Женины щёки пылали от неловкости. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

«Господи, какой же идиоткой я себя выставила… в первый же день!»

– Но как же смех… – все же тихо уточнила она.

– Ой, да кто-нибудь из постояльцев повеселился накануне и возвращался поздно в номер, – всё ещё широко улыбаясь, Моник пренебрежительно махнула рукой. – А ты, значит, в библиотеке работала?

Женя с радостью сменила неприятную тему и подробно отвечала на вопросы, но к концу первой чашки кофе ей стало казаться, что это вовсе не праздное любопытство мадам Бланшар, а самое настоящее собеседование, хоть она и не должна была стать её начальницей.

Внезапно Моник широко улыбнулась и помахала рукой кому-то за спиной Жени.

– Доброе утро, милый!

Через несколько секунд к их столику подошёл самый необычный мужчина, которого только могла себе представить обычная самарская девушка. Это был настоящий гигант, полный контрастов, и Жене пришлось практически закинуть голову, чтобы рассмотреть его полностью.

Сначала она упёрлась взглядом в джинсы цвета фуксии, обтягивающие мощные бедра, затем завороженно перевела взгляд на кипенную футболку, не оставляющую простора для воображения, а наоборот подчеркивающую весь впечатляющий рельеф. Казалось, что через ткань можно пересчитать все кубики пресса. Сглотнув, Женя уставилась в обсидиановое лицо, на котором блестели умные карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Но, собственно, на этом волосяной покров головы и заканчивался.

Осознав, что уже полминуты бесстыдно пялится на подошедшего, а Моник и незнакомец с озорными улыбками наблюдают за её реакцией, Женя резко вскочила, чуть не опрокинув стул. Впрочем, это не помогло сравнять шансы, мужчина всё равно был выше её как минимум на полторы головы.

Молчание затягивалось, Женины щёки наливались огнем, но наконец Моник смилостивилась:

– Эжени, позволь представить тебе мсье де Гиза, управляющего нашим музеем.

– Доброе утро, красавица, – снова просиял мужчина яркой белозубой улыбкой.

Женя смутилась ещё больше, но выдавила робкое:

– Здравствуйте.

– Это Эжени, – представила её Моник. – Твоя новая подопечная.

– Моя? – мужчина удивлённо посмотрел на француженку.

– Твоя, твоя. Ты же искал архивариуса. «Roue du destin» прислали её.

– Вот как.

Он отодвинул для Жени стул,  приглашая вновь присесть к столу. Сам устроился рядом. Расторопная официантка подала ему кофе. Маленькая фарфоровая чашка тут же утонула в иссиня-чёрной ладони. А Женя ощутила себя ёжиком в тумане, что сидел рядом с огромным медведем. И туман в данном случае был не просто фигурой речи – в воздухе и правда повисла какая-то напряжённая неопределенность.

– Фабрис, в чём дело? – полюбопытствовала Моник. – Что случилось?

– Я звонил в бюро в среду, кандидатов на эту должность не было.

– Ну а теперь появились. «Roue du destin» обязательства выполнили. Я с утра отправила им подтверждение.

– Моник, рыбка моя, ты и без того слишком много работаешь. Оставь дела музея мне.

Француженка чуть нахмурилась.

– Ты не появлялся несколько дней.

– Открытие галереи в Марселе немного затянулось, – произнёс он, отпивая кофе.

– У тебя всегда так. Впрочем, это не важно. Но я не понимаю, в чём проблема? Эжени специально прилетела из России.

Женя удостоилась внимательного взгляда и множества вопросов про Самару, Эрмитаж, медведей и балалайки. Но вот чего за столом не обсуждали, так это новые обязанности Жени. А сама она спросить об этом так и не осмелилась.

Завтрак закончился радушным предложением полюбоваться прекрасным парком, что располагался с восточной стороны замка. А по дороге из «цветочной» гостиной управляющие дали ей подробные указания, как пройти к нужному выходу, а сами скрылись за дверью одного из кабинетов. Женя растерянно смотрела им вслед. Не таким она себе представляла знакомство с новым начальством.

Помявшись и теребя пуговицу на блузке, она всё же решилась на отвратительный поступок.

