— Ты знаешь, что там написано? — поинтересовался он, продолжая изучать случайные пергаменты и бересту.

— Это древнеанкерский, мы учили его в Шабаше, — отозвалась Кара, захлопывая книгу. — Здесь ничего… А ты случайно не нашёл что-нибудь важное?

— Я-то древнеанкерский не учил, — пожал плечами Джон, протягивая ей найденный свиток.

Это был язык народа, который сейчас населял южное королевство — Анкер, и в данный момент его речь и письменность были куда более похожи на кэберитский или, скажем, драффарийский, нежели на то, что Джон мог наблюдать на этих странных записях.

— Чёрт, мне придётся перерыть здесь все записи, что ли? — вспылила Кара. Она взяла свиток, быстро изучила его и зло бросила его на пол.

— С чего ты вообще взяла, что можешь найти тут что-то про Врата?

— Не знаю… но надеюсь, что найду.

Кара вздохнула и приступила к следующей книге — та была гораздо больше, чем первая, и тяжелее, в коричневой обложке с жёлтыми хрупкими страницами. Джон успел краем глаза заметить в ней странные иллюстрации и огромные красные буквицы. Он не знал, чем может помочь Каре, поэтому начал просто поднимать с пола пергамент и бересту и класть на стол, чтобы ведьма смогла изучить их, если в книгах не найдёт ничего, что ей нужно.

Так прошло несколько минут, может, полчаса. Джон уже привык к полумраку дома, но когда он взглянул в маленькое окошко, то увидел, что снаружи тоже начало темнеть. И как им идти обратно? А, главное, где ночевать? Не в этой же хибаре… Он ощутил острое раздражение и непреодолимое желание наорать на Кару как следует, но всё же сдержался. Если записи этого колдуна и правда могут помочь им в спасении мира, то стоило потерпеть.

Однако ночевать в этом доме он всё равно зарёкся: здесь, помимо всего прочего, веяло странной жутью, будто у стен были глаза, неотступно следившие за ними. Джон поёжился.

— Есть! — вдруг вскрикнула Кара, отчего он подпрыгнул на месте и ему показалось, что его сердце остановилось.

— Не пугай так, — нервно усмехнулся он, подходя к ней. — Что нашла?

— Здесь есть о богинях… — Кара поднесла огонёк на указательном пальце ближе к книге, и Джон разглядел мелкие незнакомые буквы. На двух жёлтых страницах было четыре полоски текста, и над каждой красовалась иллюстрация — женщина в доспехах и на коне, причём цвет доспехов и коней был разным, и оружие в руках женщин тоже было у каждой своё. — «Снимется печать, и откроются Врата, и появится Белая Всадница на белом коне, и корона будет на её челе, и лук в её руках… — Кара начала читать громко, но с каждым словом её голос становился всё тише, глуше, и Джону пришлось приблизиться к ней, чтобы слышать то, что она читала. — И имя ей будет — Чума. Снимется печать, и откроются врата, и появится Алая Всадница на рыжем коне, и огонь будет на её челе, и меч в её руках, и имя ей будет — Война. — Джон разглядел иллюстрацию: волосы Войны развевались, напоминая губительный пожар, а меч её неизвестный художник нарисовал попросту огромным, больше, чем рыжий конь, на котором она ехала. — Снимется печать, и откроются Врата, и появится Чёрная Всадница на вороном коне, и траур будет на её челе, и весы в её руках… И имя ей будет — Голод. Снимется печать, и откроются Врата, и появится Бледная Всадница на бледном коне, и страх будет на её челе, и коса в её руках, и имя ей будет — Смерть…» — Голос Кары дрогнул. Джон видел, что под изображением Смерти — бледной женщины с черепом вместо головы и огромной косой в костлявых руках — были ещё какие-то слова, но она их не дочитала. — Печать ещё не снята, — вдруг сказала ведьма и захлопнула книгу, — но повреждена, поэтому духи, демоны и призраки и проникают в наш мир. Ключ может исправить это. И никакие Всадницы не появятся. Ты понимаешь?

— Понимаю, — отрешённо кивнул Джон, не сводя взгляда с закрытой книги.

— Теперь ты веришь мне?

Но он не успел ответить.

В дом внезапно влетел резкий порыв ветра, потушивший огонёк на пальцах Кары и разбросавший по полу все обрывки пергамента и кусочки бересты, что так заботливо собирал Джон всё это время. Ставня, висящая на одной петле, громко захлопала, стёклышко в окне заходило ходуном. Джон вздрогнул, но тут же извлёк меч из ножен, готовый защищаться.

