– Лучше быть танком, чем велосипедом, – сказала она, дернув плечиком. Лямка ее синего, как ночь, платья, немного съехала в сторону, но она быстро ее поправила.

Барбара сама создавала одежду и держала маленький бутик на Манхэттене. Благодаря такому выгодному расположению, туда часто забредали дамы, которые привыкли тратить в день такие суммы, которые люди зарабатывали за год. Барбара вкладывала душу в это дело, однако мировой известности, о которой она мечтала, пока не случилось.

Мне так сильно нравились ее творения, что даже сейчас я была одета в платье придуманное Барбарой: черное и возмутительно короткое, как сказала бы моя бабушка. Тонкие бретели подчеркивали ключицы, а облегающий фасон выделял все сексуальные изгибы фигуры.

– Думаю, нужно еще выпить, – сказала подруга.

Вечер только начался, а я уже чувствовала, приятную слабость из-за коктейлей.

С приближением ночи в помещении становилось все больше посетителей, музыка играла громче, а воздух ощущался горячее.

Я заправила выбившуюся прядь волос за ухо и улыбнулась подмигнувшему мне бармену, чувствуя легкость, струившуюся по моим венам от мохито.

– Знаешь, больше в моей жизни не будет места всем этим бесполезным стенаниям. Я перестану отдавать всю себя работе и буду наслаждаться каждой секундой этой жизни.

– Это правильно, – кивнула Барбара и подняла бокал в воздух.

– И прямо сейчас я хочу двух вещей: еще выпить, и найти какого-нибудь симпатичного парня, чтобы потанцевать.

Алкоголь, играющий с моим разумом, заставлял желать огня и страсти. Грязных танцев и поцелуев какого-нибудь красивого незнакомца.

Когда в последний раз я позволяла себе отдаться мгновению? Предыдущий год прошел для меня в клетке под названием Хэтфилд, в которую я заключила себя сама.

– Наши желания похожи, но сейчас, я отлучусь на минутку, – вывел меня из мыслей голос Барбары.

– Мне сходить с тобой?

– Нет.

Она неуклюже соскочила со стула и через несколько секунд растворилась в толпе, оставляя меня наедине с коктейлем.

Возможно, в университете я была свободна?

Нет.

Даже тогда у меня было слишком много дисциплин, выбранных мною же. Времени катастрофически не хватало на все, что в том возрасте требовалось девушке. Пожалуй, только в школе я чувствовала себя по-настоящему свободной, и необремененной ответственностью.

Сегодня нужно все исправить.

Я задумчиво наблюдала за покачивающимися кубиками льда в стакане, но отвлеклась, услышав низкий мужской голос.

– Кентукки оул, десятый.

Мои губы сложились в улыбке.

Вот так просто, Кентукки оул десятый.

Ни здравствуйте, ни пожалуйста.

Просто Кентукки оул десятый.

Если я не ошибаюсь, такой же виски предпочитает мой брат. Дорогой напиток, позволить который себе может не каждый.

Я не обладала способностью на расстоянии угадывать засранец человек или нет. Но в этом конкретном случае, не было сомнений – засранец.

Он находился ко мне очень близко, одно движение вправо, и наши плечи соприкоснутся друг с другом. Но я не спешила поворачивать голову. Надеюсь, мужчина уйдет и не решит сесть за барную стойку, иначе нам с Барбарой придется сменить места.

От него приятно пахло лавандой, кедром и чем-то, едва уловимым, отдающим свежестью, помимо этого, чувствовался запах табака.

Рядом со мной опустилась его рука: крупная ладонь и крепкое предплечье, оплетенное венами, покрытое редкими темными волосками.

Я прикрыла глаза и облизнула пересушенные губы, опьяненная коктейлями, музыкой, темнотой и этим приятным запахом.

Официант протянул мужчине его заказ.

– Сто пятьдесят долларов, сэр.

Сто пятьдесят долларов? Сэр?

Я распахнула глаза, и еле сдержала смешок, награждая золотой медалькой свою интуицию. Я не ошиблась, это был тот же виски, что любил выпивать Конрад. Мой незнакомец не просто засранец, а безумно богатый засранец. На такое определенно стоит посмотреть.

Я лениво повернула голову в сторону мужчины, но стоило мне заметить темную шевелюру и выдающийся профиль, моя улыбка померкла, а тело словно парализовало. Я уже видела его в кафе.

