Из-за двери, ведущей в кухню, появилось странное существо: маленькое тонкое тело несомненно, принадлежало женщине, одетой в длинное, сливочного цвета платье, голова вместо волос поросла торчащим во все стороны коричневым пухом, круглые совиные глаза смотрели на Циану не мигая, щеки, подбородок, губы были на месте, но вот нос существу заменяла тонкая длинная роговая пластина – самый настоящий клюв.
‒ Извини, не хотела тебя пугать, – произнесла женщина-птица, – Я волновалась. У тебя вышло спасти кого-нибудь сегодня?
‒ Ой, не знаю! Этого вампира я пасла целую неделю: он прямо при мне чуть было не выпил Матильду – продавщицу из магазина бакалеи. Какой красивый, гад, когда обхаживает жертву: ты бы видела!
Хозяйка парфюмерной лавки вздохнула, как записной сладкоежка, у которого из-под носа увели десерт.
‒ Так за чем дело стало? Покажешь?
‒ Тут проблемка. Я его случайно обратила в пепел…
‒ Ох! – женщина-птица горестно сжала руки на груди, – Чем ты его приложила?
‒ «Солнечным ветром». Боюсь, после такого он не поднимется.
̶ Учитывая то, что известно о вампирах, они практически неубиваемы. Если ты пепел собрала, всего-то нужно, человеческой крови и побольше: наш вампирчик снова оживет и будет краше прежнего.
Циана грустно улыбнулась:
‒ Да, человеческая кровь совершенно не редкость, можно достать на каждом углу, ведь все готовы ею поделиться!
‒ Я готова! – Бадба с готовностью выступила вперед, приподнимая рукав платья.
‒ Кхм… – Циана взглянула на неё без улыбки, – Твоя не подойдет, как и моя. Бадба, без обид! От нашей с тобой крови любой вампир загнется: в моей серебро – ничтожно мало, но ему хватит, а твоя настолько модифицирована, что даже не знаю, какие могут быть последствия. Лучше не экспериментировать.
‒ Вот,… – женщина-птица ругнулась, сжав кулаки, – Что теперь делать?
‒ Придется опять поднимать дневники моего почившего супруга. Помнится, он разработал незадолго до своей смерти заменитель крови – для переливаний, чтобы спасать раненых. Холдер во время войны вплотную работал на госпиталь, у него было много наработок. Да что там, если бы не он, я навсегда осталась бы калекой, после встречи со сбежавшим «пёсиком»-оборотнем лорда Рэ. Это ведь муж придумал вживить мне серебряный коленный сустав и скрепить кости пластинами из серебра – одним выстрелом – двух зайцев! И двигательные функции восстановить, и исключить возможность распространения заразы. Это случилось до нашей свадьбы: Холдер часто приходил проверить, как проходит заживление, так мы и сблизились. Не все лорды были одинаковы…
‒ Если помнишь, Холдер и меня спас, выкупив у Лахса Хэт: тот уже начал потихоньку разбирать свои «игрушки» по кусочкам, – Бадба положила Циане руку на плечо, – Твой муж был хорошим человеком. Он старался избавлять от страданий, а не причинять их. Мне жаль, что гвардейцы из Кримпса поубивали всех лордов без разбора. Хорошо, что Холдер доверился чутью и отправил нас за линию фронта со львиной долей своих лабораторных дневников, а твой дядя Сантуцио принял тебя и не выдавал до самой смерти.
‒ Мир его праху, не тем будь помянут, но это не мешало ему на каждом шагу напоминать о том, что я пустоцвет и попрекать мужем – лордом. Хорошо ещё, что он так и не узнал о тебе.
‒ Да, я умею быть незаметной, – Бадба улыбнулась, – Наследие крови лесных улли1. Что будешь делать с вампиром?
‒ Не знаю. Может и к лучшему, что так вышло. С вампирами очень сложно совладать – они древние существа. Лордам далеко не всегда удавалось контролировать их: что бы они не делали, постоянно случались сбои и вампиры вырывались на свободу. Перед самой войной шла речь о запрете над экспериментами с ними. Муж даже обращался в Совет Лордов, чтобы провести это законодательно. Только Свиард Рэ всегда выступал против ограничений: его привлекала способность вампиров восстанавливаться и вечная молодость.
После непродолжительной паузы Циана продолжала:
‒ Я очень устала сегодня. Давай подумаем обо всем завтра. Прах вампира пока во флаконе от духов – никуда не денется. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть.