В то же мгновение в очаге вспыхнуло пламя, причём оно было куда жарче, чем холодные огоньки, что горели на пальцах Кары. Ходившее ходуном стекло разлетелось вдребезги с ужасно громким звуком, который эхом отразился от стен. Пара маленьких осколков, словно капли дождя, резанули по лицу, но Джон не выпустил меча, со скрежетом зубов терпя боль на лбу и левой щеке и благодаря Бога, что стекло не попало в глаз.

— Кажется, хозяин не рад незваным гостям… — сообщила Кара дрожащим голосом.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил Джон, но она не успела ничего сказать: одна из кадок, полная воды, вдруг рухнула, и добрый десяток литров вылился на пол, образуя небольшие лужицы, в некоторых из которых уже плавала береста.

Затем упала ещё одна кадка, и лужицы стали больше, вода ручейками потекла к стенам, и Джон невольно прижался к столу, боясь замочить сапоги. Хотя это, конечно, было не самым страшным в тот момент.

Очередной порыв ветра пронёсся прямо возле Джона, и несколько прядей упали на лицо, залезли в рот и глаза. Джон попытался убрать их, но в следующую минуту ещё более сильный порыв ударил его прямо в лицо, и этот удар был намного сильнее, чем если бы его нанёс обычный человеческий кулак.

Джон почувствовал привкус крови во рту. Замахнулся мечом, рубанул наугад, но ветер продолжал носиться по дому, опрокидывая ёмкости с водой, разнося кусочки пергаментов и усиливая магическое пламя в очаге.

— Зажги свет, — попросил Джон Кару, которая судорожно прятала книгу в свою сумку.

— Я не могу, у меня не получается! — выкрикнула она, в её голосе слышалась паника. — Этот колдун, он блокирует мою магию…

После её слов ситуация стала ещё менее понятной.

— Он же умер?

— Это призрак!

Действительно, как он сразу не догадался…

Вспомнилось, как в прошлом году он встретил призрак Анны — тогда тоже было холодно, порывы ветра сбивали с ног и вокруг веяло жутью и бесовщиной. Только вот этого призрака, в отличие от Анны, точно разговорить не удастся, пробудить в нём человечность вряд ли получится. Джон заскрежетал зубами от злобы и бессилия. Он понятия не имел, как загнать призрака назад, на тот свет, на изнанку мира… Но ведьма-то должна знать!

— Как прогнать его?

— Есть заклинания, но я… — она замялась, — я не могу…

— И что делать?

— Я не знаю!

Кара взвизгнула, когда призрак уронил одну из бочек и ледяная вода намочила её ноги. Но почему он метался порывами ветра и никак не желал показывать своё лицо?

— Твой меч особый, — напомнила Кара дрожащим голосом, — может, он нас спасёт?

— Мне бы твою уверенность, — закатил глаза Джон и снова рубанул наугад.

Но призраку было всё равно.

— Попробуем выбраться отсюда, — решил Джон и схватил Кару за руку. Та взглянула на него недоверчиво.

— Думаешь, он позволит нам выйти?

Но раздумывать было некогда: Джон, не выпуская её, резко рванулся к выходу. Под ноги им тут же упала уже пустая бочка — пришлось её обойти, на что ушло несколько драгоценных мгновений. Вода доходила им уже почти до щиколоток, Джон почувствовал, что сапоги промокли насквозь, а штаны Кары были мокрые уже до колен.

Он снова взмахнул мечом, надеясь, что ему удалось хоть как-то задеть буйного призрака. Но в дверном проёме, до которого они уже почти добрались, вдруг возникло нечто, похожее на смерч, — воронка из воздуха, засасывающая в себя оборванный пергамент, бересту, листья, еловые иглы и пыль. Эта воронка становилась всё больше и больше, она не давала им пройти, готовая поглотить в себя что угодно.

Джон рубанул мечом и по ней, но ничего не произошло.

Не выдержав напора, Кара рухнула на колени, намокая по самые уши, и он помог ей подняться, не прекращая держать меч наготове. Смерч тем временем начал приобретать очертания, напоминающие человеческие: приподнятые руки, голова с развевающимися волосами и бородой, длинное, закутанное в бесформенный рваный балахон тело… Наконец-то колдун предстал перед ними во всей красе.