– Мне хотелось бы, чтобы ты проверила, так ли это, – уже мягче продолжала Мёрфи. – Мне необходимо знать, правда ли он… правда ли это его призрак.

Мгновение Молли молча смотрела на нее, потом опустила взгляд.

– Эм… – пробормотала она.

Мёрфи наклонилась к ней чуть ближе:

– Но ты ведь можешь? Можешь сказать?

Молли на мгновение подняла на нее потрясенный взгляд и снова опустила глаза. Пробормотала что-то себе под нос – и наконец решилась:

– Угу. Только чтобы в комнате было поменьше народа.

– Почему?

– Вы хотите, чтобы я вам помогла, или как? – огрызнулась Молли.

Некоторое время Мёрфи молчала, скрестив руки на груди. Потом тряхнула головой:

– Пожалуй, пора вам еще раз прогуляться, ребята. Мистер Линдквист, будьте добры, останьтесь. Все остальные – наружу.

Морти изо всех сил старался не производить впечатления человека, готового бежать к дверям впереди всех, хотя получалось это у него так себе.

– Я… Да, конечно, мисс Мёрфи.

Волков-оборотней пришлось уговаривать, а Марси – еще и помочь выпутаться из платья. Эбби с Фортхиллом переглянулись и вышли без возражений.

Все это время Молли сидела совершенно неподвижно, глядя на сцепленные на коленях руки.

– Вы действительно не знаете сами? – тихо спросила она у Мёрфи. – Вы даже не представляете, чего мне будет стоить выполнение вашей просьбы.

– Если бы я могла сделать это сама, я бы сделала.

Молли резко вздернула подбородок. На губах у нее играла очень неприятная улыбка. Я бы сказал, почти зловещая.

– Слова, – произнесла она. – Слова. От них у вас словно слизь на губах. Только от этого они глаже не становятся.

– Молли… – Мёрфи вздохнула, села и развела руками. – Ты не позволяешь нам помочь тебе. Ты не хочешь с нами говорить. Но я действительно не могу просить об этом никого другого.

– Вы всегда обращались к нему, – сквозь зубы процедила Молли.

– Вот котел, который вот-вот взорвется, – заметил шепотом сэр Стюарт.

– Заткнитесь, – тоже шепотом посоветовал я ему, чисто машинально встав на защиту Молли.

Впрочем, он был прав. Девочка на моих глазах просто бегом мчалась к краю пропасти.

Я смотрел на Молли и ощущал себя совершенно разбитым. Она обучалась у меня. Мне полагалось бы научить ее умению выжить без меня. Конечно, я не планировал получить пулю в грудь… Но если подумать, кто ожидает такого? Или ее состояние всего лишь реакция на мир, в котором ей приходится теперь жить?

С полминуты Мёрфи внимательно смотрела на Молли, потом кивнула:

– Да. У меня достаточно знаний, чтобы понимать, что я могу, а чего нет. Инстинкты говорят мне, что Морти не пытается меня обмануть, но в данном случае одной моей интуиции недостаточно. Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста.

Молли очень медленно покачала головой. Ее била дрожь. Она провела по лицу грязной перчаткой, и на щеках показались полосы чистой кожи.

– Хорошо. – Она подняла голову и в упор посмотрела на Морти. – Если это какой-то подвох, – тихо предупредила она, – я вам мозги выну и ошкурю.

Эктомант развел руками:

– Послушайте. Тень Дрездена сама ко мне пришла, я ее не звал. Если это не он, я здесь ни при чем. Я действую добросовестно.

– Вы настоящий таракан, – тоном светской беседы заметила Молли. – Убегаете и прячетесь от малейшей угрозы, зато всегда выживаете.

– Да, – скромно признался Морти.

– Возможно, мне тоже стоило бы стать тараканом, – проговорила Молли. – Жить было бы проще. – Она медленно вдохнула, сосредоточиваясь. – Где он?

Морти указал на меня пальцем. Я сделал несколько шагов и остановился перед проемом в коридор, ведущий к спальням. Потом спохватился и сделал сэру Стюарту знак оставаться на месте.

– Почему? – не понял он.

– Она собирается открыть Зрение. Чем меньше она всякого увидит, тем лучше.

Сэр Стюарт пожал плечами, но послушно остался рядом с Морти. Прищурив глаза, он наблюдал за Молли, ни на миг не убирая руки с рукояти огромного пистолета.

