Наверное, мы все три брата были не случайно хорошими лыжниками, а младший брат Валерий – чемпион мира, заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер России. Что касается меня, то я был чемпионом школы, района, города и области среди школьников. В 9-м и 10-м классах ездил на республиканские соревнования в г. Вологду и г. Архангельск, а в военном училище и в академии входил в лыжные сборные команды. Лыжи не забросил и по сей день, частенько с удовольствием выхожу на лыжню. С сожалением отмечу, что на лыжне теперь не так людно, как это было раньше. Особенно мало молодежи. Видишь молодых людей чаще в заботах о хлебе насущном за рулем своего автомобиля.
Очень часто отец рассказывал о Камчатке, о службе пограничником, о тех нагрузках, которые приходилось переносить. Говорил: «Ну что вы тут бегаете на лыжах, мы, бывало, не попусту бегали, от меня ни один японец не смог уйти». На самом деле, ведь Курильская гряда и половина Сахалина были в руках Японии после Русско-японской войны 1904–1905 годов. И отцовские воспоминания были не пустым звуком. Пограничникам на Камчатке было чем заниматься в те далекие времена конца 20-х и начала 30-х годов.
Через некоторое время после войны отец по приглашению тогдашнего председателя колхоза И. А. Новикова перешел трудиться на колхозную ниву. Ему было поручено возглавить строительство двух плотин на речке, протекающей мимо деревень Максимовское и Патерево. Вода была нужна в большом количестве для скотных дворов, где оборудовалось автопоение и автодоение. Выполнив эти работы, отец перешёл к работе конюхом. Я заметил, что он очень любил лошадей и вообще животных. Не зря у него в военном билете обозначена военно-учетная специальность – кавалерист.
В летний период мне как старшему сыну приходилось помогать отцу во всем, в том числе и в уходе за лошадьми на конюшне, а в темное время суток пасти лошадей – в ночном. В ночном, как правило, кто-нибудь из младших братьев был со мной, поскольку одному было и скучно и опасно. В те послевоенные времена бывали частые случаи хищений колхозных животных, в том числе и лошадей. Небольшой топорик за ремённым поясом был моим вооружением. Шел мне тогда всего двенадцатый год. Каждое лето у отца случалось обострение язвы желудка и ему приходилось длительное время находиться в больнице на излечении, поэтому все заботы ложились на меня, и по дому и по конюшне. За мою работу в колхозе мне начислялись трудодни.
Особенно тяжелым был летний период 1947 года. Весной сдал экзамены за 4-й класс и сразу же приступил к работе с отцом. Нашей семье в этот год сильно не повезло: в лесу на пастбище пала корова – остались без молока, лиса перетаскала кур – остались без кур-несушек, отец – в больнице. Мать одна и трое ребят. Было очень голодно, выручала картошка, это было наше спасение. А в начале августа в колхозе была выдана на трудодни каждой семье небольшая часть урожая поспевшей ржи. Для нас это был великий праздник, так как всю весну и лето жили без хлеба, люди пухли от недоедания, случались и смертельные исходы. В конце декабря этого года была отменена карточная система обеспечения народа продуктами и проведена денежная реформа. Хорошо это помню, народ с облегчением вздохнул. Я учился уже в пятом классе.
В конце 50-х годов во времена руководства страной Н. С. Хрущева наш колхоз всем составом влился в совхоз, который объединил все другие колхозы на территории Некрасовского сельсовета. Этот совхоз в настоящее время представляет современное сельскохозяйственное предприятие с животноводческим комплексом, развитой научной и исследовательской работой по выведению семян хлебных культур. При этом тесно взаимодействует с сельскохозяйственной академией. Все работы в совхозе механизированы.
Отец, потрудившись в совхозе несколько лет, перешел работать на кирпичный завод по своей любимой профессии – сапожником. Мы, братья, когда приезжали в отпуск, а всегда старались попасть вместе, частенько посещали отца на его работе, это рядом с деревней Платуново. Оформив пенсию, отец длительное время продолжал трудиться на кирпичном заводе. Следует отметить, что отцовская пенсия была очень скромная, несмотря на очень большой трудовой стаж. Вообще в те времена социальные органы не слишком баловали тружеников села. Надо было видеть, как отец радовался этим встречам. Родители, конечно же, гордились своими сыновьями. Однако никакого зазнайства не было, сама скромность и простота родителей – вот что отличало их по жизни вообще.
