В Москве издревле праздновался Иванов день на Трех горах, а в Петербурге - на Петровском острове, на "Куллерберге", куда заезжала и аристократия. На последнем разводили купальские огни, устраивали хороводы и пировали. В 10 верстах от Петербурга, по Рижской дороге, находилась в старое время липа, ветви которой сплетались с ветвями других деревьев, образуя как бы природную беседку, в которой не раз отдыхал Петр Великий. Собирались и здесь накануне Иванова дня, разводили огни, на которых, между прочим, сжигали белого петуха. Надо заметить, что в более поздние времена купальский костер заменился кучею крапивы вследствие запрещения Ивановских огней духовными и светскими властями.
Ивановская ночь, по народному поверью, считалась страшною ночью, полною чародейных явлений: бабы-яги, колдуны и киевские ведьмы, верхом на помеле, толпою летят на Лысую гору или чертово берепище под Киевом, где советуются, как бы причинить какое зло людям, уничтожить, напр., домашних животных. Поэтому-то в это время не выпускали лошадей в поле, чтобы злые духи не заездили их; оставляли телят ночевать вместе с коровами, чтобы ведьмы не портили дойных коров, а на окно клали жгучую крапиву, которая не пускала нечистого духа в избы. Рыбаки уверяли, что поверхность рек в это время бывает подернута серебристым блеском. Деревья в лесу переходят с места на место и шумом ветвей своих разговаривают между собой.
Тем не менее смельчаки отправлялись ночью в лес собирать лекарственные травы, цветы и коренья, как, напр., лопань, былицу, полынь, яскер и пр., ибо тогда только они и оказывают действительную помощь, когда будут сорваны на заре Иванова дня, прежде чем на них обсохнет роса. Эти травы сохранялись в продолжение года как некая святыня; ими окуривали больных, их бросали в затопленную печь во время грозы, чтобы предохранить дом от удара молнии.
Но труднее всего было достать в Ивановскую ночь папоротник, который в это время только и расцветает.
Считалось, что кто отыщет расцветший папоротник, тот приобретет власть повелевать всем; пред ним бессильны будут мощные правители, и нечистые духи будут в его полном распоряжении; он может знать, где скрыты клады; во всякую сокровищницу, какими бы замками она ни была заперта, он войдет как хозяин, ибо двери сами растворятся перед ним, стоит только приложить к замку чудный цветок; невидимкою обладатель его проберется к любой красавице - и нет ничего, что было бы невозможно для него.
И.П. Калинский, Н.П. Степанов
ИВАНОВО, областной центр в междуречье Волги и Клязьмы, на берегах р. Уводь. Население 472 тыс. чел.
Образован в 1871 как город Иваново-Вознесенск из села Иванова (впервые упоминается в 1561) и Вознесенского Посада (образован в 1853). В XVIII в. возникли первые полотняные и ситценабивные мануфактуры (к 1825 насчитывалось свыше 100 мелких фабрик; Иваново называли русским Манчестером).
ИВАНОВСКИЙ женский монастырь, Московская еп., в Москве, близ улицы Солянки. Когда был учрежден монастырь, - с точностью неизвестно. Одни полагали, что он был основан вел. кн. Иоанном III, другие - вел. кн. Еленой Глинской. Несомненно только, что существовал он в XVI в. В 1812 был разорен; в 1859 восстановлен. Здесь находилась древняя чудотворная икона св. Иоанна Предтечи.
С.В. Булгаков
ИВАНТЕЕВКА, город в Московской обл. Расположен на Среднерусской возвышенности, на р. Уча (приток Клязьмы). Население 51,4 тыс. чел.
Впервые упоминается в 1586 как с. Вантеево, принадлежавшее Троице-Сергиевой лавре (позднее называлось Ивантеевка).
