, что сидели ближе к проходу, сразу отвернулись, делая вид, что отреагировали просто на громкий звук, но вот третьего, в куртке, сидевшего прямо напротив, словно пригвоздило: он сидел затравленно, словно увидел привидение, в глазах был даже не страх — дикий ужас, и взгляд был направлен даже не мне в лицо — а в область паха. И я не сразу сообразил, что смотрит он на болтающийся у меня на поясе нож — тот самый.
