Это молитвенное воззвание митрополита-русина, предстоятеля Русской Церкви, печальника за вверенный ему Богом народ - стало как бы первым словом той горячей, детской молитвы, которую вот уже тысячу лет слагает Россия среди бесчисленных искушений, соблазнов и гонений, памятуя слова Священного Писания: "Чадо, аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение, управи сердце твое, и потерпи" (Сир. 2:1-2).
Иларион недолго занимал митрополичий престол, так как самостоятельное поставление русского митрополита являлось очевидным нарушением обычных правил. Это ли или что другое сыграло свою роль, мы не знаем, однако после смерти Ярослава Мудрого Иларион оставил кафедру, которую с 1055 занимает новый митрополит - грек Ефим. Иларион же, поселившись в Киево-Печерском монастыре, принял схиму. Душа его давно тяготилась миром и стремилась к созерцанию и безмолвию. Будучи еще пресвитером в Берестове, он, по свидетельству "Повести временных лет", "ископа печерку малу двусажену" на берегу Днепра на месте, где "бе... лес велик", и в ней, "приходя с Берестова отпеваше часы и молящеся ту Богу в тайне". В обители он переписывал книги в келье преподобного Феодосия, пребывая у него в послушании и спрашивая советов, когда случались затруднения и искушения. Память прп. Илариона, схимника Печерского, Русская Православная Церковь празднует 21 октября по ст. ст.
Митрополит Иоанн(Снычев)
ИЛАРИОН (в миру Родион Никитич Пономарев), преподобный оптинский старец (9/22.04.1805 - 18.09/1.10.1873), родился в пасхальную ночь в семье портного.
В 1829 Родион переехал с семейством своим в Саратов, где провел девять лет жизни. Будучи ревнителем благочестия, он неотступно следовал уставам Православной Церкви и отечески наблюдал за нравственностью и неуклонным исполнением христианских обязанностей рабочими своей портновской артели. Родион Никитич обучил своих рабочих церковному пению и чтению, празднословие и непристойные шутки во время работы всячески воспрещались. Сам Родион был чрезвычайно мягок, кроток и миролюбив.
Постепенно, с духовной зрелостью, приходит и окончательная решимость оставить все и последовать Христу. Еще не зная, какую выбрать обитель, Родион часть 1837 и весь 1838 проводит в поездках по замечательнейшим монастырям России. Посетив многие обители, он успокоился духом лишь в Козельской Оптиной пустыни, обретя то, что искал на протяжении почти двух лет: старческое окормление и духоносных мужей, способных с Божией помощью и его соделать достойным наследником Небесного Царствия. 13 марта 1839 он был уже принят в число скитской братии.
В то время в монастыре пребывали блж. старцы Леонид и Макарий. Родиона поселили на жительство по соседству с кельей бывшего валаамского игумена о. Варлаама, оказавшего благодетельное влияние на будущего старца. Исповедовались братья у прп. Макария, вместе с тем Родион ежедневно ходил на откровение помыслов в монастырь к старцу Леониду. После назначения 1 декабря 1839 прп. Макария скитоначальником Родион был избран им в келейники и в этом послушании пробыл в течение двадцати лет, то есть до дня блаженной кончины старца Макария в 1860.
С 8 апреля 1863 на старца Илариона было возложено новое послушание: он был назначен начальником скита и общим духовником монастыря. Истинным "пастырем добрым" был прп. старец Иларион: во всякое время, даже в последние дни тяжелой своей предсмертной болезни, заботился он о своих чадах и был всегда готов прийти на помощь их духовным и житейским нуждам. Не было у старца отказа никому и из посторонних посетителей. Горя любовью к святой вере православной, старец каждого приезжающего в обитель неверного или раскольника вразумлял и обращал к матери нашей Православной Церкви.
В 1870 здоровье старца ухудшилось, но, несмотря на это, он посещал все богослужения. В субботу Великого поста, 4 марта 1872, старец служил последнюю литургию, наутро окончательно слег, а 9 марта был пострижен в схиму с сохранением имени Иларион. За четыре недели преподобный точно предсказал день своей кончины. Видевшие преподобного отца нашего Илариона на смертном одре зрели перед собой пример удивительного смирения, кротости и терпения. Празднуется 11/24 октября.
ИЛАРИОН (в миру Троицкий Василий Александрович) (1866 - 28.12.1929), русский богослов и духовный писатель, архиепископ Верейский (с 1923). Член Церковного Собора 1917-18. Близкий сотрудник св. патриарха Тихона. Один из высших выразителей духовных ценностей Святой Руси в XX в. В главном своем труде "Христианства нет без церкви" Иларион писал: "Идеал Православия есть не прогресс, но преображение... Новый Завет не знает прогресса в европейском смысле этого слова, в смысле движения вперед в одной и той же плоскости. Новый Завет говорит о преображении естества и о движении вследствие этого не вперед, а вверх, к небу, к Богу".
В декабре 1923 архиеп. Иларион был арестован и отправлен на Соловки. В лагере его полюбили все: не только собратья по священству, но и интеллигенция, дворяне, офицеры, невинно сосланные крестьяне и даже отпетые уголовники. Владыка создал на Соловках рыболовецкую артель, которая, по воспоминаниям очевидцев, была и настоящей духовной школой. "Соловки, говорил он, - это замечательная школа - нестяжания, кротости, смирения, воздержания, терпения и трудолюбия".
Владыка Иларион нес в себе все высшие ценности Русской цивилизации. Люди, сидевшие с ним в лагере, вспоминали, что за обыкновенной, простой внешностью можно было увидеть детскую чистоту, великую духовную опытность, доброту и милосердие, сладостное безразличие к материальным благам, истинную веру, подлинное благочестие, высокое нравственное совершенство, не говоря уже об умственном, сопряженном с силой и ясностью убеждении. Этот вид обыкновенной греховности, юродство, личина светскости скрывали от людей внутреннее делание и спасали его самого от лицемерия и тщеславия. Он был заклятый враг лицемерия и всякого "вида благочестия", совершенно сознательный и прямой. В "артели Троицкого" (так называлась рабочая группа архиеп. Илариона) духовенство прошло в Соловках хорошее воспитание. Все поняли, что называть себя грешным или только вести долгие благочестивые разговоры, показывать строгость своего быта не стоит. А тем более думать о себе больше, чем ты есть на самом деле.