В спальне Циана сняла перстень с печатью «солнечный ветер», отмыла её от нанесенной перед вылазкой туши, бережно положила в бархатный мешочек и убрала в большую шкатулку, хранящую драгоценности рода лордов Син. Затем сняла поясную сумочку, вынула оттуда мешочек с восковыми и хлебными кругляшами, на которых с обеих сторон отпечатался рисунок печати связывания, разработанной самим Симоном ас Сарми несколько столетий назад. В роду Холдера Сина с этой печатью были связаны несколько фамильных заклинаний, которыми он поделился с женой. Сегодня одно из них спасло жизнь девушке, а возможно и самой Циане.
Утром ужасно болела голова – такова плата за перерасход энергии. Женщина с трудом поднялась из постели, надела банный халат и пошаркала пушистыми тапочками в направлении кухни. Как всегда, бодрая улли уже хлопотала возле духовки: запах свежеиспеченных круассанов заполнял не только дом до самой крыши, но и половину улицы. Местный булочник, господин Пэр Суврель, уже несколько раз пытался переманить расторопную помощницу парфюмерши, так как был о её необыкновенном таланте к приготовлению выпечки. Конечно, любые его попытки сделать это заранее обрекались на провал: Бадба ни за что не оставила бы подругу. Кроме того, улли только дома могла ходить спокойно без личины, на поддержание которой уходило много сил. Наверняка её тут же бы убили, без всяких разбирательств, доведись кому-то увидеть настоящее лицо улли. После войны слишком силен был страх перед иными существами, даже теми, кто сосуществовал рядом всегда.
− Слушай, Бадба, не в службу, а в дружбу: можешь заварить мне тот Морханский кван для бодрости? Я пока переоденусь и покопаюсь в записях Холдера.
− Сильно болит? – спросила чуткая улли.
− Ох, давно так не было. Похоже я хорошенько выложилась, припечатав этого вампира. Спасибо Холдеру за спасительные пастилки, сейчас разжую и все пройдет.
Через некоторое время, принявшая душ и одетая в любимое домашнее платье Циана сидела в лаборатории, листая толстую тетрадь в коричневом кожаном переплете. Улли вошла с большой чашкой, источающей манящий аромат поджаренных зерен квана и тарелкой теплых круассанов.
− Так, – задумчиво произнесла женщина, не поднимая головы, – У меня есть все ингредиенты, но, боюсь мой перегонный аппарат может не совсем сгодиться. Я ведь делаю масляное сырье только из растений, а ароматные эмульсии животного происхождения закупаю. Здесь нужно взять свежую молочную сыворотку, высушить её… Ну, чтобы получился порошок, удалить всю воду, не повредив структур белка. Да тут никакой перегонный аппарат не поможет! Ага, вот заклинание.
Она, наконец, подняла голову. Подруга протянула ей чашку с кваном, от которой шел легкий пар и поставила тарелку с булочками прямо на заставленный колбами и ретортами длинный стол.
− Я ничего не поняла в том, что ты сказала, но звучит обнадеживающе. Как всегда, я готова помочь, только скажи, как: перелить жидкость из этого сосуда в тот, или подержать сито. Большего от меня ожидать не стоит.
− Не прибедняйся! У тебя выходят прекрасные иллюзии, в нашем саду все растет и плодоносит, а в хозяйственных чарах тебе нет равных!
− Ясно, ясно, подлиза! Утром схожу за молоком. Сколько надо?
− Большой бидон на всякий случай! Заодно и сыру наделаем: для заменителя крови только сыворотка нужна и железный гвоздь.
Бадба удивлённо моргнула несколько раз:
− Какой странный состав!
Циана снова опустила глаза к тетради.
− Тут так и написано: «сыворотка и железный гвоздь»! Остальное сделает заклинание. На выходе получается сухой концентрат аналогичный крови. Его просто разводят дистиллированной водой. Муж такое в вены людям вливал, и они выживали! А тут просто пепел полить… Может получится?
Женщина посмотрела на подругу почти умоляющим взглядом.
− Нужно попробовать. Сложное заклинание?
− Не слишком, но забирает много сил: Холдер после него отлеживался целый день. Правда, он делал кровь большими пакетами. Молоко везли из деревни в невероятных количествах, а в нашем доме всегда был свежий сыр, даже на рынке его продавали. Помнится, в скобяной лавке сильно удивились, когда муж попросил продать мешок гвоздей.