Молли перехватила свою трость и встала, опираясь на нее и стараясь не наступать на раненную в Чичен-Ице ногу. Она выпрямилась, расправила плечи, повернулась в мою сторону и, сделав глубокий вдох, открыла Зрение.

Мне ни разу еще не доводилось наблюдать это со стороны. На лбу ее, чуть выше бровей, словно вспыхнул источник света, и я осязал его своей нематериальной плотью. Я даже поднял руку, прикрывая от него глаза, чтобы не ослепнуть. Только когда глаза свыклись немного с этим светом, я смог убрать руку и встретиться взглядом с Молли.

Она чуть приоткрыла рот, глядя на меня сквозь слезы. Только со второй попытки ей удалось выдавить из себя:

– Откуда мне знать, вы ли это?

Я мог отвечать ей. Эта штука называется Зрением, но на деле она охватывает весь спектр обычных человеческих ощущений плюс несколько необычных. Я состроил физиономию посерьезнее и постарался как мог точнее изобразить интонации Алека Гиннесса[1]:

– Отправляйся в систему Дагобара, и ты обучишься у Йоды, мастера-джедая, что наставлял меня.

Молли промахнулась мимо стула и приземлилась пятой точкой на пол.

– Господи боже мой! – выдохнула она. – Господи боже мой, господи боже мой, господи боже мой! Гарри!

Я опустился на колени, так что глаза наши находились на одном уровне:

– Да, детка. Это я.

– Значит… значит, вы правда… умерли?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Наверное, так и есть. Я вроде как новичок в этих делах, да и не могу сказать, чтобы при жизни нас слишком просвещали на этот счет.

Она кивнула. По щекам ее струились слезы, но она не отводила глаз:

– В-вы пришли, чтобы забрать меня?

– Нет, – тихо ответил я. – Нет, Молли. Меня сюда, обратно, прислали.

– 3-зачем? – прошептала она.

– Найти того, кто меня убил, – тихо ответил я. – И если я этого не сделаю, опасность будет угрожать людям, которые мне дороги.

Молли принялась раскачиваться взад-вперед:

– Я… О, я пыталась… В городе стало так много тьмы, а я знала, чего вы от меня ожидали бы, но я ведь не такая сильная, как вы. Я не умею просто м-мочить гадов, как умели вы…

– Молли, – произнес я как можно проще и спокойнее.

Она подняла на меня свои покрасневшие, измученные глаза.

– Ты ведь знаешь, о ком я хотел бы тебя спросить? О том, о ком я не хотел бы говорить при других…

С самого своего возвращения в Чикаго я ни разу не произнес имени моей дочери. Черт, я и мысленно-то его произносить едва осмеливался. Для всего мира Мэгги сгинула в мясорубке, положившей конец Красной Коллегии. Все, кто узнал бы о ее существовании, могли бы использовать это знание против нее. Я не мог допустить такого. Тем более теперь, когда я не в состоянии защитить ее сам.

В горле застрял комок – наверное, потому, что память подсказывала: так полагается.

– Ты ведь знаешь, о ком это я.

– Да, – кивнула она. – Разумеется.

– С этим человеком все в порядке? Он в безопасности и здоров?

– Насколько мне известно, да, – ответила она. Легкая улыбка на короткий миг напомнила мне ту девушку, какой она когда-то была. – С ней Чубакка.

Так называть она могла только огромный ходячий коврик – моего пса, Мыша. Этот зверюга умом превосходил многих известных мне людей, а в качестве сверхъестественного телохранителя для девочки лучшего и не придумаешь. Он у меня большой, теплый и мохнатый и всегда готов послужить одеялом или подушкой – либо пушечным ядром неодолимой силы, в зависимости от требований момента. Черт, Мэгги ведь всего восемь. Должно быть, половину времени Мышу приходится изображать из себя пони.

Я медленно перевел дух; голова немного кружилась. Все воспоминания, что остались у меня о Мэгги – те немногие, что имелись, – разом вытеснили из головы почти все остальное. Собственно, запомнилось мне только то, как я держал ее на руках, когда все закончилось. Я даже не знаю, как долго это продолжалось. Она казалась совсем маленькой и теплой в моих руках… наверное, после всего, что произошло там, мои объятия ее хоть немного утешили.