Он скользнул взглядом по моему лицу, чуть дольше задерживаясь на губах. Холодные карие глаза пробирали до глубины души. Брови были нахмурены, а губы, сжаты, словно он был чем-то недоволен. Его руки и тело, должно быть, ковали из камня с десяток великих скульпторов.

Сейчас он был в простой черной футболке, но выглядел, словно сошедшее с Олимпа божество. Я думала, что рубашка, которая была на нем в нашу первую встречу – самое сексуальное, что может случиться с этим мужчиной, что ж, я глубоко заблуждалась.

Он продолжал разглядывать меня, и делал это весьма грубо, так, что мне стало не по себе. Казалось, я сижу голая, не защищенная и кусочком ткани, и позволяю ему рассматривать меня как препарированную лягушку.

Я не любила излишнее внимание, но в компании мужчин никогда не робела. А из-за этих прожигающих меня насквозь темных глаз, возникало желание обхватить себя руками, чтобы создать хоть какой-то барьер между нами.

– Пялиться – неприлично, – хмуро бросила я. Взгляд невольно скользнул на разворот широких плеч обтянутых черной хлопковой тканью футболки, и ниже, к поясу его джинсов.

– Ты забавная, – небрежно подметил он.

Я приоткрыла рот в удивлении и зашевелила губами, но, кажется, потеряла способность говорить.

Забавная? Я кто для него? Обезьянка в зоопарке?

– Нет, это ты забавный, – фыркнула я.

В его глазах появился странный огонек.

Мой взгляд скользнул к его мощной загорелой шее, и мне вдруг захотелось кое-что сделать.

– Будешь на меня так пялиться, я тебя укушу, – зачем-то выдала я.

– А ты сразу к делу переходишь?

Я скривила губы.

– Не в том смысле, я бы укусила тебя, только чтобы сделать больно.

– Не обманывай себя. Ты хочешь гораздо больше, чем просто укусить меня, – бросил он и отвернулся.

Я усмехнулась. Ну, до чего самоуверенный засранец!

– Расслабься, медведь, ты не в моем вкусе.

– Медведь? Почему медведь?

Я пожала плечами.

– Здоровый ты, – пояснила я, переводя все свое внимание на трубочку от коктейля.

– Интересно, – протянул он, потерев пальцами подбородок, а затем улыбнулся, кажется, удовлетворенно.

– Я думала, что малюсенькая улыбка вызовет у тебя инсульт.

Он пропустил эту колкость мимо ушей и пододвинулся ко мне ближе, позволяя расслышать его слова.

– Кайл клялся, что ты ненормальная, но я знал, что он врет, чтобы прикрыть свое уязвленное эго.

– О чем ты? – непонимающе моргнула я.

– Обычно девушки ему не отказывают, тем более кто-то вроде тебя.

Он поднес стакан с темной жидкостью к губам, пробуя обжигающий виски. Словно завороженная я наблюдала за его подрагивающим кадыком, и каплями конденсата на стакане, стекающими по запотевшему стеклу.

Это алкоголь со мной играет.

Я всем телом развернулась в его сторону, упираясь коленями в накаченное бедро, обтянутое темно-синими джинсами. Очень сексуальными джинсами.

– Что значит «кто-то вроде тебя»? Что, по-твоему, со мной не так?

– Ну, если ты хочешь знать.

Он пробежался взглядом по моим ногам и туфлям на высоком каблуке, затем поднялся выше, к низу короткого платья, и хмыкнул, подмечая что-то в своей голове.

Я потянула платье ниже, стараясь полностью укрыть бедра. Но выглядело это нелепо, и мужчина усмехнулся. Затем его взгляд скользнул на декольте, которое стало чуть глубже от моих действий, и его карие глаза потемнели.

– Чего ты улыбаешься постоянно, как умалишенный? – недовольно спросила я.

– Забыла, что сама хотела увидеть мою улыбку?

– Вовсе не хотела.

Он долго смотрел на мое платье, затем скользнул взглядом по груди к губам.

– Хотя знаешь, с тобой все прекрасно, не переживай, – отмахнулся он, допивая остатки виски из стакана. – Бармен, повтори.

Я шумно фыркнула от возмущения, появилось навязчивое желание выхватить из рук засранца стакан и разбить стекло о его голову.