ИВЕРСКАЯ, чудотворная икона Пресвятой Богородицы. Икона находится в Иверском монастыре на Афоне с 999, куда чудесно прибыла по водам Мраморного моря, пущенная на воду из г. Никеи во времена гонений на иконы в IX в. В царствование Алексея Михайловича, при патр. Никоне, в бытность его тогда еще архим. Новоспасского монастыря, по его желанию, в 1648 был привезен в Москву список с сей иконы, который совершенно сходен с подлинником и прославился в Москве многими чудотворениями. Иверская икона очень чтится в Москве (см.: Иверская часовня). Сказание об Иверской иконе следующее. В IX в. по Р. X., в царствование греческого имп. Феофила, свирепствовало жестокое гонение на св. иконы. Православные чтители святыни были предаваемы истязаниям, а сами иконы извергались из храмов и сжигались. По всем городам и селениям были разосланы тайные соглядатаи отыскивать скрытые иконы со строгим повелением истреблять их. В то время жила недалеко от Никеи одна богатая, благочестивая и добродетельная вдова с юным сыном. У нее была чудотворная икона Божией Матери, к которой она имела особенную веру и благоговение. Устроив близ своего дома церковь, она поставила в ней сию св. икону и часто изливала пред нею теплые молитвы. Царские соглядатаи увидели сию святыню и грозно сказали вдове: "Давай денег, или мы сейчас исполним царскую волю - замучим тебя". Вдова уверила их, что к завтрашнему дню приготовит требуемую ими сумму. Корыстолюбивые истязатели согласились подождать. Вдова, по уходе воинов, вместе с сыном ночью пошла в церковь, долго молилась там пред св. иконою, преклонив колена, воздевая руки к небу и омочая землю слезами, и потом с трепетом и благоговением отнесла образ на морской берег. Там снова она пала пред иконою и умиленно взывала к Царице Небесной: "Владычица мира! Ты, яко Матерь Божия, имеешь власть над всеми тварями. Ты можешь избавить нас от гнева нечестивого царя и образ Свой от потопления!" С сими словами она пустила икону в море и увидела чудную вещь: святая икона не упала ниц на воду, но стала прямо и в таком положении понеслась по волнам к западу. Утешенная сим видением, вдова возблагодарила Господа и Пречистую Матерь Его и, обратясь к сыну своему, сказала: "Теперь исполнится наше желание и надежда, не тщетно будет наше благочестие к Богу и благоговение к Пресвятой Богородице, теперь я готова за любовь к Ней умереть от рук мучителей, но не желаю твоей смерти. Я не могу удалиться отсюда, а тебя прошу и умоляю бежать". Сын послушался убеждений матери, простился с нею и немедля отправился в Солунь; впоследствии же перешел оттуда в те пределы Афонской Горы, где была устроена Иверская обитель, сделался иноком и, проведши жизнь в подвигах благочестия, мирно преставился ко Господу. Конечно, это переселение его на Афон устроилось по особенному Божию Промышлению, потому что от него и узнали тамошние пустынножители об иконе, пущенной на воду его матерью. Где и сколько времени сокрывался сей чудотворный образ Приснодевы, знает только Всеведущий и славная и дивная Творящий Бог. Уже после кончины никейского пришельца иноки Иверской обители увидели на море пламенный столп, касавшийся своею вершиною неба. Объятые изумлением и ужасом, они не могли сдвинуться с места и только восклицали: "Господи, помилуй!" Несколько дней и ночей сряду повторялось это видение; из всех окрестных монастырей собрались пустынножители и увидели, что огненный столп стоял над иконою Божией Матери; но чем ближе приближались они к ней, тем более икона удалялась. Иноки Иверского монастыря, по приглашению своего настоятеля, собрались в храме и со слезами молили Господа, чтобы Он даровал их обители сие сокровище - св. икону Пречистой Его Матери, и Господь милостиво услышал их усердную молитву. В то время в Иверской обители жил старец грузин Гавриил. Он отличался строгостью жизни и простотой нрава, летом удалялся безмолвствовать на вершину неприступных скал, зимою сходил с гор в нижайшие места или в обитель, всегда носил власяницу, питался былием, пил одну воду и жил как земной ангел и небесный человек. Сему благочестивому старцу явилась во сне Пресвятая Богородица, сияющая небесным светом, и сказала: "Возвести настоятелю и братии, что Я хочу дать им икону Мою в покров и помощь; потом войди в море и ступай с верою по волнам: тогда все узнают Мою любовь и благоволение к вашей обители". Старец объявил настоятелю о сем видении, и наутро все монахи Иверской обители, с молебным пением, с кадилами и лампадами, выступили на морской берег; Гавриил вошел в море, чудодейственно прошел по водам, как по суше, и сподобился принять в свои объятия св. икону. Иноки с благоговейной радостью встретили ее на берегу, устроили там молитвенную храмину, в коей три дня и три ночи совершали молебствие пред иконою; потом внесли ее в соборную церковь и поставили в алтаре.