«Парк никуда не денется. Моя судьба мне важнее…»

Она осмотрелась по сторонам, сняла босоножки и босиком подкралась к двери. Можно было даже не прикладывать ухо, голоса и так были отчётливо  слышны.

– Какой смысл брать Элен на лето, – возмущалась Моник. – Вот же квалифицированный сотрудник, подобранный профессиональным бюро. Зачем тащить сюда посторонних девиц?

– Элен – внучка мадам Бовье. Я пообещал старушке…

«Что обещал? Что за Элен?»

– Пора запретить тебе ходить на эти ваши культурные тусовки для бомонда. После них тебя постоянно посещают «гениальные» идеи. Фабрис, лето пройдет, Элен вернётся к учёбе, а мы снова будем растрачивать бюджет на кадровые агентства и поиск архивариуса. К чему лишние хлопоты?

– Мсье Роше может себе это позволить.

– И кстати о нём. Если Элен из университета Экс-ан-Прованса, то понятно, ради чего это всё затеяно. Эти студентки гроздями вешаются на Эду. А я такого в своём отеле не потерплю.

– Мышка моя, отель вовсе не твой. И работать Элен будет у меня в музее.

– А как быть с Эжени?

– Пусть возвращается к нам в сентябре.

«Что?!»

– Как у тебя всё просто. Ты её видел вообще? Она, похоже, последние евро потратила на дорогу. Вещи простые, макияжа нет. Даже чемодана нет…

Дальше по коридору что-то зашумело, заставив Женю вздрогнуть и отпрянуть от двери. Вовремя. Из-за поворота вышел Люк с большой коробкой в руках. Он оглядел Женю сверху до низу, задержавшись взглядом на босых ступнях. Она не придумала ничего лучше, как повернуться и позорно сбежать, в последний момент вспомнив прихватить босоножки.

Стены, отделанные деревянными панелями были всюду одинаковыми, но Жене удалось добраться до своей башни и мрачной винтовой лестницы, ведущей наверх. Перепрыгивая через две ступени, она взлетела на третий этаж и толкнула дверь комнаты. В нос ударил запах пыли и застоявшегося воздуха. Никаких светлых прованских интерьеров не было и в помине. В центре помещения меж ощетинившихся сломанных досок пола виднелись массивные деревянные балки. Пыль плясала в лучах солнца, пробивающихся сквозь окна, оклеенные малярным скотчем. В углу, где должна была стоять кровать, сгрудились мешки со строительными смесями, бобины с кабелями и пиломатериалы.

«Вот чёрт!»

Женя попятилась.

«Лестница та же, а комнаты нет? Может, я этаж перепутала?»

Она поднялась выше, но здесь двери не имелось вовсе, а взгляду открылся чердак с низким скошенным по кругу потолком, словно он был шляпкой подосиновика.  Всё пространство было заставлено коробками и мебелью, накрытой белыми чехлами.

Теперь, неторопливо спускаясь на первый этаж башни, Женя видела то, на что не обратила внимания прежде, когда в панике мчалась к себе в номер – ступени лестницы были перепачканы, ненавистных факелов-бра больше не наблюдалось, а вместо них из стен торчала проводка.

Женя вышла в коридор и озадаченно осмотрелась. Затем отряхнула ступни и обула босоножки, что до сих пор сжимала в руках.

«Всё нормально, сейчас у кого-нибудь спрошу дорогу».

И действительно, за одним из поворотов она наткнулась на тележку горничной, а из приоткрытой двери доносился шум пылесоса. Женя заглянула в номер, который оказался вполне стандартным, как на фотографиях с сайта отеля. Женщина лет сорока в белом фартуке приветливо улыбнулась.

– О, мадам, это же правое крыло здания, – ответила она на вопрос. –  А хозяйская башня расположена в левом. Добраться можно двумя путями: вернуться на ресепшн или в обход через жилое крыло.

– В обход! – выпалила Женя.

Вновь сталкиваться с Люком совершенно не хотелось, так что другой вариант даже не рассматривался. Вскоре она с облегчением выдохнула, закрыв за собой дверь комнаты. Мелкие цветочки на стенах всего за одну ночь внезапно стали такими родными и близкими, что даже просто от взгляда на них Жене становилось спокойнее. Хотя какое уж тут спокойствие, после новостей, которые ей удалось выяснить…