Думаю, что настала пора рассказать о матери. Наша мать, Екатерина Федоровна Тараканова, урожденная Галочкина, родилась 3 декабря 1908 г. в деревне Патерево. Их семья была также многодетная – семеро детей: четыре девочки и три мальчика. Вообще надо отметить, что в начале XX века в деревнях каждая семья имела, как правило, 5–7 детей. Мой дед, Федор Андреевич Галочкин, отец моей матери, имел рост выше среднего, статный, носил усы, как у И. В. Сталина, коммунист, по профессии маляр, однако он неплохо мог писать картины маслом. В их доме, в левом углу в передней комнате, от пола до потолка стоял портрет И. В. Сталина, написанный масляными красками. Братья моей матери: Алексей, Николай (мой крёстный отец) и Анатолий – все отличные баянисты, участники войны. Алексей (офицер) погиб в самом начале войны. Николай (офицер-танкист) прошел всю войну. Анатолий, участник Курской битвы, был уволен из армии по ранению.
Дед Федор Андреевич всю войну и после её окончания длительное время трудился на Ярославском автозаводе (ныне моторостроительный завод). Примечательно отметить, что автомобили для фронта были покрашены руками и моего деда. Он был немногословен, не курил, трезвенник, я бы сказал, даже суров. В его библиотеке было много политической литературы, в том числе такой, как Краткий курс истории ВКП(б), Основы ленинизма и другие основные книги для партийцев. Помню также и то, что он много трудился на своем приусадебном участке в деревне, особенно по заготовке сена для животных и дров в лесу. Дед ушел из жизни в возрасте 65 лет в 1950 году.
Братья и сестры моей матери, родственники отца дружно семьями собирались на праздники. Поскольку баянисты были свои, то всегда звучала музыка и песни, этого забыть невозможно. Печально, что никого из них теперь не осталось. Осталась только о них добрая память.
Старший брат моей матери, Алексей Федорович, был закадычным другом моего отца, оба 1906 года рождения, видимо, не случайно моя мать и мой отец стали моими родителями. Вот в такой семейной обстановке росла и воспитывалась моя мать. С раннего детства ей, старшей из дочерей, пришлось помогать родителям по дому: топить русскую печь, готовить еду на всех, следить за порядком и чистотой, ухаживать за животными.
Трудная деревенская обстановка отнимала всё время, поэтому учиться в школе ей пришлось не долго, её учила сама крестьянская жизнь. Те времена были суровые: революция 1917 года, Гражданская война, коллективизация – всё это влияло на становление каждого человека, особенно на женщину в деревне. Главными этой жизненной школы у матери стали знания и умения, необходимые для труда в саду и поле, в присмотре за животными, для создания домашнего уюта и воспитания детей.
Мои родители достойно выполнили свой главный жизненный долг: обустроили дом, воспитали трех сыновей и посадили сад, которым мы пользуемся и теперь. В доме у матери был всегда полный порядок, каждая вещь имела своё место, распорядок дня никогда не изменялся, как говорили в деревне, всё шло своим чередом. Ей было очень трудно, женской помощи нет, в доме были одни мужчины, поэтому нам, сыновьям, с раннего детства пришлось матери помогать во всем: в доме, в саду и поле, в уходе за домашними животными, в заготовке сена на зиму для животных и дров.
Внешне мать не была торопливой, но всё делала быстро, ловко, без суеты и своевременно. Длительное время мать работала в колхозе дояркой на скотном дворе в деревне Патерево. Никто из доярок не мог ухаживать за быком-производителем, очень суровым и свирепым, все боялись его. Однако нашей матери он почему-то подчинялся и ей, помимо своей группы из 12 коров, пришлось ухаживать и за быком. Очень сложным в ту пору был у матери распорядок дня. Уходила на скотный двор к четырем часам утра, там – утренняя дойка, уход за животными, затем приходила домой, топила печь и готовила пищу для семьи. Кормила и отправляла нас в школу, наводила порядок в доме. Затем снова на скотный двор – обеденная дойка и уход за животными, опять возврат домой, мы приходили из школы, обед, уроки, вновь скотный двор – вечерняя дойка, уход за животными, дома – тоже вечерний уход за домашними животными и семьёй. И так изо дня в день. Мать, конечно, очень уставала. Мы все, в том числе и отец, как могли, помогали матери. Надо отметить, что в те далекие времена в колхозной деревне такая напряженная жизнь протекала в каждом доме, каждой семье.
